Этот процесс, состоящий из вытеснения–смещения–символизации, происходит каждый раз, когда представления вызывают аффект неудовольствия. Б не стирается из памяти, оно является мнемическим следом, совокупностью зарядов, против которой формируется сопротивление. Сопротивление настолько сильное, насколько сильна нагрузка Б.
Еще один пример Фрейда: пациентка Эмма (Freud, 1892–1895). Девушка не может зайти в магазин (симптом) и рассказывает различные варианты своего сексуального опыта:
– Настоящее время: Эмма зашла в магазин и увидела двух мужчин, которые смеялись. Девушка выбежала, опасаясь агрессии мужчин, хотя они привлекали ее.
– Прошлое: когда ей было восемь лет, продавец дотронулся до нее. Тем не менее Эмма несколько раз возвращалась в тот магазин, и опыт повторялся. С началом переходного возраста, она перестала туда ходить. Страх входить в магазин был ее навязчивостью, чувство вины за сексуальное желание было вытесненным.
В своей деятельности Фрейд руководствовался двумя мотивациями:
1) искренний научно-исследовательский инстинкт;
2) поиск эффективного метода лечения для своих невротических пациентов, которым не помогали лекарства.
Он придумал метод свободных ассоциаций, тем не менее открытие психоаналитической техники происходило постепенно, шаг за шагом, приблизительно с 1892 по 1896 гг. Тогда как раз пациентка Эмма упрекала его за то, что он прерывал ее рассказ.
Основное правило психоанализа
Что характеризирует свободные ассоциации и каким способом длинные и почти ежедневные сессии укрепляют психоаналитическое исследование?
Анализируемый заключает контракт с психоаналитиком, но также и с самим собой. Согласно этому контракту, он будет говорить все, что ему приходит в голову в данный момент, без цензуры. В данный момент не существует логики речи, например, «это я уже сказал, это не важно».
В примере Фрейда с пассажиром в поезде (Freud, 1915–1917) анализируемый начинает соответствовать правилу свободных ассоциаций, когда убеждается в том, что психоаналитик не будет его осуждать, не будет эмоционально реагировать на то, что он скажет. На самом деле, нейтральность и абстиненция психоаналитика особенно важны для установления доверительного отношения, а также для соблюдения основного правила, которое является непреложным для образования настоящих свободных ассоциаций. Психоаналитик нейтрально и доброжелательно слушает. Его работа заключается в ослаблении психических защит, в поисках ассоциативных повторений и в выявлении их скрытого значения. Это предполагает особое умение слушать со свободно парящим вниманием.
Психоаналитик абстрагируется от своих мыслей и чувств и направляет свое внимание на свободные ассоциации анализанта, ничему не отдавая предпочтения. Традиционный сеттинг сеанса: человек садится на кушетку (психоаналитик сидит немножко сбоку), человек говорит все то, что ему приходит в голову, без цензуры. Он ни в коем случае не должен осуждать свои мысли и ощущения, не должен следить за рациональностью речи. У психоаналитика нет ни морального, ни религиозного, ни политического или философского осуждения. Он отказался от них благодаря своему личному и учебному психоанализу.
Эта постановка нужна, чтобы избежать позы vis-а-vis (лицом к лицу). Классический сеттинг кресло – кушетка дает анализанту возможность более свободно выражать свои мысли и эмоции. Присутствие психоаналитика лицом к лицу не позволяет освободиться от социальных и культурных особенностей поведения.
И вот потихоньку речь анализанта освобождается от социальных, моральных и религиозных нагрузок, от условностей и собственных осуждений, он высказывает глубокие психические содержания. Таким образом, фантазии, сновидения, оговорки, забытые воспоминания и внезапные эмоции спонтанно смешиваются с темами обычного разговора. Это явление не случайно: на самом деле, существует общая бессознательная связь между мыслями, эмоциями, ощущениями и поведением, высказанными и продемонстрированными в течение сеанса.
