— Пусть считают тебя самовлюблённым хамлом, которое не разбирается в правилах взаимоотношения между монархическими государствами, — объяснил Таргус, принимая от Греты пакет с документами. — Вот, ознакомься, это подробный доклад о произошедших событиях, а также сводка о положении дел в казне.

— Мне надо знать что-то важное о налоговой реформе? — насторожился Карл Фридрих.

— Да, — кивнул Таргус. — В городе поднялся бунт, но мы его успешно подавили и в результате казна пополнилась на 1 248 056 рейхсталеров. Этого хватит, чтобы развернуть один полноценный легион.

— Легион — это сколько? — резко заинтересовался герцог, ошарашенный и обрадованный новостями.

— Десять тысяч человек, но это только начало, — ответил Таргус. — Денег хватит впритык, но пока они будут расходоваться, я доведу несколько затей до логического конца и сглажу происходящее финансовое потрясение.

— Какое финансовое потрясение? — снова не понял герцог.

— Купцы скоро начнут стремительно утекать в соседние герцогства и «независимые» города, — равнодушным тоном ответил Таргус. — Там их капиталы встретят с распростёртыми объятьями, поэтому после первых смельчаков от нас потекут караваны уезжающих купцов.

— Это же ужас! — опустил поднятый кубок Карл Фридрих.

— Не ужас, — усмехнулся Таргус. — Лишь освобождение пространства для манёвра. Продавать имущество они будут спешно, потому что ты дашь им несколько месяцев на уход, а потом начнёшь давить, об этом надо будет сказать в ближайшие дни, чтобы заставить их спешить, а потом мы будет выкупать это всё за счёт казны. Далее все эти предприятия объединятся под одним руководителем — мной, но официально придётся организовать ширму.

Карл Фридрих начал вчитываться в доклад.

— То есть бунт и неприятные купцам налоги — это часть твоего плана? — удивлённо поднял глаза на сидящего перед ним Таргуса герцог.

— Я ничего не делаю просто так, — улыбнулся Таргус. — Купцы работают за свой интерес, это снижает эффективность предприятий для герцогства. Уйдут не все, некоторым условия покажутся приемлемыми, а они, если внимательно посмотреть, не такие уж ужасные, какими видятся на первый взгляд. Но те, кто останется, будут конкурировать с нашей единой торговой организацией, которая будет превосходить любые купеческие объединения. Часть из них я в неравной для них борьбе разорю, часть сумеет приспособиться к новым условиям деятельности, вот с последними и можно работать, это будут прирождённые торгаши, способные продать картину слепому.

— Ха-ха! Картину слепому?! — заливисто рассмеялся герцог. — Он же слепой! Зачем ему картина?!

— Это метафора, — хмыкнул Таргус, не поддержавший его смех. — Главное, скоро у нас будет очень много денег. В ближайшие лет пять — точно. Параллельно у нас появится хотя бы один легион, подготовку которого я беру на себя. Но…

— Что «но»? — герцог витал в облаках, наверное, представляя себя уже состоявшимся королём либо Швеции, либо покорённой Дании.

— Мне нужны люди, — ответил Таргус. — Не благородные, не связанные ни с кем, но говорящие и пишущие на латыни, а также никому не нужные. Никому не нужные в том плане, что если они исчезнут или умрут, никто не станет искать их.

— Сложная задачка… — нахмурился герцог. — Из благородных таких набрать — раз плюнуть. Сказать пару слов на латыни могу и я, даже написать чего-нибудь…

— Hic est canis cacat! Matem tuam!(1) — ругнулся Таргус.

— Что ты сказал? — в очередной раз не понял его герцог. — Что-то про собаку? И про мать?

— Вот это я и имею в виду, — хмыкнул Таргус. — Мне нужны люди, которые хотя бы на базовом уровне владеют латынью, в худшем случае чтобы я мог научить их говорить со мной. Верность их я обеспечу сам.

— Я отправлю человека в Италию, — предложил герцог. — Там может найтись много простолюдинов, владеющих латынью.

