— Операция по завоеванию сердца Гермионы Грейнджер начинается, — Блейз в предвкушении потер руки.
— Не переусердствуй, — тихо рассмеялась Дафна, не желая выслушивать ворчание портретов, чей сон они могли нарушить. — Пойдем, мне еще нужно дописать эссе по ЗОТИ. Не хочу завтра увидеть на своем лице мешки под глазами, — и девушка потянула однокурсника по маршруту патрулирования, заворачивая за угол и проходя мимо ниши скрытой гобеленом, в которой притаилась Джинни Уизли, слышавшая весь разговор слизеринцев и каменевшая все больше с каждым новым произнесенным ими словом.
Двигаемая шестым чувством, Джинни соскочила с дивана, стоило портрету Рыцаря закрыться за слизеринцами, извинилась перед Гермионой и, сорвав, что обещала однокурснице помочь с домашним заданием по Травологии, выскочила из Гостиной Старост, незаметно следуя за ранее вышедшими парнями.
Непонятно как, но Уизли в голову закрались странные мысли, объяснявшие сдержанную реакцию Малфоя на слова Гермионы. И они не сводились к тому, что блондин испытывал чувства вины перед ее подругой за произошедшие во время Войны события в Мэноре. Объяснение его поведению лежали гораздо глубже и были скрыты от глаз посторонних. Они сводились в рыжей голове к тому, что Драко Малфою на самом деле нравилась Гермиона Грейнджер. Тонкое ли чутье, что ей досталось в наследство от матери, происходившей из рода искусных волшебников Пруэттов, или простая женская логика, но одно было ясно точно — свет на ее догадки мог пролить только болтливый Забини, которому и в голову не придет, что за ними кто-то идет.
Какого же было счастье Джиневры, когда к двум слизеринцам присоединилась старшая Гринграсс, подтвердившая ее догадки. Вот только, затем слизеринка заговорила о том, чего Уизли слышать совсем не хотела. Конечно, она чувствовала и видела, что Гарри ведет себя с ней не так, как, например, Рон с Лавандой. Но Джинни, когда дело касалось ее, была самой настоящей трусихой. И боялась признаться себе: что-то не так.
Юная Уизли не могла сказать точно, нравился ей Гарри Поттер, потому что он просто милый, добрый, отзывчивый и храбрый парень или Мальчик-Который-Выжил, Избранный и Герой. Но что-то в Поттере тянуло ее к нему. И Джинни не сопротивлялась. Тем более, что ее мать, Молли Уизли, очень радушно принимала у себя Гарри, частенько называя его своим сыном. Еще один, тем более, самостоятельный и с весьма приличным состоянием в ячейке Гринготтс, о которой всему семейству успел поведать с обреченно-грустным лицом Рон, миссис Уизли не приносил хлопот. Хотя, зная ее доброту, она не преследовала никаких корыстных целей и приняла бы у себя Гарри Поттера и без единого сикля в кармане поношенных маггловских брюк. Однако ее младшая дочь, чьи глаза на мгновение загорелись при мысли о богатстве молодого и знаменитого волшебника, посчитала своим долгом влюбиться в него без памяти. А после того, как Гарри спас ее от неминуемой смерти в логове Василиска, Уизли безвозвратно подарила ему свое маленькое сердечко, не догадываясь, что оно храброму волшебнику совсем и не нужно.
Сомнения у Джиневры Уизли зародились еще, когда Золотое Трио училось на третьем курсе. Гермиона Грейнджер слишком уж много внимания уделяла Гарри и Сириуса Блэку, что представлял тогда, по всеобщему мнению, угрозу для него. Но это не шло ни в какое сравнение с тем временем, которое во время Турнира Трех Волшебников Гарри проводил с подругой-отличницей, разгадывая очередное задание или готовясь к нему. И все у них шло так медленно, вызывая подозрения, что не все время они сидели за заданиями, а вездесущая Скитер в чем-то да была права. Неоценимую помощь в организация Отряда Дамблдора или сокращенно ОД оказала именно Гермиона. И Гарри беспрестанно восхищался своей подругой, позабыв о Чжоу Чанг, что привлекла его внимание годом ранее. Джинни успокоилась, когда объект ее внимание начал со всем рвением следить за слизеринским хорьком, обвиняя того во вступлении в ряды Пожирателей. Но смерть Дамблдора, а затем и исчезновения гриффиндорской троицы с миссией, что им оставил умерший директор, выбили из Джинни весь дух. Гарри наотрез отказался ее брать с собой, аргументирую тем, что их скитания очень и очень опасны, а он совсем не хочет, чтобы Джинни пострадала. Ха, Хогвартс, кишащий Пожирателями Смерти в роле учителей был куда опаснее палатки и крестражей. Но почему-то Гарри так не думал.
