Разозлённый моим намёком, рогатый уже занёс огромную ручищу с литыми мышцами, чтобы познакомить моё итак измотанное тело с ласковым прикосновением плети, пока наглый змей продолжал ко мне подползать. Я почти почувствовала и удар и не менее болезненный укус, как ситуация резко изменилась и, похоже, на этот раз в мою пользу. Но это не точно.

В паре метров от нас ярко-красным вихрями взметнулся песок, а когда опал, чуть вдалеке показался всадник в чёрном развевающемся балахоне на полужелезном коне. За его спиной возвышался с десяток или больше воинов, выглядевших не менее странно, чем эта лошадь – все, как один упакованы в чёрные одежды, будто ниндзя, а на руках их виднелось оружие с выступающими шестерёнками и другими любопытными деталями.

Проходящие мимо люди боязливо шептались, глядя на эту компанию, и я понимала, что, возможно, рано обрадовалась.

─ Каджары! ─ произнёс кто-то почти с благоговением.

─ Что они делают здесь средь бела дня?

─ Так ведь рабство-то запрещено, ─ протянул старик, замотанный с ног до головы, как и почти все люди здесь. ─ Девку, стало быть, выручают.

─ Это ж Бешеный Шакал, мама родненькая! ─ едва слышно взвизгнул голос вдали. Что примечательно, мужской.

Не слушая больше никого, я сосредоточилась только на новоприбывших. Глаза от слепящего солнца совсем устали и, наверное, покраснели – так хотелось почесать пекущие веки. Но я смогла проследить, как коварное земноводное, добравшееся до меня, пронзает стрела с красным оперением на конце, заставляя змея упасть со столба мёртвой тряпкой, а моего краснокожего знакомца досадливо сплюнуть – очевидно, с моим спасителем они давно знакомы.

─ Опусти кнут, Шшарг, или следующая стрела лишит тебя возможности использовать эту руку навсегда. ─ Голос из-под капюшона прозвучал как-то искажённо, но от этого не менее зловеще. Не хотела бы я встретиться с таким парнем в тёмной подворотне…

Незнакомец, напоминающий жуткого Тёмного Властелина, приблизился и, вглядываясь в меня – ну, мне казалось, что он смотрит, – рубанул острым лезвием меча, напоминающего японскую катану, верёвки. Я стекла в его сильные руки, которые мгновенно подхватили, крепко удерживая за плечи, и мрачный голос произнёс:

─ Разрешаю упасть в обморок.

─ Благодарствую.

И я, наконец-то благополучно провалилась в спасительную темноту, успев услышать короткий смешок.

А ведь всё так хорошо начиналось.

За несколько дней до…

─ … Можешь представить? После четырёх дочерей, у него наконец-то родился сын, и он на радостях поставил всем зачёт автоматом, ─ я, как и всегда делилась с братом событиями уходящего дня. ─ Сегодня вот пойдём отмечать. Хотя, сомневаюсь, нужно ли мне это.

Жаль, этот упрямый парень мне не ответит, потому что до сих пор не может очнуться из своего продолжительного сна. Год назад мой старший брат – почти профессиональный гонщик перевернулся на своём байке, когда у него отказали тормоза. С того момента, как его вытащили из-под груды железа и привезли в больницу, прооперировав, Марк не приходил в себя ни разу и, словно, заколдованный прекрасный принц спал беспробудным сном.

─ Слушай, а может, тебе и правда принцесску какую-нибудь отыскать, чтобы поцеловала от души, и ты бы очнулся, а? Но где я её возьму…

В этот момент в палату зашла сиделка, которую я наняла для брата практически сразу, как с нами случилось это несчастье.

─ Боюсь, Линочка, принцессу он не оценит, ─ улыбнулась Ирина Владимировна – женщина в годах, которая всей душой, казалось, прикипела к нам с Марком за время нашего знакомства. Сына своего, который был ровесником моего братца, и мужа она потеряла пару лет назад, когда те летели на самолёте, и теперь отдавала всю свою любовь нам двоим. ─ Не тот типаж нашему хулигану по душе. Такому только королеву бандитов подавай!

Ещё раз взглянув на брата, согласилась с её доводами. Да, и правда, принц какой-то хулиганистый получается: волосы серебристого оттенка, которые, как и я, он унаследовал от деда, разметались по подушке и вновь требовали стрижки. На подбородке пробивался лёгкий намёк на щетину, которую снова нужно бы сбрить, а сильное, пусть и изрядно похудевшее тело, хоть и было неподвижным, привлекало внимание поневоле. И если бы он открыл глаза, покорил бы всех аквамариновым взглядом с хитрым прищуром.

