— Шалафи, тебе что-нибудь нужно? — спросил он, когда Рейстлин взмахом руки расставил всё на свои места и опустился в кресло.
— Объясни мне, Даламар, почему я всю жизнь не могу обрести покоя? Я всегда считал, что буду счастлив, когда достигну вершин владения магией, но нет, я пожелал большего, и почти достиг своей цели. Я почти стал Богом. Почти, — он горько усмехнулся. — Но не смог сделать последний шаг, не смог уйти, оставив ключ к Вратам за своей спиной. Почему? Потому что понял, что снова не буду счастлив. Я спас её, вытащил оттуда. И что же? Я снова не чувствую покоя. Он промелькнул лишь на мгновение, но сейчас мысли вновь терзают меня, ибо я снова марионетка. Только теперь в руках Крисании. Чем я так провинился, Даламар?
А Даламар стоял, не в силах вымолвить ни слова. Он просто не знал что сказать тому, чей характер он считал изученным вдоль и поперёк. В Рейстлине что-то сломалось. Сломалась та стена, которой он оградил себя от окружающих и их чувств. Он слишком близко подпустил к себе Крисанию, и она упорными попытками понять мага, что был отвержен остальными, раз за разом делала трещины в этой стене, а потом сломала её.
— Тебе не обязательно становиться марионеткой, шалафи, — наконец промолвил эльф, опускаясь на пол возле кресла Рейстлина. — Просто иди за ней, не отталкивай её. Быть может, она откроет тебе Врата в мир Счастья. Поверь мне, шалафи, тот мир куда лучше Бездны и даже Божественного Престола, — тихо закончил Даламар.
— Но как я смогу изменить себя? Я не могу доверчиво идти за кем-то.
— Но ты же шёл за магией, — возразил Даламар. — Если ты хочешь покоя и счастья, шалафи, то лучше всего будет начать всё с чистого листа. Хотя бы попытайся.
— Снова у начала пути. Снова начинать всё сначала.
«И снова познавать, как в первый раз, боль, обиду, предательство, радость, горе, улыбки и усмешки судьбы, одиночество и тоску, холод и тепло», — закончил про себя Рейстлин, устало прикрывая глаза.
========== Три слова ==========
Комментарий к Три слова
Для настроения перед прочтением рекомендую, но не навязываю: https://www.youtube.com/watch?v=rsptB667-go
— Рейстлин! — вскрикнула Крисания, резко садясь в кровати.
Сон всё ещё не отпустил её, и сейчас ей казалось, что она снова лежала посреди Мрака, что тянул к ней свои щупальца, а издалека доносились тихие слова, пронзающие ледяными стрелами: «Ты мне больше не нужна», и шорох мантии по песку.
— Тише. Я здесь.
Крисания потянулась на голос и тут же почувствовала прикосновение горячих ладоней, что легли ей на плечи. Рейстлин притянул её к себе, и она уткнулась лицом ему в грудь, прислушиваясь к ровному биению чужого, нет, родного, сердца, хриплому дыханию и вдыхая аромат роз и тлена. Он был здесь, рядом с ней. Это просто не могла быть иллюзия. Осознание реальности происходящего растеклось по телу приятной усталостью, расслабляя напрягшиеся мышцы.
— Вот так. Успокойся, — прошептал Рейстлин, почувствовав, как Крисания обмякла в его объятиях.
— Рейстлин, ты не оставил меня, — тихо всхлипнула она.
— Нет. Я рядом.
— Где мы? Я всё так смутно помню…
— В моей Башне. Ты проспала три дня. Сейчас рассвет четвёртого. Солнце ещё только встаёт и плавно золотит верхушки деревьев Рощи. Птицы начинают свои полёты и запевают трели, слышишь?
— Слышу, — отозвалась Крисания, отстраняясь, но не отпуская горячую ладонь.
Рейстлин ещё никогда так не описывал окружающий мир. Столь тихим и невольно завораживающим голосом, который оживлял слова, и Крисании казалось, что она всё это действительно видит. Он старался ради неё. Однако она чувствовала, что за мягким и спокойным тоном бушует буря сомнений, скрываемых ради неё. Ради неё.
Крисания осторожно подняла руку и положила её на щёку Рейстлина. Он прерывисто выдохнул, но не отпрянул. Впервые позволил просто коснуться его. Она ласково провела кончиками пальцев по нежной коже, почувствовав заострившиеся скулы и подбородок, резче, чем прежде прочерченные морщинки, глубже запавшие глаза. Безмерную усталость раскрыло ей его лицо. Пусть она не видела, но чувствовала так ясно, будто смотрела на него.