Рассказ Рона о его временном бегстве во время поисков осколков души Реддла, подвел Джиневру к мысли, что именно Гарри стал инициатором ухода ее брата, тем самым он мог остаться с Гермионой наедине. Этот коварный план не вызвал резонанса в логике Уизли, так как от Рона она слышала, что Шляпа предлагала Гарри Слизерин, а значит он был горазд на проделке в лучшем духе змеиного факультета. Недаром белобрысый хорек видел в нем соперника все эти годы.
И разговор, что вели старосты Слизерина и Главный Староста подтолкнул Джинни к неожиданному решению: помочь Малфою заполучить Гермиону, оставив Гарри себе. Думая только о симпатии своего объекта воздыхания к подруге (а, Гермиона, которая не отвечала Гарри взаимностью, по-прежнему оставалась близкой подругой Джиневре, так как не стояла у нее на пути и вообще не догадывалась, в крайнем случае, умело скрывала, что знает о чувствах Гарри к ней), Джинни совсем упустила из виду Панси Паркинсон, со слов Забини, неровно дышащую в сторону Национального Героя. А то, что Гарри скрывал о темной стороне своей натуры, вообще прошло мимо Джинни, никак ее не задев.
Когда не знающие о ее присутствии слизеринцы разошлись в противоположные стороны, Джинни вышла из своего укрытия и, не пойманная Филчем и миссис Норрис, вернулась в Башню Гриффиндора с твердым намерением завтра же поговорить со старостой Слизерина.
***
— И как только у Снейпа хватает сил быть Директором и преподавать? — послышался ворчливый голос Рона, из-за которого сегодня на ЗОТИ сняли десять баллов с Гриффиндора: видишь ли он не успел взять в руки палочку. Но сейчас же мирное время!
— Снейп всегда мечтал об этой должности, — заметила Гермиона воодушевленно. Она не могла отменить с каким проворством Северус Снейп успевал отбить заклинания семерых учеников одновременно и как хорошо он владел невербальной магией. Это же годы тренировок! А какая собранность! — Однозначно, директор, лучший преподаватель ЗОТИ за всю историю Хогвартса, — авторитетно заявила гриффиндорка.
— Полностью согласен с тобой Грейнджер. Блеющих Локхартов и розовых Амбридж Хогвартсу хватило сполна, — следом из кабинета вышли Забини и Малфой. Первый не упустил возможности прокомментировать слова Грейнджер.
— В этот раз я, пожалуй, соглашусь с этим болтуном, — неожиданно для всех ярый гриффиндорец Финниган сошелся в мнении с самым настоящим слизеринцем.
Представители обоих факультетов переглянулись и рассмеялись, понимая, что борьба между факультетами теперь только учебная. И красно-зеленой толпой ученики удалились в сторону Большого Зала на обед, все же примкнув каждый к своему дому.
Из кабинета неспешно, сразу после самого Снейпа, что закрыл невербальным заклинанием дверь и стремительно удалился, вышли задержавшиеся Паркинсон и Гринграсс. Неприятное цоканье каблуков по каменному полу в пустом коридоре первой из них противно отдалось в ушах Джинни, что притаилась в ожидании старосты Слизерина. Уизли взмахнула палочкой, и сумка Гринграсс легко скользнула с ее плеча на пол, раскидывая все содержимое.
— Иди, я догоню тебя, — махнула рукой Гринграсс в сторону последней мелькнувшей мантии за поворотом к Большому Залу.
— Уверена, что не нужна помощь? — спросила Паркинсон, готовая собрать разлетевшиеся в разные стороны пергаменты подруги.
Дафна отрицательно покачала головой. И Панси, кивнув, пошла догонять других одногруппников, чтобы обсудить, как Снейп поставил на место пустоголовых гриффиндорцев.
— Гринграсс, есть минутка? — неожиданно над слизеринской старостой нависла стройная тень, а затем девичий голос задал вопрос.
Дафна подняла голову, не переставая собирать вещи, и увидела перед собой Уизли, являвшейся причиной ее задержки, которая, как она догадывалась, была не случайна. Так как Панси уже скрылась за поворотом, девушка взмахнула палочкой, и пара учебников, пергаменты, перо и чернильница вернулись в сумку.
