Дус обожала огонь. Видимо, не зря ее шевелюра имела столь яркий цвет, а веснушки напоминали россыпь искр. Такая любовь при слишком деятельном характере и отсутствии умений была чревата проблемами, а восполнить пробел в знаниях оказалось некому. Тетрания, чьи заботы о хлебе насущном, а также о крыше над головой, ушли в небытие, дрыхла без задних ног сутки напролет, просыпаясь лишь для того, чтобы поесть. Леф был бы рад помочь Дус с обучением, но увы – для демона магия была обыденным делом, он ей не учился, а значит и научить никого не мог. Он несколько раз увещевал Тетранию, чтобы та занялась ученицей, но магичка и ухом не вела. Если спала -поворачивалась на другой бок, бурча под нос что-то неразборчивое. Если обедала – важно кивала, соглашаясь, а потом снова заваливалась спать. А Дус, мрачная и решительная, опять шла к Лефу.

Когда Леф подал Тетрании идею завести ученика, он и подумать не мог, что та отнесется к сказанному настолько безответственно. Достигнув желаемого – остаться в гильдии – она плюнула на всё и окончательно обленилась.

Леф злился на мягкотелого себя, на безответственную подругу, на приставучую неумеху-девчонку и, чтобы не сойти с ума от происходящего в доме безобразия, убегал на службу. Никогда прежде он не исполнял свои обязанности с таким рвением. О том, как дела у подопечных, Луневию он на всякий случай не сообщал.

Да и некогда было, работы оказалось невпроворот: нечисть, доселе сидевшая тихо, внезапно активизировалась. Старейшина не успевал раздавать задания подчиненным, многое выполнял сам. Пока хватало сил, "тяжелую артиллерию" в лице Тетрании не привлекали. Леф прикрывал магов, метался туда-сюда, выполняя поручения Луневия, а вечером, приходя домой, заставал неизменную картину: Дус, слоняясь по дому, что-нибудь поджигала, а Тетрания все также пролеживала диван.

Время шло, и однажды, возвращаясь домой после очередного выматывающего дня, Леф решил, что творящемуся безобразию пора положить конец. Он вытащит горе-наставницу из кровати и преподаст ей урок. С таким решительным настроем Леф вошел в дом… и не поверил глазам: в гостиной шло самое настоящее занятие. Прослезившись от умиления, Леф неслышно устроился в уголке и принялся наблюдать.

Тетрания рассказывала ученице об огненных заклинаниях. Та кивала, угукала, слушала вполуха и тут же бросалась применять. Получалось криво. Тетрания злилась, снова пыталась объяснить… Дус, не дослушав, вновь кидалась пробовать – и опять получалось непонятно что. Теряя остатки терпения, Тетрания повторяла еще раз и еще… пока после очередной бессмысленной попытки не махнула рукой – "ну тебя, делай как хочешь".

И понеслось: окрыленная свободой, девчонка выдала такое дикое заклинание, смешанное из рассказанного и собственной фантазии, что вместо маленького светящегося шарика, который должен был плавно взлететь, в потолок ударил столб огня. Если бы Леф не вмешался, от дома осталось бы пепелище…

Когда дым рассеялся, в потолке обнаружилась огромная дыра, из которой свешивалось нечто черное и обугленное. Присмотревшись, демон узнал свою кровать и тоном, способным заморозить любого, произнес:

– Так! – Тетрания и Дус застыли, глядя на него с нескрываемым ужасом. – А теперь слушайте меня внимательно. Ты, – он указал пальцем на Дус, – слушаешь и молчишь. Ты, – палец остановился на Тетрании, – берешь себя в руки, просыпаешься и начинаешь ее учить по-настоящему. Всё ясно?!

Присутствующие дружно закивали, не отводя от Лефа глаз, словно перед ними возник сам Создатель, которому полагается молча и благоговейно внимать. Поняв, что слегка переусердствовал, Леф сделал лицо попроще, улыбнулся и ободряюще произнес: – Всё у вас будет хорошо, вот увидите.

Бедняги расслабились и снова стали похожи на людей. "Не быть мне деспотом", – с сожалением подумал Леф, чувствуя, что в естественном состоянии смертные нравятся ему гораздо больше.

С этого момента жизнь в доме стала куда более осмысленной.

Через неделю Дус умудрилась приготовить чай, почти ничего не воспламенив. А Тетрания, сама себе удивляясь, начала получать удовольствие от проведения уроков. Она вспомнила то, чего, как ей казалось, вообще никогда не знала, и начала обучать Дус боевой магии. Дело пошло на лад.

