— Да нет — успокоил подругу Майк — просто у тебя сильный стресс. Твои родаки слишком строгие, вот и крепят тебя, а нервное напряжение мозг как-то сливает. Напомни мне, я тебе принесу классное успокоительное, что доктор прописал моей маме. Будешь спать как убитая.

— Спасибо, Майк, что заботишься обо мне — ответила Вика — но ты знаешь, иногда, особенно глядя на других людей, я понимаю что со мной реально глубоко и давно что-то не так. И особенно грустно, что и поговорить-то об этом не с кем. Скажешь доктору — упрячут в психушку. Скажешь пастору — обвинят в ереси. Хорошо, что я могу поделиться хотя бы с тобой.

— Хотя бы — обиженно ответил друг — разве меня мало?

— Нет, ну что-ты цепляешься к словам — бросила Вика

Какое-то время они снова сидели молча, а затем Майк аккуратно решился спросить:

— Так может расскажешь, что это за миры, которые тебе снятся? Интересно ведь.

— Ты же знаешь, об этом нельзя говорить — фыркнула Вика — зачем снова спрашиваешь?

— Ну сама же сказала что можешь поделиться со мной. Что ж тут за секрет такой?

— Потому что нас обоих поймают и посадят, глупый — сказала подруга.

— Но здесь точно никого нет, говорю тебе! — ответил Майк c задором — посмотри, какая одинокая, высокая крыша. Или ты думаешь, что у ветра есть уши? Расскажи хоть чуть-чуть, а? На что оно похоже то… что ты видишь?

Вика тяжело вздохнула, и посмотрела в небо, словно ища прощения у Богов, а затем произнесла:

— Часто мне снится одно и то же место. Там темно и мрачно, совсем нет людей. Вокруг множество железа, каких-то машин, но все оно мертвое. Такое знаешь ржавое и заброшенное.

— А что такое ржавое, заброшенное? — спросил Майк

— Ну помнишь мы с тобой ходили на свалку за городом? Вот такое, когда материал портится, деградирует со временем.

— Да — ответил Майк — вещи там действительно выглядят нелепо. Как будто они потеряли свои краски, стали тусклыми и некрасивыми. Значит тебе снится свалка?

— Нет, совсем не свалка — ответила Вика — понимаешь, мне снится место, где когда-то жили люди, но больше их там нет. Совсем. Только пустые коридоры с тусклым светом, двери, комнаты, неработающие механизмы, длинные кабеля и трубы. И вода, много воды… Все это очень глубоко под водой.

— Ох, меня аж жуть пробила! — воскликнул Майк — не хотел бы я там оказаться. Разве может под водой что-то быть?

— В моих снах может — ответила Вика — и я иду, иду по этим коридорам, захожу в комнаты с ржавой мебелью, неработающей мертвой техникой, остатками людских вещей, и как будто ищу что-то. Что-то такое, что точно знаю, там есть, но что это — никак не могу вспомнить.

— И тебе не страшно от такого? — спросил Майк — я бы умер от страха наверное.

— Нет, почему-то не страшно — ответила Вика — я же тебе говорю, что во сне все по-другому. Страха нет, там другое чувство…

— Какое же? — нетерпеливо спросил парень

— Словно это место — родное для меня. Как будто я вернулась домой.

Налетел порыв теплого ветра, и растрепал волосы Вики и Майка, которые теперь сидели на крыше молча, глядя вдаль. Майк — все еще пораженный, и обдумывающий то, что ему рассказала подруга. Вика — просто остановив мысли, и наслаждаясь слиянием с высотой, ветром, и бескрайним синим небом, простирающимся до самого горизонта.

Глава 4 — Между третьим и четвертым

Когда друзья уже вдоволь насиделись на крыше, и начали спуск, то скорее всего они бы просто благополучно добрались до самого низа, и вышли бы из Утопии тем же путем, которым и пришли — ведь охрана по этой запасной лестнице ходила крайне редко. Все испортила Вика. То ли откровения на крыше добавили ей авантюризма, то ли мрачные пустые коридоры Утопии так долго соблазняли ее, а в присутствии Майка, она вкрай осмелела, но, минуя уже 16-й этаж, она вдруг резко обернулась.

