Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Вот видишь, ничего страшного! – резюмировала она в

финале с безупречной улыбкой. Тихоня почувствовал себя раздавленным.

Анализируя произошедшее, он первым делом ничего не увидел кроме полной своей несостоятельности и неспособности дальше учиться. Но поразмыслив, успокоился на том, что ситуация скорее была вызвана теми глупостями, которыми они занимались на практических уроках и всё образуется. Тем временем, то, что он называл глупостями, не прекращалось. Прошло уже полгода, а положение дел всё больше его угнетало, вызывая какую-то безнадёжность и упадок сил. Он не знал, что ему делать, учёба разочаровывала его. От счастья не осталось и следа, и уже не помогали воспоминания о Великом Бафе, торжественном приёме во «Втором», полных восторженного трепета первых днях учения. А образ Мины вообще отошёл на второй план, поблёк, затуманился, и её коронная фраза звучала в памяти глухо, из последних сил удерживая Тихоню от апатии. Он чувствовал себя обманутым, или точнее, что сам обманулся. Оставалась слабая надежда на Брома – Тихоня видел, что тот хочет давать Ученикам что-то ещё, – однако Бром постоянно себя одёргивал и она таяла с каждым днём. Один раз Тихоня рискнул обратиться к нему мысленно напрямую и начал было уже получать удивлённый ответ, как тут же почувствовал чьё-то сердитое присутствие, связь резко прервалась и Тихоне стало дурно. Хорошо ещё, что он догадался делать это вечером дома, а то пришлось бы грохаться в обморок где-нибудь на улице или чего доброго в Школе… Сирена же на вторую, обессиленную тихонину попытку позадавать вопросы с некоторой досадой (так ему показалось) ответила, что «да, работа Деятеля и будет состоять из похожих только более сложных упражнений!..».

Как Тихоне хотелось переговорить с Живчиком!!! С этим улыбающимся, лёгким человеком, умеющим одним словом расставить всё по местам! Если бы удалось его встретить, поймать!.. Но тот, полностью соответствуя своему имени, был просто неуловим. В конце концов, после безуспешных поисков, Тихоня выяснил, что Живчик не в Городе и даже не в Стране, а за Дальними Пределами кого-то учит и когда приедет неизвестно… Ситуация складывалась безвыходная и Тихоня решился на последний, как он думал в тот момент, шаг –  пользуясь возможностью пребывания в филиале Центра Воздействий, поговорить с кем-нибудь из тамошних Деятелей. Оказалось, что это совсем не сложно.

Во «Втором» имелось специальное помещение, отведённое для отдыха Деятелей. Некоторые из них очень любили «расслабляться» там во время Вечерней Демонстрации, в обязательном порядке после её окончания, а часто и задолго до начала. Тихоня зная это, пришёл пораньше перед занятиями, чтобы успеть совершить задуманное. Он поднялся на второй этаж и, стараясь унять дрожь, вошёл в эту комнату без дверей, откуда как раз доносились звуки негромкого разговора. Деятелей было двое – один молодой, другой раза в два старше и, видно, матёрый. Разговор тут же прекратился, собеседники повернули головы и уставились на Тихоню. Перед своим походом Тихоня, не знал чего можно ожидать от Деятелей но, прекрасно помня неудачу с Маром, принял твёрдое решение не совершать прежнюю ошибку, действовать более настойчиво и, если понадобится, стоять до конца. Последнее удалось ему сразу – всё, что собирался сказать вылетело из головы, тело стало деревянным и почему-то одна, глупейшая мысль свободно разгуливала по сознанию: «Если начнут убивать – буду драться насмерть!..». Происхождение подобных мыслей вне всякой логики и смысла всегда интересовало Тихоню, но в тот момент когда они возникали было не до исследований, а после хотелось побыстрей забыть и в лучшем случае ненадолго оставалось стыдливое удивление – как такое вообще можно было подумать?…

Конечно же его опасения оказались напрасными – ничего страшного не произошло, наоборот, Тихоню очень радушно приняли, как равного среди равных. Оба Деятеля пребывали в расслабленном состоянии и хорошем настроении. Это помогло отчасти сбросить лишнее напряжение и вспомнить зачем пришёл. «Надо уловить момент!..» – думал Тихоня. Пожилой представился как Особый, имени молодого Тихоня не расслышал, а переспрашивать побоялся. Его тут же забросали вопросами о поступлении, то и дело прерывая неуклюжий рассказ возгласами: «Да?!! Ну, надо же!!! А у нас совсем по-другому было!!», как будто они одного возраста и вместе учились.