Длинные сессии стимулируют ассоциативную вербализацию, глубокую обработку и эмоциональные взрывы. Они ослабляют цензуру и контроль Я на вербальных выражениях. Точнее, длинные сессии способствуют самому ассоциативному процессу.
В течение сеанса, как только исчезают обычные выражения, характерные для социального общения, вербализация потихоньку следует бессознательному направлению: то, что анализант говорит в определенный момент сеанса, связано с тем, что он сказал в самом начале. Возможно, эти вербализации касаются эмоциональных переживаний или бессознательного желания, или аффекта. А еще они могут касаться определенного вытесненного материала. Кроме того, для длинных сеансов характерно то, что в них ассоциации развиваются в больших сериях, которые ведут в бессознательное более прямым путем. Посмотрим, как происходит данный процесс.
Пример. Молодой человек не может себе объяснить, почему он неспособен сдавать экзамены с первого раза, несмотря на то, что хорошо готовится и прекрасно знает предмет. Ему приходится пересдавать экзамены по два-три раза. В течение сеанса он внезапно меняет сюжет разговора и начинает рассказывать о своей супруге. Он вспоминает свою ревность, которую почувствовал однажды на вечеринке, когда увидел ее, разговаривающую с его преподавателем. Он был уверен, что преподавателю удалось соблазнить его жену. Когда они с женой вернулись домой, он устроил скандал, который теперь вновь переживет на кушетке. Чуть позже, в течение того же сеанса, он продвигается глубже в свое прошлое и вспоминает детство, когда его мать узнала, что отец ей изменил. Были серьезные супружеские ссоры и ребенок, находившийся между матерью и отцом, чувствовал себя раздвоенным, потому что каждая ссора заканчивалась тем, что мама выгоняла отца из дома и потом терзалась, пока он не возвращался, что случалось обычно спустя несколько дней.
Таким способом анализант осознал, что с навязчивым повторением экзаменов он поставил на сцену динамику семейного конфликта своих родителей, состоявшего из отказа и возврата.
Этот пример хорошо иллюстрирует то, как разные темы связываются и обрабатываются в ассоциациях, имеющих общее бессознательное значение. Сеанс начинается с вербализации симптома (навязчивое повторение неудачи на экзамене), продолжается изложением современного события, которое дает первое прояснение симптома и заканчивается детским воспоминанием, которое полностью объясняет симптом.
Тем не менее нужно сказать, что данный метод не очевиден, как правило, анализируемому бывает трудно и могут возникнуть сопротивления проработке болезненного материала, иногда очень сильные и даже непреодолимые.
О сопротивлении после Фрейда ничего особенного его последователями сказано не было. Оно является главным и самым сильным препятствием, противопоставляемым психоаналитическому исследованию и его результатам. Сопротивление выявляется разными способами и под различными прикрытиями.
Микропсихоаналитическое определение
Сопротивления
«Силы инерции вытеснения, препятствующие возвращению вытесненного воспоминания, доведению до сознания, переработке и осознанию» (Fanti, 1984).
Этимология немецкого слова Widerstand («сопротивление») связана с индоевропейским корнем «sta», который означает «стоять на месте, не двигаться», а wider – означает «против», т. е. «стоять против». Иначе говоря, слово «сопротивление» означает «стоять против чего-либо».
Основные виды сопротивления: вытеснение и перенос
Деградация психических содержаний, забывчивость – это мощная защита. Вот почему Фрейд не развивал теорию памяти. Он хотел объяснить, что мы забываем больше, чем вспоминаем.
Это значит, что мы «выбираем» то, что помним. Фрейд хотел понять, что мы забываем и почему, и придумал механизм защиты, который он назвал вытеснением. Ведь ничего не стирается из памяти, но некоторые представления и аффекты могут быть заторможены. То, что можно вспомнить скорее всего – это аффект.