— Ты измотан, словно совсем не отдыхал, — тишина стала ей ответом, и Крисанию пронзила догадка. — Только не говори, что ты все три дня просидел со мной.
— Тебе снились кошмары, — она почувствовала, как он пожал плечами, ибо её рука соскользнула на острое плечо. — Я отдыхал, но большую часть времени проводил с тобой, поскольку… сам знаю, что такое быть там, где ты полностью бессилен.
— Рейстлин, — Крисания уронила голову ему на плечо и зарылась лицом в растрепавшиеся седые пряди, — спасибо тебе за всё. Я люблю тебя, Рейстлин.
Она почувствовала, как напряглось тело мага в её объятиях, но заглушила подступающий страх, доверяясь сердцу. Он не отбросит её сейчас, не оттолкнёт. Она просто знает это.
Где-то часы тихо отсчитывали секунды, минуты, а Рейстлин так и сидел неподвижно. Замерла и Крисания. Едва слышный, отчасти обречённый, отчасти умиротворённый выдох, и тонкие руки сомкнулись у неё за спиной. Горячие губы мягко коснулись мраморного лба.
— Я тоже полюбил тебя, Крисания, но пойми… я боюсь любви. Это человеческая слабость, а я не привык позволять себе слабости.
— Не бойся. Я покажу тебе, что любовь — это не слабость. Это просто воздух, необходимый каждому, опьяняющий мысли, согревающий душу и ласкающий сердце. Я научу тебя любить.
— Почему-то я верю тебе, — едва слышно прошептал Рейстлин, плавно отстраняясь и поднимаясь с кровати. — Но сначала тебе нужно поесть. Я скажу Даламару, чтобы он принёс…
— Нет, не надо, Рейстлин, — оборвала его Крисания. — Я хотела бы немного размять ноги.
— Тогда подожди, я попробую найти тебе какую-нибудь одежду, поскольку твоя была безнадёжно испорчена.
Тихо хлопнула дверь, и издалека послышались голоса. Крисания только сейчас осознала, что была без одежды. Кровь невольно прилила к щекам, но не успела она мысленно изготовить Рейстлину тираду, что одеться она уже в состоянии сама, как по полу снова зашуршали полы мантии.
— Я и не знал, что у меня до сих пор осталось белое платье Китиары, которое я хотел ей подарить, а потом мы поссорились… В общем, тебе повезло. Оно может быть и несколько длинновато для тебя, но во всём остальном просто идеально.
— Оставь на кровати. Я сейчас…
— Перестань, Посвящённая, — устало отмахнулся Рейстлин. — Я уже видел тебя безо всего, ибо нужно было обработать твои ожоги.
— Не называй меня так, — смущённо пробормотала она, выбираясь из уютного кокона одеяла.
— К тому же я не хочу, чтобы ты упала, запутавшись… Крис, — несколько неуверенно закончил он.
Ноги Крисании, словно в подтверждение его слов, тут же подогнулись, ступив на твёрдую поверхность. Горячие руки тут же поддержали, не давая упасть. Крисания невольно подумала, что теперь эти обжигающие прикосновения будут самым главным в её жизни. Ведь она больше никогда не сможет увидеть, как пробегает трещинка по золотому зеркалу глаз, обнажая сокрытое в душе тепло, не увидит, как изгибаются тонкие губы в кривой улыбке, что дороже самых изящных, не увидит плавного взмаха хрупких рук, творящих волшебство, не увидит… Она тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Зато у неё есть Рейстлин! Он остался с ней и предпочёл магию именно ей. Разве расплата за счастье зрением - цена высока? Нет.
— Осторожнее. Ты слишком долго пролежала без движения, поэтому ноги отвыкли. Стоишь?
— Вроде да.
— Тогда вытяни руки вверх, я наброшу платье.
Крисания почувствовала, как заструилась мягкая ткань, лаская кожу. К удивлению Рейстлина, платье подошло идеально по длине. И рукава, и подол, и плечи — всё на месте.
— Хорошо, что мы тогда разругались с Кит, а то я многое бы узнал о своём глазомере, — пробормотал Рейстлин.
Крисания слушала его, вдыхая пьянящий аромат роз, что исходил от тонкой ткани. Потеряв зрение, она обратила внимание на многое другое, чему раньше уделяла меньше внимания. Очень сильно обострился слух, который мог теперь уловить малейшую дрожь в голосе или же указать ей на скрываемую улыбку. Ароматы приобрели новую силу, рисуя в её воображении сотни цветных ассоциаций. Убедилась она и в чуткости своих пальцев, до этого незаслуженно обделённых почётом. Подумав об этом, Крисания вспомнила про заострившиеся черты лица Рейстлина, и догадалась, что он если и ел, то очень мало.
