После возвращения Бэрда, все, что касалось его экспедиции, было засекречено.

С моряков и летчиков, отправленной на Бермуды эскадры Крузена взяли подписки о неразглашении, семьям погибших выдали значительные денежные компенсации и предложили молчать, а широкой общественности сообщили, что экспедиция была свернута из-за неблагоприятной ледовой обстановки и погоды.

Тем не менее, в прессу просочились кое-какие сведения и две «желтые газеты»* в Нью-Йорке, разродились обличительными статьями, вызвавших немало кривотолков.

Их быстро прикрыли, но осадок остался. И повторения Трумэн не хотел. Очень.

А открывавшиеся перспективы уничтожения СССР окрыляли, и он предпринял еще ряд мер стратегического характера.

Очередной из них являлся план Маршалла, развивающий доктрину президента, озвученный государственным секретарем 5 мая во время выступления в Гарвардском университете и внешне направленный на возрождение послевоенной Европы.

Фактически же он состоял в том, чтобы предоставить помощь не обнищавшим странам – победительницам, союзницам Америки в борьбе против Третьего рейха, а германским капиталистам с тем, чтобы, подчинив себе основные источники добычи угля и металла для нужд Европы, поставить нуждающиеся в них государства, в зависимость от восстанавливаемой экономической мощи Германии.

Выступив в этот день в университете, государственный секретарь США Маршалл заявил об их готовности оказать помощь "восстановлению Европы". При этом в его выступлении не были указаны ни условия и размеры помощи, которую Америка могла оказать европейским странам, ни то, насколько реальной она является.

Правительства Англии и Франции немедленно подхватили инициативу Маршалла и предложили созвать совещание министров иностранных дел СССР, Франции и Англии с целью обсуждения его предложений.

В июне оно состоялось в Париже и выяснилось, что США, не давая никаких сведений об условиях и размерах "помощи", которую они намерены предоставить Европе, в то же время настаивали на создании руководящего комитета из представителей великих держав, в функции которого входило бы составление всеобъемлющей программы "экономического восстановления и развития" европейских стран.

При этом комитет должен был обладать самыми широкими полномочиями в отношении экономических ресурсов, промышленности и торговли европейских стран в ущерб их национальному суверенитету.

А поскольку было ясно, что руководящий комитет станет орудием Соединенных штатов, посредством которого они попытаются поставить в зависимость от себя экономику всей Европы, советская делегация не согласилась с этим предложением.

В результате этот комитет был создан без участия Советского Союза, что вызвало очередной антагонизм между бывшими союзниками.

Начиналась новая страница в мировой истории.

И именовалась она «холодная война».

Между тем, выполняя указание президента, генерал Омар Нельсон Брэдли готовил новый визит в Антарктиду.

Как и раньше, его должен был возглавлять Ричард Бэрд, но теперь не сам, а под патронажем специального представителя президента.

Поскольку «переговоры» выходили на качественно новый уровень, рядом с неискушенным в политике адмиралом, должен был быть профессионал. И высокого уровня.

Таким, по указанию Трумэна, был назначен один из его помощников – генерал Уильям Фрейзер.

В годы войны Фрейзер командовал крупным войсковым соединением в Европе, затем, работая в Белом доме, поднаторел в политике, был ярым приверженцем «холодной войны» и, как никто, подходил для этой миссии.

– Ваша задача, Уильям, – проинструктировал его в личной беседе «шеф», – взять, как говорится, быка за рога. Для начала заверьте того, кто будет вести с вами переговоры, будь то Гиммлер или сам фюрер, в нашей лояльности. А затем сообщите им о тех мерах, которые мы уже предпринимаем в отношении большевиков. Уверен, немцев они весьма обрадуют.

Ну а далее, в этой связи, выдвинете наши условия – технологическая помощь в развертывании программы строительства атомных подводных лодок и передача нам инженерной документации и действующего образца их дисколета. Это основное.

– А если одной нашей лояльности бошам* покажется мало? – поинтересовался Фрейзер. – Насколько известно из практики, они материалисты.

