Как только в голове Малфоя возникал образ сада, а затем и особняка, мысли его приходили в тупик, где стоял метающий молнии рассерженный Люциус. Глава рода Малфоев никогда и ни за что не принял бы у себя в доме магглорожденной волшебницы, тем более в качестве невестки. Такая мысль сама по себе являлась святотатством и оскорблением предков. Противоположно мужу могла высказаться Нарцисса. В девичестве Блэк, леди Малфой в некоторых ситуациях отстаивала свою позицию крайне яро и имела редкопроявляемый, но все же, буйный нрав, что и у всех ее родственников. Приверженцами и защитниками магглорожденных и полукровок в ее поколении были кузен Сириус Блэк и родная сестра Андромеда. Зная о счастье в браке второй и учитывая, что Люциус позволил жить в своем доме во время Второй Магической Войне Волан-де-Морту (по какой-то причине, он не задумывался о происхождении темного полукровки), Нарцисса могла встать на сторону сына и принять его выбор. Во всяком случае, теперь, когда старший Малфой сидел пожизненно в Азкабане, он не представлял в своем лице угрозу счастья собственного сына. И это радовало Драко, и он волен был теперь начать трудный и извилистый путь по покорению сердца Грейнджер, что, как думала сама девушка, она ненавидит его взаимно собственным чувствам слизеринца к ней. Кроме этого, маленькую, но неприятную преграду составляли оба Героя, но Малфой рассчитывал, что они будут заняты делами сердечными с младшей Уизли и скандально-известной в мужских кругах Хогвартса Браун. Назначение их вместе с Грейнджер на должности Главных Старост, только упрощало Драко жизнь благодаря совместному проживанию в Башне, где он мог проявить себя с лучшей своей стороны, блеснуть умом и показать симпатию, которую он на самом деле испытывал к Грейнджер. Пока парень не придумал, как именно это сделать, но дружелюбие и сдержанность на некоторые резкие выпады со стороны гриффиндорки Малфой уже успел показать.

— Ты слишком явно выставляешь свои чувства, дружище, — голос Забини резко выкинул блондина из своих мыслей на берега реальности.

Они дошли до первого пункта патрулирования, где уже стояла Дафна и в ожидании Блейза пускала из своей палочки маленьких искрящихся светлячков похожих на докси. Слизеринка подняла голову, услышав голос однокурсника.

— Не тебе решать, Блейз. Драко слишком часто находился под влиянием других, чтобы теперь, когда он свободен, слушать еще и тебя, — Гринграсс подошла к ним и в знак одобрения сжала руку Драко чуть выше локтя. — У тебя все получится. Я верю, — кивнула с мягкой улыбкой девушка.

— Неужели все вокруг знают, кто мне нравится? — Малфой на всякий случай окинул взглядом пустой коридор, чтобы убедиться, не подслушивает ли их кто-нибудь.

— Даже Панси. Хотя она так занята Поттером, что только диву даюсь, как она за всеми успевает усмотреть, — с долей иронии ответил Блейз. Дафна неодобрительно посмотрела на него.

На Слизерине было не принято критиковать симпатии друг друга. Однако разрешалось, ставилось в обязанность, поддерживать антипатии, злить и выводить недругов и врагов общими усилиями.

— Раз ты заговорил о Поттере, — Дафна кинула неуверенный взгляд на Драко, не решаясь сказать то, что заметила на днях.

— Что там с Избранным? — недоверчиво спросил Малфой. Он понял, что однокурсница что-то знала. То, что касалось непосредственно его.

— Поттер слишком равнодушен к своей рыжей подружке, но ревностно следит за каждым шагом Гермионы, — слизеринка обычно не делала исключение для всех остальных факультетов, кроме своего собственного, но Главную Старосту называла по имени. — Блейз, ты это заметил? — девушка обратилась к итальянцу, ища у него поддержки, так как лицо Малфоя выражало сомнение насчет ее слов.

— Еще на платформе, — кивнул Забини. — И, если мы говорим начистоту, как по мне, Поттер с первого курса неровно дышал к своей подруге, — продолжил он. — Вспомните, как он носился с ней во время Турнира и на пятом курсе.

— На четвертом Поттер пускал слюни на Чанг, — напомнил Малфой.

