ا ليا زية خليغة – شيرة ا لهمبا

Arabic Copyright © 2017 by AlFulk Translation and Publishing

Russian Copyright © 2021 by Job For Arabists

Перевод с арабского Вячеслава Елисеева

© Аль-Язия Халифа, текст, иллюстрации, 2021

© Вячеслав Елисеев, перевод с арабского на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

«Дззззззззззззззз!»

«Дзззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззз!» Лето у нас обычно выдаётся очень жарким, особенно в полдень, когда, кажется, ни одно живое существо не может двинуться под палящим солнцем. Удивительно всё же, однако дети, по-видимому, совершенно не страдают от палящего летнего зноя, обжигающего их босые ноги, и в этом на самом деле состоит то незаурядное преимущество, которое и отличает детей: босоногие, они легко вскарабкиваются на деревья и занимают себя важной задачей – поиском и поимкой цикад с манговых деревьев. Причём дети совершенно и даже принципиально не считают цель достигнутой, если находят лишь кожицу цикады! Нет, отнюдь, это не считается цикадой. Цикада должна своим бесцеремонным свистом всем им в лицо объявить о пришествии знойного лета!

Дети отличаются безграничной фантазией: нет, это не дети в поисках цикад на листве манговых зарослей, это как бы обезьянки, перепрыгивающие с ветки на ветки!

– Поймааал!

Услышав этот полный радости вопль, дети запрыгали в тени манговой рощи и поспешно ринулись к тому месту, откуда раздался победный клич о поимке первой цикады за сегодняшний день. Некоторые из детей, словно зрелые плоды манго, посыпались с соcедних деревьев: падая и не замечая боли, поднимая ступнями столб пыли, сорванцы понеслись наперегонки, соревнуясь друг с другом в попытке добежать до цикады первым, и при этом крича другу другу: «Таам! Тааам!»

И вдруг стремглав несущаяся ватага детей неожиданно остановилась, услышав голос: «Ещё одна, большааая!!!»

Лица детей засветились радостью, и они вновь c тем же нетерпением помчались, толкая друг друга, туда, где цикада побольше!

Только одна маленькая девочка, остановившись, застыла на месте. Перед ней, сорвавшись с ветки и упав на землю, покатился прямо в её сторону жёлтый плод манго. Не имея сил противиться такому волшебству, девочка остановилась, задумавшись о чём-то своём. Теперь ей не оставалось ничего другого, как подобрать манго с земли и поспешить с ним назад, к дому, уже не волнуя себя заботами о том, чтобы увидеть живую цикаду.

Дверь дома обычно весь день остаётся открытой, кроме полудня, когда её закрывают, чтобы сохранить прохладную свежесть кондиционера и не дать ей уйти наружу.

Я резко открыла дверь дома, и солнечный свет в компании с палящим зноем с силой ворвались внутрь, опередив меня.

Дом моей бабушки представляет собой очень скромное жилище. Зала для гостей в центре объединяет все остальные комнаты. Нет ни коридоров, ни перекрытий и потому, если вдруг открывается дверь дома, то сразу попадаешь в центр залы – и тут ощущаешь ароматы тлеющего угля, парящие в воздухе, и тянущиеся за ними тонкие ароматы горящих угольков, проникающие везде и оседающие на одежде.

В углу залы лежат четыре подушки и коврик для сидения, перед ними на полу покоится посеребрённый металлический поднос, на нём стоит кофейник, чашечки для кофе, чаша с водой для мытья рук и угощение для гостей, а также нож и рядом с ним ещё финики особенно сладкого сорта «халас».

Однако моей бабушки не было в этот раз там, где я ожидала её увидеть: обычно она сидит в этой части дома, чтобы доброжелательно приветствовать каждого прохожего.