─ А ты всё же иди сегодня и повеселись, раз сессию закрыла. Заодно и день рождения спразднуешь.

─ Вы же знаете, что я не люблю его отмечать, ─ вздохнула я, присаживаясь на край койки. ─ В этот день не случается ничего хорошего.

И это я вовсе не преувеличиваю. В прошлом году вот с братом всё это случилось именно на мой день рождения, а в этот раз я даже не знаю чего ещё ожидать. Разверзнется земля, и нагрянут демоны? Апокалипсис начнётся? Рубль совсем упадёт? Бр-р, ну и фантазия у тебя, Аделина Георгиевна.

─ Всё же отдохнуть тебе не помешает, ─ продолжала уговаривать улыбчивая женщина. ─ Тем более, там наверняка мальчики будут – чего тебе сидеть дома и от тоски сходить с ума? Я же знаю тебя. Потом всё оставшееся лето на работу потратишь.

В чём-то она была права. От работы я, в любом случае не откажусь, да и деньги лишними не бывают, а в нашей ситуации только от них зависит, будет ли и дальше брату оказываться должный уход. Сбережения, оставленные для нас родными, быстро начали иссякать после аварии, и я бралась за любые возможности, не боясь запачкать руки, но о себе и каком бы то ни было отдыхе пришлось забыть напрочь.

Так что развеяться мне, конечно, не помешало бы, это правда.

─ Согласна, ─ сдалась я, хотя душа протестовала.

─ Вот-вот, ─ улыбнулась Ирина Владимировна, ─ Так что дуй давай! Когда ещё в твоей жизни будет такое время, как студенчество? А мы тут пока тоже повеселимся. Я как раз новую книгу принесла про ретро автомобили, так что скучать нам тут не придётся.

─ Спасибо Вам большое, что тратите столько своего времени на нас, ─ поблагодарила я. ─ Не представляю, как бы я в одиночку справлялась с этим.

Она вновь подарила мне улыбку, отчего в уголках её чистых голубых глаз собрались морщинки. Несмотря на случившееся с её родными, она никогда не показывала, как ей плохо на самом деле, и, наверное, эта черта привлекла меня при приёме её на работу. В отличие от остальных кандидаток – пожилых чёрствых женщин или слишком молоденьких гиперактивных, а чаще всего и ленивых девочек, бывшая медсестра действительно показывала желание заботиться о своём пациенте, поэтому Марка я оставляла в надёжных руках.

─ Ерунда, ─ отмахнулась она. ─ Вы мне уже как родные, так что не волнуйся за сохранность нашего принца – буду стеречь его сон, пока не проснётся.

Ещё раз рассыпавшись в благодарностях, я решила, что пора идти, если я всё-таки собираюсь вечером куда-то успеть. Хотя, уходить не хотелось сегодня больше обычного, словно что-то подсказывало: вернусь я очень не скоро…

Я подошла к койке брата, наклонилась, поцеловала его в щёку, тихо прошептав:

─ Хватит уже спать. Я очень скучаю.

Выйдя, наконец, из здания больницы, я спустилась по ступенькам и, остановившись, вздохнула полной грудью летний тёплый воздух. Я ненавидела больничный запах, пропитанный горечью, безнадёгой и тоской, с примесью хлорки и медикаментов, но бросить Марка я никогда бы не смогла. Он – единственный родной человек, помимо Ирины Владимировны, который у меня остался в этом мире и который заставляет меня держать голову над водой, но если он не очнётся… Впрочем, я не хочу об этом думать.

Конечно, как и большинство братьев и сестёр, мы часто цапались, обзывались, устраивали друг другу подлянки, но в итоге всегда расходились спать, помирившись. Так учили бабушка с дедом, которые нас и воспитывали. Наши родители погибли в пожаре, когда брат был маленьким, а я только родилась, поэтому мы их совсем не помнили. С того времени не осталось ни фотографий, ни чего-то, чтобы напоминало нам о них – только папины часы, по какой-то неведомой причине доставшиеся именно мне. Когда я спрашивала дедушку, почему отец оставил их для меня, старик загадочно улыбался и лишь говорил: «Подрастёшь – поймёшь».