— Дженнифер, сегодня я не буду больше мучить вас вопросами, даю вам время, чтобы осознать это все и принять. Постарайтесь не переутомляться. Увидимся с вами в четверг, как всегда.

Я согласно киваю. Благодарю доктора Лоу и снова извиняюсь перед ним за свою агрессию. И когда я уже открываю дверь, он вдруг говорит:

— Дженнифер, у меня к вам еще один вопрос.

Я оборачиваюсь.

— Что у вас с Биллом Смитом?

— Что?

Доктор смотрит мне прямо в глаза, и я не могу уйти от ответа.

— Почему вы решили, что у меня с ним что то есть? Я ведь замужем... Пока что.

— Вы говорите правду, Дженнифер?

— Естественно! — возмущаюсь я.

Доктор Лоу привычным жестом взъерошивает волосы и откидывается назад в своем кресле.

— Хорошо. Вы можете идти. На всякий случай напоминаю вам: правилами нашей лечебницы работникам категорически запрещено вступать в какие-либо отношения с пациентами, помимо дружеских. В этом случае работнику грозит увольнение и серьезный штраф.

ГЛАВА 14

В общей гостиной выключен свет. Для нас поставили стулья и кресла так, чтобы телевизор был виден всем. Я занимаю место в последнем ряду, в самом углу — на самом деле, смотреть фильм нет особого желания, но и в палате отсиживаться не хочется. Я увидела Билла — он подпирал стену, изображая статую. На самом деле он находится здесь на всякий случай, вдруг кому-то потребуется помощь. Машу ему рукой. Билл подмигивает мне, включая фильм.

— Правила, надеюсь, все помнят? Не хотим смотреть — тихо встаем и уходим, чтобы не мешать другим, — строгим голосом говорит он.

На экране возникает картинка. Какая-то мелодрама, я не вникаю в смысл, мысли путаются. Билл тихонько подходит и садится рядом со мной на свободный стул.

— Как беседа с доктором? — шепотом спрашивает он.

— Хорошо. Я извинилась перед ним и он, кажется, не сердится.

— Я рад.

Некоторое время мы сидим, молча и смотрим фильм.

— Билл?

— Ау?

— Почему мы всегда смотрим только комедии и романтику?

Санитар усмехается.

— Вам, чокнутым, нельзя ужастики показывать. Вдруг крыша поедет.

Сидящая впереди девушка недовольно оглядывается на нас — мешаем разговором. Я киваю ей, мол, извини, и мы замолкаем. Билл сидит совсем близко, смотрит в экран, а я на него. И думаю о том, что вчера он помог мне. Мы дружим... Если можно назвать дружбой то, что происходит между врачом и пациентом. Думаю о том, что сказал мне доктор Лоу. Отношения здесь запрещены, иначе уволят и заплатишь штраф. Интересно, почему такие строгие правила? Надо будет спросить у Билла потом.

Нет, я, конечно, еще не свободна, Алекс не дал мне развод, но я его добьюсь. Да и отношений между мной и Биллом нет никаких, лишь теплая дружба, хотя я определенно чувствую симпатию к нему.

Не успеваю я подумать об этом, как вдруг происходит то, чего я меньше всего ожидаю: Билл накрывает мою руку своей. Он ничего не говорит, а я не убираю руку, от неожиданности не могу сказать ни слова. Его ладонь большая и теплая. Мы сидим в темном общем зале, актеры на экране целуются, и красивый парень держит меня за руку. На секунду я чувствую, будто мне снова двенадцать и не было всех этих лет, а я всего лишь впервые пошла в кино с мальчиком. И даже подержаться за руки означало симпатию и начало чего-то безумно интересного, нового. А потом первые робкие поцелуи в щеку, и вот вы уже встречаетесь, наивно, по-детски. Мальчик приносит тебе шоколадки, а ты даришь ему самодельный браслет из бусин, на которых нарисованы сердечки. И те самые бабочки в животе.

Билл тепло улыбается мне, а я ему в ответ. И он шепчет мне на ухо:

— Пойдем отсюда.

И вдруг встает с места, делает два шага за угол и утягивает меня за собой. Мы быстро идем по темному коридору лечебницы.

— Билл! Куда мы идем?

— Подожди, и увидишь. Скорее, чтобы нас не увидели, — с этими словами он поднимается по лестнице два пролета, а я за ним.