– Баабушка! Баабушкаа! – я стала звать её, мелкими шажками направляясь в её комнату. Мне показалось необычным, что после полуденной молитвы бабушки в доме не было. Тут я подумала, что, возможно, она в ванной комнате готовится к молитве, и даже показалось, что я услышала её голос, дающий указания водителю положить все покупки у входа в дом. Я остановилась перед дверью её комнаты и, повернувшись налево, увидела её, несмотря на некоторую сутулость, стройно стоящую снаружи перед открытой дверью и заслоняющей собой вход, словно преграждая жаркому свету вход в дом.

Оперевшись правой рукой на деревянную палку и подобрав левой рукой подол абайи, она словно поторопилась в направлении двери, пытаясь собрать все свои силы после утомительного утреннего визита к родственникам и соседям, а затем и похода к портовым торговцам за продуктами и мелочами для дома.

– Мир вам! – как и всегда, бабушка приветствовала родной дом независимо от того, был ли там кто-то внутри или дом был пуст. Я стояла и наблюдала за каждым движением её глаз, пристально вглядывающихся во все углы дома. Войдя внутрь, бабушка стала звать служанку, крича ей:

– Сарруд! Саррууд!

Сама того не желая, повинуясь её зову, я встрепенулась ей навстречу и, растеряв все свои мысли, совсем забыла о своём подарке ей.

– Это ты, малышка? Что случилось?

Я протянула правую руку, желая снять пакет, подвешенный на её палке, однако бабушка опередила меня, перехватив руку и подтянув меня к себе, затем наклонилась и обняла меня, окутав меня нежностью и приятным смешанным ароматом амбры и шафрана, которым пропиталась её одежда и накидка на голове. Затем одной рукой немного подправив платок на лице, она снова наклонилась ко мне, чтобы одарить мою растрёпанную голову своими поцелуями. Я подняла на неё глаза, желая ответить ей моим полным любви взглядом, но тут бабушка неожиданно сказала, вернув меня из фантазий:

– А что это там у тебя в руке?

Я посмотрела на свою ладонь и вспомнила о подарке, и, взяв его двумя руками, подняла выше, глядя бабушке прямо в лицо, со словами:

– Я принесла тебе манго, бабушка! Понюхай, как сладко пахнет!

Я так обрадовалась бабушкиной улыбке из-под накидки – и это тоже отличительная особенность и преимущество детей, ведь они ниже ростом и видят всё! Бабушка, слегка повернувшись, стала кричать:

– Гулям! Гулям! Принеси сюда коробки!

Подняв свою палку и, сняв с неё синий пластиковый пакет, всё ещё продолжая держать палку под мышкой, взяла правой рукой у меня манго, не произнеся ни слова. И вдруг целые коробки, полные оманского манго, открылись передо мной…

– Это всё тебе! – отметила бабушка. Да, это истинно её способ дарить благодарность другим, и, пожалуй, никто не способен преподносить подарки бабушке подобным же щедрым образом, она всегда опережает, одаривая всех, кто вокруг, и тот, кто дарит ей подарок, получает в ответ в разы больше.

«Да, это моя бабушка!» – подумала я.

– Сарруд! Сарруд! Эту коробку отнеси Фатиме Бинт Султан, а вторую – положи на кухне! – заходя в залу, приказала бабушка. Проводив её взглядом перед тем, как выхватить манго из ящика, я попрыгала вслед за ней.

Оставив сумку и палку на полу в зале рядом с подносом с угощениями для гостей, бабушка присела на ковёр, придвинула к себе чашу с водой и, бросив в него подаренное мною манго, правой рукой принялась его мыть, в то время, как вытянутой левой она уже дотянулась до кофейника. Бульканье воды и последовавший за ним стук чашечек для кофе – и бабушка уже достала одну из них чистой, чтобы налить себе кофе. Поправив подушку и облокотившись на неё левой рукой, она стала маленькими глотками пить кофе, ароматом которого теперь была овеяна вся зала. Я стала следить за каждым её движением, и, о как же мне захотелось выпить этого кофе вместе с ней! Но бабушка уже давно объяснила мне, что кофе не для детей.