Не менее сложной и неоднозначной оказывается и проблема сотрудничества с немцами. Дважды сталкивает писатель своего героя со старостами в оккупированных районах. Знакомится Марк и с бургомистрами, и с полицейскими. И начинает понимать, что всех этих людей в предатели и немецкие наемники зачислять – «одна из хитрых неправд войны. Были такие, что людей бедой били, но и такие, что людей от беды защищали». Надо было налаживать жизнь под немцами, обеспечивать население питанием, заботиться о детях и сиротах, о стариках. Надо было кому-то жестко пресекать беспредел выпущенных немцами из тюрем уголовников. Часто жители, а то и партизаны, просили уважаемых и честных людей стать старостами и бургомистрами. Многие из них прятали евреев, помогали сбежавшим из немецких лагерей военнопленным.

И вновь скажем, что только через 16 лет в повести В. Быкова «Сотников» встретится аналогичный сюжет.

Перед любимыми персонажами писателя встает проблема, лишь много лет спустя получившая продолжение в «Жизни и судьбе» В. Гроссмана: «Простая победа над иноземным врагом – мало для нашего народа… дали немцу пинка, выиграли войну, а дальше?» Герои романа, противостоящие врагу, хотят сказать вернувшейся советской власти: «Милости просим. Но только давайте вместе землю в порядок приводить и старое рушить. Мы без вас тут кое-чему научились, давайте теперь вместе. Народ, если он вместе, всё может».

Так возникает сложнейшая и характерная для всей военной прозы второй эмиграции тема «между двух звезд», впервые поднятая в одноименном романе Л. Ржевского (1953), позже – в «Кудеяровом дубе» (1958) Б. Ширяева[6].

«На святой Руси, – рассуждает оказавшийся в тылу врага бывший генерал Высоков, ставший командиром партизанского отряда, – в данный момент пришли в столкновение три силы. Иноземное нашествие – это одна сила. Против него стоит наш народ – это другая сила. Отражая иноземного захватчика, наш народ укрепляет то положение вещей, которое сложилось до войны и враждебно ему… Из этого положения вытекает, что есть еще одна сила, она не выражена, не организована, но она есть. Это сила подспудно живущей, уже давно живущей воли нашего народа к новому».

Так возникает в романе и делается попытка диалектично решить тему так называемого Русского Освободительного движения. Уже в наши дни историк К. Александров почти дословно повторил аргумент М. Соловьева о причинах невиданного ранее массового участия 120 тысяч человек в войне против своего государства: «Большевики истребили в России целые сословия, уничтожили Церковь и старую морально-религиозную основу воинской присяги, ввели новое крепостное право и принудительный труд в масштабах страны, развязали массовые репрессии и отказались, тем более, от собственных граждан, попавших в плен»[7].

Впервые художественно достоверно изображается драматическая судьба генерала Власова и его окружения. С одной стороны, писатель показывает искреннее раскаяние ранее успешного генерала в том, что он и его товарищи по партии творили с народом до войны. С другой стороны, постоянные уступки Власова немцам, нравственные компромиссы, на которые он сознательно идет, приводят, как показывает автор романа, Власова к моральной и физической деградации.

Автор романа пытается доказать, что попытка бросить вызов Сталину, независимо от того, достигла бы она успеха или нет, имела несомненное значение.

Вместе с тем, в романе художественно доказано, что заигрывание с фашистами не могло принести России и ее народу свободу. В целом ряде сцен автор показывает, что фашисты даже слышать не хотят о России как самостоятельном государстве. Особенно ярко нарисована сцена в кабинете Розенберга. Беспощадно звучит авторская оценка Власова: «Они в Берлине говорили о возможности действовать, а люди в оккупированной России действовали».

Желание увидеть новую Россию без сталинской «осатанелости», показывает М. Соловьев, объединило вчерашних коммунистов, комсомольцев, репрессированных советской властью людей. Другое дело, что значимость Победы заслонила задачу исправления ошибок прошлого. Народ тогда не получил заслуженной свободы.

Так возникло подробно описанное в романе великое отступление тысяч советских людей на чужбину, в эмиграцию.

По мнению. М. Соловьева, «гордость и бунт выражены в этом исходе с родины… не от немцев, а от своих».

«Нет ничего страшнее Бога умолкнувшего и оставившего человека», – говорил Марку мудрый дед Осип. «Но ведь это не Бог отступает, – полемизирует с ним в финале романа Марк, – а человек отступает от Него, убивая в себе порыв к добру, счастье ласкового отношения к жизни; отступает и тем создает эпохи молчащих богов».

Любимые персонажи автора романа, пройдя долгий и сложный путь исканий, заблуждений и открытий, не допустили, чтобы боги оставили человека, прекратили его жизнетворчество. В твердом убеждении, что он не умрет, а растворится в будущем, уходит из жизни Марк Суров. Погибли все его братья, кроме Корнея, прошедшего всю войну, увенчанного множеством орденов, но главное «частично восполнившего убыль в суровском роду: у Корнея росло три сына и дочь, да вдобавок, сироты Ивана, Борис и Наташа, крепко-накрепко в Корнееву семью и в сердце его заключены были».

До сих пор мы говорили об исторических событиях, охваченных авторским видением. Пора сказать и о мастерстве М. Соловьева.

Автор владеет умением, поставив в центр одного персонажа, построить многосюжетное повествование о судьбах всего рода Суровых.

Фольклорными образами наполнено описание главы рода Тимофея: «Ступал легко, размашисто, хоть людям и казалось – где он ногу в чоботе с широким голенищем поставил, земля там прогнулась, а если он, скажем, плечом шевелил, то кому-другому на ум падало, что толкни он тем плечом угол хаты, быть ей без угла».

Воплощением христианской любви является жена Тимофея тетка Вера. Жалостливая к человеческой жизни, она уговаривает сына не мстить избившему ее белому офицеру, но орлицей бросается в защиту сына на высокопоставленного чекистского чиновника. Как в сказке, оказывается она там, где нужна ее материнская поддержка. Да и гибель ее несет фольклорное начало.

Взрывчатым характером и необычайной смелостью наделил автор Корнея; в нескольких словах охарактеризовал веселого гармониста и танцора Ивана, раскрасившего подаренные брату санки.

Соловьеву подвластны и характеры интеллигентов, для которых «жизнь оказалась сложнее, труднее, запутаннее, чем революционная теория»: Виктора Пересветова, Льва Бертского. Писатель рассказывает о них уважительно, ярко, иногда с юмором (красные штаны Бертского).

Сюжеты соловьевского романа увлекательны, динамичны и драматичны. Личная жизнь героев вписывается в те исторические рамки, о которых говорилось выше.

Несколько выпадает из реалистического сюжета романа линия Марка и любимой им девушки Кати, Колибри, как он ее называет. Почти детективная история работы Колибри на советскую разведку, ее похищения японским разведчиком дипломатом кажутся, по крайней мере, на первый взгляд, надуманными. Но в философском и психологическом осмыслении пути Марка эта линия имеет очень большое значение. Колибри – воплощение идеи свободной жизни, предназначенности человека для счастья. Марк в период их любви мечется между проповедуемыми Колибри мыслями и оправданием жестокости и насилия во имя высокой цели. А когда Колибри ушла из реальной жизни Марка, он ведет с ней мысленный диалог, всё чаще поверяет свои поступки словами Колибри.

Немалая роль в этом споре принадлежит вставной новелле «Записки для памяти геолога Петра Сергеевича Новикова».