Мы оказываемся на последнем этаже. Как я понимаю, здесь нет палат, лишь комнаты, где хранятся всякие больничные нужности — постельное белье, посуда, лекарства, да и бог знает что еще. Здесь темно. Билл не включает свет, чтобы не привлекать лишнего внимания, только прикладывает мне палец к губам. Мы тихо проходим весь коридор, Билл открывает ключом последнюю дверь, и мы оказываемся в полупустой комнате.

В ней ничего нет, кроме нескольких больничных коек, составленных одна на другую в углу, и пары стульев. Билл берет эти стулья и ставит у окна. Садится на один из них, а я решаю сесть на подоконник. Вид отсюда неплохой — кусочек города светится ночными огнями.

Где-то там настоящая жизнь, а мы вот здесь.

— Билл, что мы здесь делаем? — стараюсь говорить тише. — А вдруг заметит кто?

— Не переживай, никто не заметит. Просто я хотел сбежать с этого киносеанса, а ты лучше всего подходишь для этого действа. Тут сейчас ремонт, поэтому камеры с этажа все сняли — переносят все это барахло в подвал. Но, конечно, лучше не шуметь — прямо под нами сестринская.

Я вдруг чувствую неожиданный прилив сил. Мы совершили что-то запретное! Я, которая всю жизнь была тихоней, сделала глупость! Пусть маленькую, но все же! Тихонько смеюсь, а Билл рад, что доставил мне удовольствие. Мы болтаем о каких-то пустяках, за окном светит полная луна, и я действительно чувствую себя хорошо, впервые за долгое время.

Я размышляю о словах доктора Лоу. С чего он вообще предположил, что мы с Биллом встречаемся? Спору нет, он мне симпатичен, а судя по тому, что я сижу здесь с ним, — возможно, это взаимно. Но я уверена, это всего лишь дружеская симпатия: когда я смотрю в зеркало, то не вижу прошлую Дженнифер. От меня осталась лишь бледная тень, да и вряд ли Билл настолько глуп, чтобы встречаться с сумасшедшей. Точнее, с замужней сумасшедшей.

Рассматриваю Билла, стараясь не пялиться слишком открыто. Меня всегда удивляли длинные волосы у мужчин: вроде ничего особенного, но ведь такой необычный выбор. Но Биллу идет, сегодня он собрал волосы в низкий хвост. Улыбаюсь, представив, как Билл в ванной комнате после душа наносит на волосы какую-нибудь женскую маску вроде «блеск и шелковистость».

— Ты чего? — замечает он мою улыбку.

— Да ничего, просто подумала кое о чем. Не обращай внимания. Слушай, я хотела задать тебе вопрос.

— Какой?

Я немного смущаюсь. Вдруг подумает что-то не то... А Билл пихает меня в плечо

— Я не кусаюсь, не переживай. Что ты хотела спросить?

— В общем, доктор Лоу меня кое о чем спросил... — долго мнусь перед тем, как продолжить — Он спросил, есть ли что-то между нами. И сказал, что отношения с пациентом грозят увольнением и штрафом для работника. Билл, почему он сказал это?

И тут я вижу на лице Билла смущение и удивляюсь.

— Ну.. Я думаю, он так решил после твоего срыва.

— В каком смысле? Ты что, воспользовался бедной больной девушкой, пока она была без сознания? — смеюсь я.

— Господи, за кого ты меня держишь? Конечно, воспользовался! — шутит он, а потом продолжает уже серьезно: — Ты потеряла сознание на терапии, и я был первым, кто успел поймать тебя, пока ты не рухнула на пол и не разбила себе голову. Я действительно испугался за тебя, понимаешь? В общем, доктор хотел тебя в одиночку, а я не позволил... Он даже грозил выговором. А потом вдруг махнул рукой, неси, говорит, ее к себе. Я и отнес тебя на руках, дал лекарства и уложил.

Билл задумчиво потер лоб.

— А потом я вышел из палаты, а он стоит и ждет меня. В общем, выговор я все-таки получил, ну и черт с ним. Думаю, в одиночке ты действительно с ума бы сошла.

— Боже, Билл, не стоило ради меня рисковать работой! Он ведь мог и уволить тебя! — не знаю, что и сказать ему. Из за меня он чуть не потерял работу, а ведь здесь его мать, и вообще... Мне и грустно, и радостно одновременно.

— Я сам решу, что стоит делать ради тебя, а что нет, — Билл говорит это с улыбкой, но твердо. — И я знаю, что нам нельзя встречаться с пациентами. Но тут еще вопрос, что именно они под этим подразумевают. Мы не делаем ничего противозаконного сейчас — ну, кроме того, что сидим на закрытом этаже. Правда?