– Тогда обещайте им солидную финансовую поддержку. И наши возможности в реализации полученных средств. Полагаю, они на это клюнут.

– И в каких размерах?

– Миллиардов пять – семь. А издержки мы спишем на помощь Европе. И не вздумайте, Уильям, подписывать каких бы – то ни было обязательств. Договоренность должна остаться тайной. Навсегда.

…Поздней осенью, рассчитывая достигнуть берегов шестого континента ко времени наступления антарктического лета, прошедший доковый ремонт и тщательно подготовленный к плаванию, «Олимпус» отправился в очередную «экспедицию».

За исключением Фрейзера с Коско, состав команды был прежним, и она работала четко и слаженно.

– Наверное, никто лучше вас не знает этот таинственный континент, – имея в виду Антарктиду, – сказал как-то Фрейзер Бэрду, когда они сидели за партией шахмат в командирском салоне.

– Сомневаюсь, – передвинул очередную фигуру адмирал. – Те, кто там обосновались, знают лучше.

– Все равно, в недалеком будущем, все это будет нашим, – сменил ее на своего коня специальный представитель.

– По принципу «мавр сделал свое дело, мавр может уходить?», – чуть улыбнулся Бэрд.

– Вы очень прозорливы, Ричард. Именно.

– Что же, лично я, не против, Уильям. Вам «шах».

На подходе к острову Гоф*, верхняя вахта зафиксировала появление на горизонте серебристого диска, и командование срочно поднялось на мостик.

– А вот и хозяева, – сказал, наблюдая его в бинокль Коско. – Обозначают свое присутствие.

– Да, впечатляет, – пробормотал Фрейзер, глядя в свой. – Адмирал, может нам стоит дать условный сигнал? – обернулся к Бэрду.

– Нет, – попыхивая сигарой, ответил тот.– Отправим его со станции. Немцы любят пунктуальность.

Когда через минуту диск исчез, и они спустились вниз, Коско позвонил по телефону на пост радиометристу.

– Джон, наблюдали – ли вы в направлении оста* цель? – поинтересовался он.

– Нет, сэр, – донеслось из трубки. – Горизонт чист.

– Он невидим для радиолокации, – сказал Бэрд, видя удивление Фрейзера. – И опасен как гремучая змея. Для всех и каждого.

В расчетное время, преодолев все перипетии плавания, «Олимпус» бросил якорь в небольшой бухте рядом со станцией «Литл – Америка».

С ближайших скал на него удивленно взирала колония пингвинов, в далекой синеве моря всплескивала и резвилась стая касаток.

– Вот мы и на месте, – сказал Бэрд, надевая солнцезащитные очки. – Боцман, спустить на воду катер!

Станция была цела, но по самые крыши завалена снегом.

– Да, зима, судя по всему, была суровой, – оглядел ландшафт Каско и направил нескольких моряков откапывать входы.

Через пару часов в главном ангаре гудели две работающих на дизельном топливе печи, свободные от вахты наводили в нем порядок, а в командирском отсеке радист готовил к сеансу связи береговую рацию.

– Так, а теперь передавайте, – подождав, когда на ней засветилась шкала и радист надел наушники, сказал Бэрд, после чего, глядя в блокнот, назвал частоту и шифр.

– Ти-ти, та-та, ти-ти…. певуче застучал ключ, и спустя несколько минут, было получено подтверждение о приеме.

– Ну, а сейчас будем ждать хозяев, Уильям, – обратился адмирал к расхаживающему по отсеку Фрейзеру, и тот молча кивнул, – понял.

Затем Бэрд приказал Коско убрать со станции всех лишних, и моряков отправили на судно, оставив снаружи наблюдателя.

Потянулись минуты ожидания, которые все трое коротали по – разному.

Бэрд делал вид, что дремал в кресле.

Фрейзер излишне внимательно листал прошлогодней давности номер «Лайфа»*.

А Коско, покачивая носком унта и глядя в оттаявшее окно, тихо насвистывал «Серенаду солнечной долины» Гленна Миллера.