Michael Balint

THE BASIC FAULT

Therapeutic Aspects of Regression

Научная редакция: А. М. Боковикова

© Перевод на русский язык – Когито-Центр, 2019

Проблемы, которые рассматриваются в этой книге, занимали меня на протяжении последних десяти лет. Несколько раз за эти годы я записывал и публиковал то, что считал достаточно созревшим. В хронологическом порядке это были следующие работы: «Три области психики» (1957), «Первичный нарциссизм и первичная любовь» (1960), «Регрессировавший пациент и его аналитик» (1960), а также «Доброкачественные и злокачественные формы регрессии» (1965).

Я изменил структуру всех этих независимых друг от друга работ и частично переписал их для того, чтобы включить в эту книгу. Самым большим изменениям подверглась работа «Регрессировавший пациент и его аналитик». Она была в значительной степени расширена, первая половина ее стала частью III этой книги, а вторая часть составила ядро части V.

Хочу выразить признательность редакторам International Journal of Psycho-Analysis, Psychoanalytic Quarterly, Psychiatry: Journal for the Study of Interpersonal Processes, а также редакторам издательства Grune & Stratton (Нью-Йорк) за ту любезность, с которой они позволили мне использовать материал, опубликованный ими ранее.

Как и при написании других книг, я многим обязан своей жене, без помощи которой создание этой книги заняло бы гораздо больше времени. Несколько раз, когда я безнадежно увязал в своих собственных идеях, именно благодаря нашим с ней обсуждениям я выбирался из трясины и продолжал свою работу.

Я благодарен моему другу и коллеге доктору Мэри Хэйр, мисс Энн Хатчинсон, заведующей нашей библиотекой в Институте психоанализа, за корректуру гранок и за ценные комментарии, а также мисс Хатчинсон за помощь в работе.

Первая часть этой книги в основном состоит из достаточно независимых глав, посвященных отдельным частным вопросам. Хотя это может несколько затруднить чтение, тем не менее я решил остановиться на такой структуре, поскольку хотел бы сначала прояснить некоторые установившиеся взгляды и мнения относительно вполне достоверных клинических данных и только потом приступить к рассмотрению последующих тем.

Давайте договоримся перед тем, как отправиться в путь, что все мы, – и читатели, и автор – являемся достаточно компетентными и опытными аналитиками, не делающими элементарных ошибок. Это означает, что все мы способны давать достаточно корректные интерпретации в весьма подходящий для этого момент, а также по мере возможности прорабатывать материал, переноса и реальной жизни наших пациентов на генитальном и нескольких догенитальных уровнях.

Договорившись об этом, мы могли бы, наверное, согласиться с тем, что иногда нашими vis-a-vis бывают трудные пациенты, которые вызывают у нас сомнения и замешательство; мы не станем также отрицать и то, что, согласно слухам, циркулирующим в каждом отделении нашей Международной ассоциации, даже самые опытные и самые искусные аналитики среди нас порою сталкиваются с неудачами.

Почему так происходит, как мы можем объяснить этот неприятный факт? В целом причины наших трудностей и неудач могут быть разнесены по трем рубрикам. Это может быть связано: (а) с неадекватностью нашей техники, (б) с особенностями личности пациента и его заболевания и (в) с «нестыковкой» между нашими адекватными в других обстоятельствах техническими приемами и симптомами конкретного случая, при других условиях поддающимися лечению.

Первый вопрос, который мне хотелось бы обсудить, звучит так: почему одних пациентов лечить гораздо труднее, чем других, или почему в одних случаях аналитик и его пациент получают от анализа большую отдачу, чем в других? Чтобы разобраться в этом вопросе, сформулируем его иначе: какова природа терапевтических процессов, в какой области психики они разворачиваются, что именно в этих процессах служит источником тех трудностей, с которыми мы, аналитики, сталкиваемся?

Несмотря на то, что эта проблема занимает нас уже более шестидесяти лет, все еще остается без ответа основной вопрос определения структурных составляющих психического аппарата и степени их доступности для психоанализа. Используя нашу терминологию, можно было бы так сформулировать этот вопрос: в каких именно областях психики протекают терапевтические процессы? Несмотря на то, что эти две формулировки не совсем идентичны, они тем не менее имеют много общего.

Общепринято, что терапия должна оказывать – и, по сути, оказывает – влияние на Супер-Эго. У нас даже есть представления о том, что происходит в этой части психики, мы знаем о терапевтических процессах, протекающих в этой области, и о происходящих там изменениях. Например, нам известно, что Супер-Эго в основном состоит из интроектов, важнейшими источниками которых являются возбуждающие, но никогда не приносящие полного удовлетворения сексуальные объекты младенчества, детства и пубертатного периода. Можно было бы сказать, что Супер-Эго в известном смысле представляет собой сумму психических шрамов, оставленных этими объектами. С другой стороны, во взрослой жизни Супер-Эго может быть преобразовано через приобретение новых интроектов – убедительным примером такого изменения является психоаналитическое лечение, во время которого пациент частично или полностью интроецирует психоаналитика. Здесь я хотел бы провести грань между интроекцией и другим процессом, более важным для образования Супер-Эго – идентификацией, которую можно рассматривать как следующий за интроекцией шаг. Индивид не просто вбирает в себя возбуждающий и фрустрирующий сексуальный объект, но с определенного момента воспринимает его как неотъемлемую часть самого себя. Часто идентификация предваряется идеализацией или непосредственно связана с ней, однако высокая степень идеализации может послужить серьезным препятствием для идентификации с интроецированным объектом. Все это достаточно хорошо известно, однако вряд ли нам что-то известно о процессах, ведущих к аннулированию интроекции, идеализации или идентификации.

Итак, мы располагаем некоторыми представлениями о процессах, приводящих к образованию новых интроектов и идентификаций, но нам, кажется, ничего неизвестно о том, как можно избавиться от существующих уже интроекций и идентификаций. Это вызывает сожаление, потому что для эффективности нашего метода было бы крайне важно знать, как помочь пациенту избавиться от некоторых частей его Супер-Эго.

Далее, большинство психоаналитиков согласны с тем, что аналитическая терапия должна стремиться к тому, чтобы Эго стало сильнее, хотя наши представления об истинной природе такого усиления и техники, позволяющие этого достичь, до сих пор остаются довольно неопределенными. Наши знания об этом аспекте терапии могут быть суммированы следующим образом. В процессе терапии должна быть усилена та часть Эго, которая находится в ближайшем контакте с Ид, то есть та часть, которая может наслаждаться удовлетворением влечений, выдерживать значительное увеличение напряжений, способна к проявлению заботы и внимания, может принимать и переносить неудовлетворенные желания и ненависть, которая может исполнять функцию проверки реальности – как внутренней, так и внешней – и старается учитывать ее требования. Вместе с тем нет никакой необходимости в укреплении той части Эго, которая не может и не смеет испытывать удовольствие от сильного чувства удовлетворения влечения, которая должна защищать себя от любого увеличения эмоционального напряжения посредством отрицания, торможения, через обращение в противоположность или создание реактивных образований – то есть той части Эго, которая приспосабливается к внешней реальности и к требованиям Супер-Эго за счет внутренней реальности. Наоборот, доминирование этой части Эго в жизни пациента должно быть ослаблено в результате терапии.