— Лангобарды?! — воскликнул Таргус. — Ну уж нет!

Он навёл справки насчёт местной «Италии». Она имеет с настоящей Италией столько же общего, сколько нынешние германцы с романо-германцами.

— Восточная римская империя, — произнёс герцог. — На её бывшей территории, которая сейчас под османами, могут найтись говорящие на латыни. Только вот просто так человека туда не отправишь… Да и магометане не позволят забирать оттуда людей…

— Любопытно, — Таргус задумчиво потёр подбородок.

Восточная римская империя, которую в будущем назовут Византийской империей, сейчас находилась под властью Халифата Османов. Основали эту державу турки-сельджуки, одно тюркское племя, прикочевавшее с берегов Каспия. Они долгое время доминировали в регионе Малой Азии, пока не взяли Константинополь, как до относительно недавних пор назывался откровенно захолустный Византий, являвшийся региональной столицей Элладской провинции Римской республики.

Сейчас османы претендуют на звание империи и являются региональной угрозой для Восточной Европы. Впрочем, их пыл уже ослаб и они совсем не те, кем были в прошлом веке…

— Купить, — произнёс Таргус. — Слышал, что они промышляют работорговлей.

— Христианам невместно якшаться с магометанами и уж тем более покупать у них рабов! — вскипел герцог.

— Никто и не говорит, что мы покупаем рабов, — вздохнул Таргус. — Мы ОСВОБОЖДАЕМ рабов. Как тебе такое?

— Это похоже на спекуляцию… — герцог явно был не рад такому внезапному повороту разговора.

— Это можно даже подать как отличный репутационный ход, — продолжил Таргус. — Герцог Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский, днями и ночами думающий о судьбе невинных христиан, томящихся под игом злокозненных магометан, не пожалел денег на выкуп крупной партии рабов, которых освободил сразу же по их прибытию на христианские земли. Лютеранской церкви это очень понравится.

Таргус очень многое знал про маркетинг и пиар-кампании. Его империя фастфуда, фактически победившая в борьбе за рынок США, явно оставила свой след в истории того мира Терры образца 1970-х годов…

Пусть там всё было не очень чисто, много неугодных людей умерло или бесследно исчезло, но таковы условия тамошнего бизнеса. Человеку таких моральных ценностей как у Таргуса было очень комфортно в США, ведь там можно всё, что приносит деньги. В Римской республике ты практически сразу попадёшь в разработку Арканиума, который устроит тебе и твоей семье такую сладкую жизнь, что пятно с семейной репутации смоется только через пару поколений беспримерной службы республике. Да займись он в США торговлей людьми, при условии приносимой государству и, главное, его официальным представителям, пользы, на это бы легко закрыли глаза. Там даже на процветающую торговлю наркотиками многие глаза закрывают! В Риме было совершенно не так.

Таргус, конечно, людьми и наркотиками не торговал, это низкий, недостойный Виридиана бизнес, но в его империи глобального общепита тоже всё было далеко не прозрачно. Взять хотя бы тех журналистов, которые проникли на его производственные территории и узнавшие секрет производства гарума… Их больше никто не видел…

И они не единственные: конкуренты тоже были нечистоплотны, натравливали на него федерального прокурора, который потом скоропостижно скончался от несчастного случая, начинали масштабную кампанию о вреде конкретно его фастфуда, главные участники которой были взяты с поличным на распространении героина… Много чего было такого, о чём не расскажешь потом внукам…

В этом мире и в этом времени о таких методах даже не слышали, поэтому Таргус имел конкурентное преимущество.

Герцог Карл Фридрих даже представить не мог себе такой ход с освобождением рабов. Почему? Потому что: а) ему было насрать на каких-то там сиволапых в рабстве османов; б) он даже не знает, как можно воспользоваться подобными репутационными бонусами.

А Таргус знает.

— Надо как-то выйти на османского султана и предложить ему очень выгодную сделку, — произнёс он. — И провести подготовку акции среди духовенства. Но сначала султан.

//Османская империя. Силистра. 1 октября 1732 года//