– А как учёба? – спросил, наконец, Особый. «Ага, вот!» -

быстро подумал Тихоня и его опять затрясло.

– Учёба? – переспросил он.

– Ну да. Нравится?

– Нравится, – ответил Тихоня, и посмотрел Особому в глаза. – Только вопросов много…

Особый спокойно отвёл взгляд и закурил.

– Это нормально, – весело бросил молодой и стал

разглядывать журнал, лежавший на столике рядом.

– Да, но я хотел бы… – громко заговорил Тихоня.

– Я вот когда начинал, – тихо перебил его Особый, – хотел весь мир перевернуть. Думал, буду гениальным Деятелем, помогу всем приобщиться к великому… – он усмехнулся. – Да уж… глупый был!..

Особый затянулся сигаретой, глядя куда-то мимо Тихони и не продолжал. Молодой тоже молча улыбался, перелистывая журнал.

– А вы… как вы это делаете? – Тихоня не знал, как сказать и пошёл напролом.

– А? – встрепенулся Особый. Отступать было поздно:

– Как вы это делаете? – повторил Тихоня.

– Что? – сдвинул брови Особый.

– Ну… на Демонстрации. Как вы работаете?

– Да, работа наша интересная, – сказал Особый, оставаясь серьёзным и задумчивым. – Но неимоверно тяжёлая. Сколько уже наших полегло! Страшно подумать…

Он повернулся к молодому и живо заговорил:

– У меня тоже такой случай был… На Демонстрации… Стою я, стало быть, на плоскости, медленно так потом подымаюсь, подымаюсь… уже превратился почти полностью! Всё, назад дороги нет! Радиус расширяю и усиливаю интенсивность! А энергетика такая, что хоть электростанцию подключай! И вдруг, ррраз… чувствую – «улетаю». Представляешь? Ничего поделать не могу – теряю себя… Совсем!.. И тут невольно подумал: «Ну, вот… ещё один уйдёт прямо во время Демонстрации!»… И ты знаешь, не страшно было нисколько!.. Вроде как радостно, что ли? Да… Но, потом ничего… выкарабкался!..

Тихоня ни слова не понял из рассказа Особого, был ли это ответ на его вопрос или вообще не имел к нему никакого отношения? Он поглядел на молодого. Тот, по-прежнему улыбаясь, захлопнул журнал, наклонился поближе и сказал:

– Дам тебе два совета. Первое – всегда помни, что есть Тренировка, есть Демонстрация, а есть ещё Жизнь, и это абсолютно разные вещи. А второе – всё записывай! Понял?..

В этот момент где-то у Запретной Зоны раздался удар гонга и протяжным эхом отозвался во всех коридорах «Второго», деловито напоминая Деятелям о начале подготовки к вечерней Демонстрации, а Учеников призывая прибыть на урок.

11

Наступила весна, каждый год с нетерпением ожидаемая, но, по обыкновению, внезапная и резкая. Все живые существа, в том числе и гуманоидные, радовались этому всегда приятному во всех отношениях событию, стараясь выползти на солнышко, на свежий воздух, дабы полнее вкусить прелесть обновления Природы. Тихоня же заметил весну случайно. Выходя затемно из дому, он вместо того чтобы привычно проехаться по знакомой отшлифованной ледовой дорожке, вдруг влопался во что-то жидкое и хрустящее. Конец зимы он всегда боготворил и связывал большие надежды с приходом нового времени года. В этот раз, против всегдашнего порядка, всеобщее пробуждение не произвело на Тихоню обычного действия. Безнадёга его никуда не делась, а липкой паутиной опутывала всё больше, по своим хищным правилам одурманивая, лишая сил и желания как-то сопротивляться. Он потерял интерес к учёбе, невзирая на последствия стал пропускать лекции по теории и делал всё машинально, без эмоций, без чувств, как будто кем-то однажды заведённый просто ждал когда окончится завод. Но тут, к счастью и вовремя, откуда ни возьмись, появился Живчик…

Тихоня аж задохнулся от нежданной радости, когда столкнулся с ним в одном из коридоров Школы… Тот сходу спросил как дела, Тихоня так же сходу ответил, что всё очень плохо и, не выдержав, разрыдался. Живчик взял Тихоню за плечо и быстренько отвёл в сторонку, за ближайший мраморный бюст какого-то древнего Деятеля.

12
{"b":"734917","o":1}