— Смотри, Майк — здесь камера отключена! — окликнула она друга

Майк и Вика внимательно посмотрели в коридор сквозь стеклянное окно лестничной площадки. Камера видеонаблюдения, которая висела недалеко от выхода на этаж, действительно была по-видимому деактивирована. Это исходило из того, что на ней не горела ни одна лампочка, как это было на других камерах, что висели в Утопии.

Вика хитро посмотрела на Майка. Тот сразу же без слов понял, чего она хочет. И хоть внутренний голос говорил ему, что стоит проявить благоразумие, он был слишком тихим и приглушенным, чтобы устоять перед соблазном. Уже в следующее мгновение, Майк с Викой, толкнув длинную горизонтальную рукоятку двери на 16-й этаж, осторожно ступили в его темный и пустой коридор.

Вокруг пахло новыми стройматериалами и еще электроникой. Вика и Майк осторожно прошли чуть дальше, озираясь, нет ли там других камер. По бокам коридора были двери офисов, пронумерованные цифрами — 1632, 1633, 1634… Майк попробовал дернуть пару дверей — все они были закрыты.

— Сегодня выходной, наверное поэтому никого нет — прокомментировал он.

— Мне кажется, здесь вообще еще не сдают комнаты — ответила Вика

— Зачем же их тогда закрывать? — удивился Майк — открыли бы, если пустуют.

— Может быть там ценные строительные материалы, чтоб не своровали —предположила его подруга.

— Все равно здесь так круто! — восхитился Майк, проведя ладонью по гипсокартонной стене коридора. — Какая-то мрачная, безлюдная атмосфера. Скажи, Вика, это похоже на те сны, про которые ты рассказывала?

— Не совсем — ответила Вика — там все было такое старое, и железное — ну как лаборатория. Но какие-то вибрации этих снов, я тут, конечно, словила.

Осторожно, стараясь не создавать никакого шума, друзья проследовали по коридору дальше, пока не добрались до поворота, над которым висела, повернутая в сторону следующего коридора, уже работающая камера.

— Дальше хода нет, запалят — грустно сказал Майк — идем-ка отсюда.

И когда он уже было развернулся назад, Вика окликнула его:

— Стой, покажу тебе кое-что. Только обещай, что никогда, никому про это ни слова.

— Клянусь жизнью! — Майк остановился заинтригованный, не зная, чего ожидать.

— Смотри! — сказала Вика, и приблизилась к камере.

Затем, немного вытянув ладонь, она пристально посмотрела на устройство. В следующий момент, на глазах у Майка, камера, издав едва слышный звук останавливающегося кулера, отключилась. Все лампочки на ней погасли.

— Мегакруто! — воскликнул Майк, теперь уже немного испуганно и восхищенно глядя на Вику — но как ты это сделала?! Значит первую камеру тоже ты…

— Да — потупив глаза ответила Вика — теперь ты лучше поймешь, почему я говорю, что со мной что-то очень не так. Совсем недавно, после очередного из тех снов, я проснулась, и обнаружила, что чувствую электронику вокруг, словно внутри себя. Сначала мне показалось, что я совсем сошла с ума. Затем, я попробовала выключить и включить свет в своей комнате, и у меня получилась. Тогда, я дико испугалась. Я не знала что это такое, мне казалось, что я теперь умру. Но вскоре, я заметила, что если я на этом не концентрируюсь, то оно мне и не мешает нормально жить. Тогда я даже стала немного прикалываться — отключала и включала неожиданно технику, чтоб разыгрывать родаков, это конечно было весело. И вот, теперь попробовала на камерах — тоже работает. Что это такое, я не знаю. Сказать кому-то об этом я не могу. Наверное побочный эффект моей шизы. И вот… теперь ты первый человек, кто об этом узнал. Ну что, еще не хочешь в панике бежать и вызывать санитаров?

— Бляя, да ты… ты же супергероиня! — воскликнул Майк, все еще находясь в шоке — мы же с тобой можем теперь залезть куда угодно, например даже в банк!