— В любом случае, Поттер лучший вариант из тех, что предложили мне родители, — заключила Паркинсон.
Друзья не смогли не обсудить связанных магическим браком Малфоя и Грейнджер, что не никак не могло уложиться в голове. Что же будет твориться в Хогвартсе, если представители факультета Салазара Слизерина, славившегося своей чистокровностью и знанием многих обрядов, оказались в некотором замешательстве: оказанная помощь может привести к нерушимому браку. Теперь уж никого из них троих, самых близких и посвященных практически во все тайны жизни Малфоя, не заставят провести какой-нибудь обряд на крови. Исключено.
Но Драко, как всегда, повезло. В конце концов, Гермиона Грейнджер одна из самых талантливых и известных волшебниц. Да и темперамент у них с Малфоем схожий. Остается надеется, что Мэнор после того, как они поселятся здесь на постоянной основе, не превратиться в руины в первые две недели.
***
В Башне Гриффиндора дела обстояли куда веселее, точнее здесь происходили бурные выяснения, главными участниками которых стали: Гарри Поттер, его теперь уже бывшая девушка Джинни Уизли, ее брат, Рон Уизли, и девушка последнего — Лаванда Браун.
— Еще бы она не обратила внимания на Блетчли, Гарри. Ты вечно носишься где-то, пропадаешь и совсем не обращаешься внимание на Джинни! — в какой раз повторяла эти слова Браун, словно заевшая пластинка.
— Согласен. Но, Джинни, неужели никого другого нельзя было найти? Дин всегда смотрит на тебя, только и ждет, когда ты его позовёшь. На худой конец это мог быть кто-то с Хаффлпаффа, но Слизерин! — Рональд покачал головой и зарылся в волосы пальцами.
Как родная сестра, так могла предать всю их семью и связаться со слизеринцем?! В голове просто не умещалось.
— Да не с Блетчли я! Сколько можно вам повторять?! — закричала красная от раздражения Джиневра. Гарри не хотел и слушать ее, говоря, что она предала его, предала его чувства и все в этом духе. Уизли была близка к убийству этой противной твари, Панси Паркинсон, которая, как и весь восьмой курс Слизерина, сегодня была приглашена в Малфой Мэнор.
— Джинни, мы же на твоей стороне, — Лаванда попыталась приобнять подругу за плечи, но та тут же скинула ее руки. — И вообще, слизеринцы не плохие ребята.
— Ты защищаешь слизеринцев? — Рон вскинул голову и как-то странно посмотрел на свою девушку: может и она крутит с кем-то из них шашни за его спиной, и Паркинсон права?
— Нет, просто констатирую факт. Но мой Бон-Бон в сто раз лучше кого-либо в мире, — и Лаванда, забыв о расстроенной и рассерженной Джинни, села на подлокотник кресла Рона и громко чмокнула того в рыжую макушку.
— Мне надоел весь это спектакль — я ухожу! — резко заявил Гарри и, развернувшись направился к выходу из гостиной.
— Куда ты? — удивлено спросил Рон. В самом деле, не пойдет же Гарри в такую темень на метле вокруг поля круги наяривать.
— К Гермионе. Мне бы давно следовала признаться ей в своих чувствах, — все трое гриффиндорцев раскрыли рты в немом шоке, не зная, что и сказать на это неожиданное заявление: не уж то Гарри так расстроился из-за Джинни и Блетчли, что, скорее всего, были выдумкой мопса-Паркинсон, и воспылал любовью к Гермионе?
— Я щадил только твои чувства ко мне Джинни, — как-то отрешённо, смотря куда-то в окно проговорил Гарри. — Однако, ты не задумалась обо мне, когда целовалась с Блетчли…
— Да не целовалась я с Блетчли! — Джинни даже ногой топнула от досады. Что же за день такой: с каждой секундой ее «отношениям» с тем слизеринцем приписывают все больше и больше подробностей.
— Суть не в этом, — Гарри будто бы подавил вздох (в нем умирал прекрасный актер). — Сейчас это все не важно. Я ставлю точку в наших недоотношениях. И теперь свободно, могу признаться Гермионе, что давно в нее влюблен, — Джинни пробормотала что-то нечленораздельное и, как подкошенная, упала на диван. Рон посмотрел на друга, как на умалишенного, или это он что-то пропустил за все эти годы? А, наверное, все развернулось в палатке, когда он их бросил в лесу. Одних. Тогда все становится на свои места.
— Но Гермионы нет сейчас в Хогвартсе, — слишком спокойно для всей этой ситуации сообщила Лаванда.