И даже заказ, который с некоторой опаской поручил Тетрании глава гильдии (что делать, рабочих рук катастрофически не хватало), она умудрилась выполнить без нареканий.

Леф радовался, но по-прежнему ждал подвоха, уж слишком хорошо все складывалось, а такие слова как "хорошо" и "Тетрания" редко бывали совместимы.

* * *

Спустя несколько дней Дус заявилась с прогулки сама не своя.

– Что-то случилось? – поинтересовался Леф.

– Ничего, – девчонка бросила недобрый взгляд в сторону Тетрании, разлегшейся на диване в гостиной, долго молчала, а потом призналась: – Оказывается, я – никчемность, ученица самой никчемной магчики в городе.

– Я бы так не сказал, – туманно возразил демон, раздумывая, как бы повернуть тему в безопасное для всех русло. – Тетрания многому тебя научила.

– Но ее считают полным ничтожеством. Я слышала про тот случай с оборотнем…

– Ерунда, все могут ошибаться.

– Но она…

– Люди меняются.

– Но все говорят…

– О, милая, – улыбнулся Леф, – людские суждения непостоянны, их очень легко изменить. И вот этому я точно могу тебя научить.

Вскоре, идя по улице, Тетрания поймала на себе восторженный взгляд какой-то кумушки. Решила, что показалось. Но когда свернула на другую улицу, история повторилась: встречные смотрели на нее слишком уж восхищенно. Плюнув на дела, Тетрания вернулась домой, тщательно осмотрела свою одежду, лицо, и даже заглянула в рот, но так ничего и не поняла.

– Мир сошел с ума, – заявила он во время ужина. – Все вокруг на меня пялятся. Может кто-нибудь из вас знает, что произошло?

Леф вопросительно посмотрел на Дус.

– Наверное, они наконец увидели тебя в истинном свете, – произнесла девчонка, скрывая улыбку.

Тетрания содрогнулась.

– Надеюсь, что нет, мне еще хочется пожить.

– Ты просто себя недооцениваешь.

Магичка посмотрела на Дус с сомнением и ничего не ответила.

Глава 6

Спустя пару недель произошло непредвиденное. Тетрания и Леф дожидались возвращения Дус с прогулки, чтобы сесть обедать. Они расположились в гостиной и предались пространным разговорам о том о сем.

Леф поведал подруге, что в городе, по его мнению, нечисти стало излишне много, спросив, что Тетрания об этом думает. Тетрания думала совсем не об этом, но разговор поддержала, сообщив, что нечисти всегда слишком много. Именно такого мнения хотел бы придерживаться и сам Леф, но не мог, ему ситуация виделась иначе. Еще пару месяцев назад заказов на изгнание поступало не больше пяти в неделю, а за последние два дня их уже набралось больше двадцати. Что-то готовилось, вот только что – непонятно, и это напрягало. С лезущей из всех щелей нечистью маги пока справлялись, но складывалось впечатление, что кто-то выматывает их силы. Вот даже Тетранию пришлось привлечь, что уже само по себе говорило о многом. Если так пойдет дальше, придется звать магов со стороны,а это ослабит защиту других городов, что чревато последствиями. Ведь неизвестно, где именно враг решил прорвать оборону. Если решил, конечно.

При любом раскладе Леф оставался в выигрыше. Победят смертные – он с ними. Верх возьмет темное воинство – тоже приемлемо, это же его братья. Демон, служащий людям – почти изменник, но измена для демонов не была чем-то из ряда вон. Тем более, что любую ситуацию при желании можно вывернуть в свою пользу: сказать, что вербовал души для темной стороны, втирался в доверие – вызывал любовь и привязанность. Если бы Леф преследовал такую цель, то у него набралось бы как минимум три подходящие кандидатуры: его нынешний хозяин Луневий, Тетрания и Дус, которая, он был уверен, тоже питает к нему дружеские чувства. Вот только цели забрать их души Леф не имел. Выходило даже наоборот: это его душа попала в плен к смертным – ко всем троим демон питал нежные чувства, хоть и не спешил им это показывать. А потому возможный конец, грозящий миру, его не радовал. Сам-то он выберется, а вот людям своим вряд ли сумеет помочь. Это его и беспокоило, об этом он и думал, вполуха слушая пространные рассуждения валяющейся на диване Тетрании.