— Ты никогда… Никогда об этом не говорил.
— Потому что я не хотел вешать на тебя свои переживания, — Пятый развёл руками.
— Мой дебютный альбом о тебе. Я не мог смириться, — Клаус ссутулился, упёрся локтями в колени и запустил пальцы в кудри. — А ты ни строчки не…
— Ты издеваешься? — Пятый нахмурился. Развернулся на пятках, наклонился к пластинкам и перебрал их пальцами, пока не нашёл чёрно-бордовый конверт со своим первым альбомом. Бросил его на стул рядом с Клаусом. — По-твоему, это я всё с потолка взял?
— Прекрати, — Клаус снова сжал кулаки и заговорил громче. — Прекрати на меня давить!
Пятый не знал, что Клаус посвятил ему целый альбом. Узнавал себя в паре песен, но не более, и сейчас, наконец, понимал, почему Долорес смотрела на него с такой снисходительностью.
— Я не единственный слепой в этой комнате, Клаус. Классно, что в глазах вас всех я бесчувственный и тупой говнюк, но ты тоже не на всё обращал внимания.
Клаус всхлипнул, и Пятый вздрогнул. В этом звуке было столько боли и тоски, что она и захлестнула его. Он сделал шаг к Клаусу и застыл.
— Откуда мне было знать, Пятый? Что это обо мне? Ты даже в открытую о наших отношениях никогда не говорил…
— Когда мы встречались, гомосексуальность могла разрушить карьеру, — Пятый опять потёр переносицу.
— А потом?
Пятый помолчал.
— Ты этого хочешь? Чтобы я признал, что мы встречались? Тебя это успокоит? Ты поверишь, что я тебя любил?
— Хватит, — Клаус поднялся и дал ему пощёчину — в этот раз настоящую. — Ты не смеешь так со мной разговаривать!
— Ты меня по-другому не слышишь, — Пятый вздохнул. Щека горела, но он даже не поморщился. — Ты должен меня отпустить. Только так ты сможешь стать счастливым.
— Я не хочу.
— Иногда нам всем приходится делать то, что не хочется. Поверь мне, — Пятый тихо фыркнул. Потом шагнул к Клаусу и положил руку ему на плечо, но тот тут же её сбросил. Вытер слёзы рукавом.
Они встретились взглядами.
— Ты мне должен желание, — глухо сказал Клаус.
Пятый поджал губы и кивнул, надеясь, что Клаус не попросит его остаться.
— Я хочу сыграть с тобой вместе. В последний раз.
— Ты же знаешь, что от меня не будет толка.
— Будет, — Клаус шмыгнул носом и покусал губы, потом развернулся и вытащил из стойки написанных вручную партитур несколько затёртых листов с пьесой для четырёх рук. Отложил пластинку Пятого в сторону, развернулся к фортепиано лицом и отодвинулся на край стула. Пятый вздохнул и сел рядом, сосредоточенно вглядываясь в ноты.
— Симфония №5, — прочитал он. — У тебя ведь нет симфоний.
— Я написал её, когда мы расстались, — Клаус сделал глубокий вдох и размял пальцы. — Это не симфония, это…
— Я, — Пятый прикусил щёку. — Ты написал её для нас.
Клаус кивнул.
— И переписал её, когда ты попал в аварию. Чтобы её можно было сыграть в три руки.
Пятый нервно сглотнул. Пробежался глазами по своей партии, как смог размял пальцы и скосил взгляд на Клауса. Они сидели бок о бок совсем как раньше. Как десять лет назад. Тесно прижавшись друг к другу и предугадывая каждое движение.
— Начинаем, — сказал Клаус, поднимая руки над клавиатурой. Пятый повторил за ним.
Игра вышла неровной — Пятый путался в нотах, ему было сложно без предварительной подготовки. Но мелодия всё равно была красивой и тоскливо-надрывной. Они играли и играли, переплетая руки и ноты, пока партитура не закончилась, а Клаус не заплакал снова.
Пятый молчал. Потом обнял Клауса за плечи и поцеловал в висок.
— Мне жаль, что ты в меня вляпался, Клаус.
Клаус не шевелился долгие несколько мгновений. Потом развернулся и обхватил Пятого руками, ткнулся носом ему в шею и сделал глубокий вдох.
И тут же резко его оттолкнул:
— Уходи. Не хочу тебя видеть.
Пятый поджал губы и кивнул. Встал и ушёл в прихожую. Обулся и застыл на пороге.
— Прощай.
Клаус даже не вздрогнул. Пятый тяжело вздохнул и ушёл, закрыв за собой дверь.
Комментарий к Осень. IV.
А теперь перечитайте текст ещё раз с самого начала.
========== Осень. V. ==========
Комментарий к Осень. V.
🎶 Sleeping At Last - Hearing
🎶 Ólafur Arnalds - Happiness Does Not Wait
🎶 Oasis - Stand By Me
Домой он пошёл пешком. Хотел проветрить голову. Безуспешно пытался перестать раз за разом прокручивать разговор с Клаусом. Надеялся успокоиться к возвращению домой.
Но стало только хуже. Пятый шёл быстро, но всё равно зацепился взглядом за надпись, которую месяцы назад сфотографировал для Долорес. Она поблекла из-за весенних дождей, но её всё ещё удавалось распознать, и Пятый остановился. Откинул чёлку назад и уставился на бледные буквы.
Он чувствовал себя опустошённым, но слова Элизабет Кюблер-Росс вновь напомнили ему о Долорес.
О её улыбке.
О её хрупкости и силе.
О её понятливости и чувствительности.
И о том, как спокойно и хорошо рядом с ней, и как она, не прилагая никаких усилий, сделала его счастливым.
Пятый зажмурился и сделал глубокий шумный вздох. Развернулся и поспешил домой.
Долорес дремала на диване сложив бионические руки на животе. Как спящая красавица, одетая в звёздное небо. Пятый, не включая свет, снял пальто, разулся и сел на край дивана. Замер, рассматривая её лицо в отблесках уличного света, пробивающегося через окно, и закусил щёку. Мягкие черты лица и полуулыбка сейчас казались по-настоящему сказочными.
Она приоткрыла глаза.
— Эй, — едва слышно сказала Долорес.
— Эй, — так же тихо ответил Пятый.
Долорес развела руки, и Пятый устроил голову у неё на груди. Она обняла его, осторожно поглаживая по спине руками из пластика, металла и силикона, и Пятый, наконец-то, расслабился. Выдохнул и зажмурился.
Он не хотел её отпускать. Не хотел расставаться ни на секунду.
Хотел видеть мир её глазами, хотел видеть отражение мира в её глазах.
И не хотел терять её, потому что о чём-то умолчал.
— Долорес, — позвал он.
— Да, Пятая Симфония?
Пятый снова сел, чтобы видеть её лицо.
— Я люблю тебя. Знаю, ты не хочешь ничего серьёзного, и…
— Слишком поздно, — Долорес тоже села и взяла его за руку. — Ничего серьёзнее тебя у меня никогда не было, — она подтянулась и поцеловала его в лоб. — Я тоже тебя люблю.
Пятый облегчённо выдохнул и опустил плечи. Долорес, казалось, светилась, освещая тёмную комнату и его жизнь. Он подался вперёд, обхватывая её руками, прижимая к себе и ткнулся носом в макушку.
