Время от времени Гарольд глухо стонал -- когда Чарли, устав от ударов в голову, переходил к ударам хуком в живот. Если не считать этих стонов, бой, в общем, проходил в полной тишине. Все восемь приятелей Чарли спокойно, как истинные профессионалы, наблюдали за поединком, не делая никаких замечаний, не выражая никаких эмоций. Равнодушно смотрели на Гарольда, когда он, наконец, рухнул на землю. Нет, он не потерял сознания, но был настолько измочален, что уже не мог пошевелить и пальцем. Лежал, растянувшись во весь рост на земле, уткнувшись окровавленным лицом в грязь и гальку пустыря.

Чарли стоял над поверженным врагом, тяжело дыша; сжатые, окровавленные кулаки приятно дрожали. Как он счастлив, что вот это слабое, ненавистное ему, хрупкое создание беспомощно лежит на земле, лицом в ней, грязной, истоптанной, только искренне сожалеет, что удовольствие от избиения этой хлипкой фигуры уже прошло. Он молча ждал, покуда Гарольд не зашевелился и сказал, не отрывая лица от земли:

-- Ладно, этого довольно.-- Кое-как поднял голову, с усилием сел, потом с помощью дрожащих рук встал на ноги, шатаясь из стороны в сторону, не в состоянии прижать руки к туловищу -- не слушаются и ужасно трясутся... Все же он удержался на ногах, спросил:

-- Не вернете ли мои очки?

Молча Сэм Розенберг, главный подручный Чарли, отдал ему очки. Гарольд, на ощупь, дрожащими руками наконец водрузил их на нос. Чарли разглядывал его,-- эти абсолютно целые очки как-то не вязались с разбитой вдребезги физиономией. Неожиданно Чарли осознал, что плачет.

Он, Чарли Линч, победитель более чем в пятидесяти свирепых боях, не пролил и слезинки с тех пор, как его отшлепали в четыре годика (о слезах, когда стоял с Кэтрин, он забыл); а сейчас горько плакал и ничего не мог с собой поделать. Рыдания сотрясали все тело, горячими слезами выжигало глаза. Плача, он вдруг вспомнил, что рыдал на протяжении всего боя, с того момента, как нанес свой первый удар противнику, правой в глаз,-- рыдал до последнего момента, когда тот, выбившись из сил, повалился на землю, лицом вниз, прямо в грязь.

Чарли смотрел на Гарольда: глаз заплыл, нос распух, свернут на сторону, волосы влажные, грязные, спутались от пота; во рту запекшаяся кровь и земля, но лицо... Лицо его, повинуясь несломленному духу, спокойно, безмятежно, на нем не дрогнул ни один мускул... Гарольд не плачет... И Чарли, горько рыдая, знал заранее -- не будет плакать и после, и он, Чарли Линч, ничего не сможет сделать, чтобы добиться его слез.

Гарольд глубоко вздохнул и еле-еле, не сказав ни слова, поплелся домой.

Чарли смотрел ему вслед -- хрупкий, избитый, изуродованный, еле переставляющий ноги мальчишка, далеко не герой,-- и слезы все лились из его опухших, красных глаз. Вскоре эти ручейки заслонили от его взгляда фигуру Гарольда -- она исчезла.