Слизеринцы еще долго смеялись, когда Чжоу предпочла хаффлпаффца Диггори Мальчику-Который-Выжил. И поступила рэйвенкловка чисто по слизерински: после известной всем смерти Диггори по приказу Реддла, помчавшись записываться в Отряд Дамблдора и давить на жалость Поттера.

— Временное помутнение рассудка, — с иронией усмехнулась Дафна. — Но Блейз прав. И тебе лучше смотреть в оба, Драко. Ты прекрасно знаешь, что в этом гриффиндорце есть что-то тёмное. Из него бы не получился крестраж. Никакая магия Лили Поттер не смогла бы сотворить чудо. Он является прямым потомком Певерелла по женской линии, что делает их с Реддлом более близкими родственниками, чем с кем-либо из нас. Смерть не могла дать им свои Дары просто за таланты или заслуги, — предостерегающим шепотом обратилась слизеринка к другу.

— И в конце концов, будь хоть трижды хозяином Старшей палочки, но простым Экспеллиармусом не убить и не выиграть против Авады, — добавил Забини.

— И что вы мне предлагаете? Упустить такую возможность и прямо на золотом блюдечке отдать и ее, и душу Поттеру? — скривился Малфой, испытывая злость и недовольство, презирая за неосторожность не к месту Забини и Дафну.

— Мы просто советуем быть тебе более внимательным, а если понадобиться вспомнить о темном наследии Малфоев. Может в жилах Поттера и течет кровь сильнее твоей, но у него нет ни библиотеки, где он смог бы обрести более обширные знания в области темных искусств, ни наработанных навыков владения заклинаниями, — пояснила Гринграсс, плотнее вставая к однокурсникам, когда один из призраков Хогвартса пролетел мимо них, а с близ висящего портрета раздались какие-то звуки.

— И умом он особым не блещет, — вставил Блейз. Сегодня он всецело поддерживал Дафну в каждом ее наставлении их общему другу.

— Вы уже успели отправить меня с ним на магическую дуэль! — шепотом воскликнул Малфой, сдерживаясь от того, что разочаровано не всплеснуть руками, словно хаффлпаффец.

— Дуэль привлечет много ненужного внимания. А вот медленно и верно устранять его и дискредитировать в глазах Гермионы мы можем, — Дафна бросила заговорщический взгляд на друзей, улыбаясь непривычной для нее коварной улыбкой.

— Верно. Лучше начать действовать первыми. У Избранного, кроме него самого никого нет. До знаний Пруэттов через Уизли ему тоже не добраться, — на лице Блейза появилась точно такая же улыбка, обнажая сверкающие в темноте белые зубы.

— Вы настолько уверены, что Поттер влюблен в нее? — не веря словам, переспросил Малфой, не скрывая в голосе нарастающего отчаяния.

— Более того: он одержим ею, — усмехнулся Забини, но под тяжелым взглядом Драко снова стал серьезным. — Представь, пошел уже восьмой год, как они ходят вместе, практически не расставаясь ни на минуту, а он по-прежнему числится только в ее друзьях. Любой бы на его месте уже бросил это гиблое дело, — итальянец явно был наделен даром прорицания и ясновидения в придачу.

— Хорошенько поищи в библиотеке Мэнора, как зачаровать кубок на нужного партнера. Снейп легко даст тебе разрешение навестить Нарциссу, — посоветовала Дафна. — Я в свою очередь предложу Гермионе помощь с разработкой заданий. Надо придумать те, в каких невозможно будет справиться в одиночку, — вслух продолжала слизеринка.

— С чего вы так яро взялись мне помогать? — непонимающе посмотрел на них Малфой.

— Хотя бы один из нас должен разрушить многовековые традиции Двадцати Восьми и стать счастливым, — честно ответила Гринграсс.

— А я не хочу, чтобы ты выскребал мои мозги каждый день десертной ложкой всю оставшуюся жизнь, если Избранный уведет твою любовь прямо из-под больно уж аристократического носа, — Забини похлопал друга по спине, ухмыляясь, за что получил болезненный толчок локтем в район ребер.

— Раз вы, в любом случае, все решили без меня, мне остаётся только подчиняться, — согласился Малфой, кивнув в первую очередь Дафне, что не сыпала дурацкими шутками. — Не буду вас задерживать, хотя Филч вам и не страшен, — блондин помахал им рукой на прощание и, развернувшись, направился обратно в Башню Старост.