— Что? — теперь настала очередь удивляться Гарри.
— Мне сказала Парвати, а ей Падма, а той Ханна, которая и видела, как Гермиона идет со старшей Гринграсс к кабинету Директора, — все тем же спокойным тоном сказала гриффиндорка. — Они обе были в дорожных мантиях, — добавила она, намекая, что и Гермиона сейчас в Малфой Мэноре.
— Быть того не может, — пробормотал Гарри. — Все равно, я буду ждать ее у Башни Старост, — и он уже подошел к портерному проему, когда кое-что вспоминал и обернулся в пол-оборота. — И, Джинни, верни мне карту Мародеров.
Девушка вздрогнула и ели слышно прошептала: «Я потеряла ее». Это было лучше, чем признать в том, что она добровольно отдала ее слизеринцам. Ха, она даже выгода от сделки с ними никакой не получила. Хотя… Стойте. Есть же еще сегодняшний вечер. И Уизли незаметно для остальных немного воспаряла духом.
— Просто замечательно, — пробубнил про себя Поттер. Он попросит Гермиону что-нибудь придумать, чтобы найти пропажу. Но все потом.
Герой оставил друзей-гриффиндорец в полном недоумении. Лаванда и Рон принялись бурно обсуждать, а не тронулся ли он головой, когда на несколько минут умер от рук Реддла (в очередной, можно сказать, раз). Джинни молча сидела, сосредоточено молясь Мерлину и Моргане, чтобы ушлые слизеринцы что-нибудь да придумали на приеме у Малфоев, и ее усилия по завоеванию сердца Гарри Поттер не прошли зря.
Когда в гостиную начали подтягиваться однокурсники, трое друзей прекратили свои рассуждения и тайные молитвы, не решаясь рассказать, что случилось с Гарри, пока он сам под руку не появится в гостиной красных с Гермионой. Но это должно было произойти не раньше завтрашнего дня. Насколько все были осведомлены, восьмой курс Слизерина отпустили в Малфой Мэнор до завтрашнего утра или вечера. Учитывая в последнее время дружеские отношения Гермионы со слизеринскими старостами, не стоило и ожидать, что она поспешит вернуться сегодня же.
Перед входом в Башню Главных Старост Гарри Поттера ждал сюрприз, а точнее Финеас Найджелус Блэк, решивший лично посмотреть на всем известного Героя и сказать несколько угрожающих напутственных слов: Блэки не дадут своих потомков в обиду.
— Гарри Поттер, вы не заставили меня долго ждать. Это хорошо, — отправив рыцаря гулять, покойный Директор водворился на его месте.
— Вы кажется не рыцарь, — гриффиндорец изучающе оглядел нарисованного мужчину, силясь вспомнить, где же он уже его видел.
— Верно, молодой человек. Я Финеас Найджелус Блэк. Если, конечно, вы не глупы, вы понимаете, кто я, — мистер Блэк окинул стоявшего перед рамой презрительным взглядом.
— Вы были одним из директоров Школы, сэр, — вспомнил Гарри потрет волшебника, который всегда с любопытством на него поглядывал, когда еще Дамблдор приглашал его к себе в кабинет.
Финеас Блэк утвердительно кивнул.
— Мне хочется быть кратким, предельно понятным, а главное — услышанным. Мне известно, что вы, мистер Поттер, баловались очень и очень страшной, неоднозначной магией. Как вы думаете, почему род Пруэттов не существуете и поныне? — и не дожидаясь ответа, который ему был и не нужен, Блэк продолжил. — Я очень огорчен, что светлый волшебник вступил на тропу темной магии, при этом чуть не убив моего потомка, — глаза Гарри из-под круглы очков расширились: о чем толкует старик? — Вы не знали, и не могли знать, но мистер Малфой и мисс Грейнджер, за который вы так отчаянно погнались, толком не разобравшись в своих мыслях и своем блуждающем в одиночестве сердце, связаны узами магического брака. Наложенные вами Чары (я даже не хочу произносить название), — и Блэк скривился в презрительной гримасе. — Могли лишить юную и очень талантливую волшебницу рассудка, а моего потомка жизни. Большая удача, что мисс Грейнджер попалась мне сегодня на глаза. Умершим дано видеть большее, чем живым, мистер Поттер. Конечно, никто из нас не придаст этот случай огласки, но я не буду удивлен, если Драко учинит собственную расправу над вами. Это было безрассудно и более, чем глупо с вашей стороны! — возмущенно, гневно закончил Финеас Блэк.
