— Что же. Прекрасно. Все снова решают за меня, — пробормотал Драко, но на этот раз ему хотя только желали счастья, а не прислуживания у помешанного на могуществе полукровки.
Комментарий к Глава 6. В Малфой Мэноре
А вот и новая глава)
Хочется сказать сразу, что Нарциссу я вижу более практичную, чем несчастной в браке романтической натурой. И нравится ей Гермиона только из-за ума и постоянного совершенствования магических способностей. Леди Малфой не расточает доброту на всех без разбору, она не наивна, но мягка со своими близкими (может быть выпадет возможность в следующих главах написать о ней подробнее)
Приятного чтения! И жду ваших впечатлений;)
========== Глава 7. Гриффиндорская сущность во всей красе ==========
Комментарий к Глава 7. Гриффиндорская сущность во всей красе
Прощу прощения за столь долгий перерыв, но свалилось столько работы, что пришлось на время оставить все остальное🙃 Но вот уже несколько дней я свободна от работы и готова делиться с вами моими идеями, что возникли у меня, пока я разгребала завалы других😜
И на повестке дня небоооольшей накал страстей⚔️
Приятного чтения!) И, как всегда, жду ваших комментариев, мои любые читатели❤️
Ни в коем случае Гермиона не собиралась и не хотела критиковать свой собственный факультет, но порой… Рональд вел себя, как свинья. Ну, в самом деле, кто выдержит его прием пищи, когда он пытается заполнить весь свой рот несчастным сандвичем и еще что-то сообщить Невиллу?
Сегодня, когда Башня, была в полном распоряжении Старосты девочек, Грейнджер позволила себе немного повеселится и пригласила друзей: Гарри, Джинни, Рона, Лаванду, Невилла (пришедшего с Ханной старостой Хаффлпаффа, обрадовавшей третьего провиантом, что она раздобыла у добрых эльфов, чья кухня соседствовала с Башней желтых) и Полумну.
Беседа протекала оживленно и даже захватила Гермиону, так как Невилл удачно вставил о заживляющих мазях при травмах, полученных по вине этого ужасного варварского квиддича (как выражалась частенько гриффиндорская отличница), и разговор перешел на Колдомедицину, так как Ханна Аббот собиралась после завершения Хогвартса поступить на колдомедика и стажироваться в Св. Мунго.
— А по-моему, все эти примочки и мази просто бред, — разбрасывая листья салата в разные стороны, с набитым ртом заявил Рон.
— То-то у тебя рука цела и невредима, — хмыкнула Гермиона. Воспоминания подкинули один из первых эпизодов прошедшей Войны, когда они втроем с Гарри и Роном успели ускользнуть от Яксли из Министерства в последний открытый камин, а затем аппарировать в лес Дин. Из-за того, что Гермиона не могла полностью сосредоточиться над мысленным видением места, куда они должны были попасть, и угрозой в виде одного из Пожирателей Смерти, Рональду не повезло, и групповая аппарация практически лишила его половины руки, но Настойка Бадьяна восстановила ее целостность, к счастью парня, хотя, наверное, за ним, как за Героем все равно бегала бы половины Британии, так как вторая просто напросто предпочитала Гарри, не обращая внимание на Джинни Уизли, появлявшейся под руку с ним на всех снимках в газетах, где не было остальной части Золотого Трио. Гермиона передернула плечами, когда в голове всплыл образ вездесущей Скитер, что норовила подловить их везде. Только Гринготтс и Хогвартс оставались для нее неприступными крепостью.
— Один Бадьян, — кивнул Рон и поежился, вспоминая боль и крики, что не красили его, парня, в глазах Гермионы, выдержавший пытки сумасшедший тетки Малфоя с большим достоинством, чем это бы сделал он сам.
— Позволь мне с тобой не согласится, — мягкого возразила Ханна, чувствовавшая себя не совсем комфортно в среде шумных гриффиндорцев.
Хаффлпафф, конечно, спокойствием не отличался, но был немного медлителен и тих в действиях, больше работая над сплоченностью факультета, чем на бравое подбадривание одного выбранного героя или героини, как обычно, делали этого красно-золотые. Но стоит заметить, что это им удавалось на славу и их представители часто удостаивались чести оказаться на страницах учебников по истории, что редко бывало с другими факультетами, если это не касалось кого-то из великих волшебников-чистокровок.
— Возражай, — махнул рукой Уизли и, не предполагая, что у девушки есть, что сказать в защиту колдомедицы, не заметив ее приоткрывшийся уже рот, отвернулся к Гарри. — Что скажешь, думаю, в этом году мы возьмем Кубок, — Рон завел прежнюю любимую шарманку, заставляя Гермиону закатить глаза и одобрительно кивнуть Ханне, прося ее продолжить.
И разговор в гостиной разделился на: квиддичных игроков и поклонницу Рона Лаванду и любителей и будущих колдомедиков. Полумна примкнула ко второй группе, делясь знаниями о полезных свойствах шкурок каких-то африканских животных, по ее описанию похожих на ящериц.
— Мне кажется, Малфой что-то знает о подобных зельях. Они часто встречаются в дневниках или в семейных книгах у чистокровных родов, — тихим голосом проговорила Лавгуд, но Рон, у которого, видимо, слух обострялся, когда где-то поблизости речь шла о Малфое или о чем-то или ком-то, связанным со Слизерином, резко развернулся к группе «Уникум», как он назвал ребят несколько минут назад.
— Малфой?! — воскликнул он. — Да что этот белобрысый хорек может вообще знать?! — возмущение Рона можно было расценить, как то, что Малфой посягал на его умственные заслуги перед всем магическим сообществом, унижал его перед другими, присваивая его знания себе.
— Ну, — протянула Луна в своей привычной манере. — Обычно в книгах чистокровных семей хранятся рецепты зелий или даже руны заклинаний, что создал один из членов семьи, которые недоступны для чужих глаз в прямом смысле — страницы зачарованы так, что написанное могут видеть только члены рода, — девушка отклонилась от темы разговора, но вовремя вспомнила, тряхнула головой и озвучила то, что они обсуждали. — Малфой, может знать, как убрать шрам на руке Гермионы.
— Малфой?! — снова воскликнул Рональд. — Клянусь Мечом Годрика, что, если Малфой и знает, он ни за что не поможет Гермионе только потому, что она магглорожденная! — этих слов в гостиной не ожидал никто, особенно Гермиона.
Девушка резко встала с кресла, теперь возвышаясь над Рональдом, что удобно расположился на нем с остальными однокурсниками за исключением Невилла, севшего на полу около Гермионы.
Грейнджер и подумать не могла, что Рональд Уизли, один из ее самых близких друзей, когда-либо (может быть только вначале первого курса) задумывался о чистоте ее крови! Это было узнать тем хуже, что Рональд был с ней рядом постоянно, не стеснялся списывать домашнее задание, пользовался ее знаниями, и вместо уроков проводил время в праздных разговорах с другими гриффиндорцами, не очень удачно качался на метле около колец, называясь гордо вратарем, или зажимался с Браун по углам Замка или в гостиной, не стесняясь никого (и преподавателей в том числе)! И эти случайно сорвавшиеся слова в миг открыли Гермионе глаза на очень многое в поведении Рона (или казалось, что открыли, учитывая в каком разгневанном от обиды эмоциональном состоянии находилась девушка): Рональд Уизли считал себя чистокровным волшебником, которому не надо было прилагать и толику усилия, чтобы заклинание сорвалось с конца его волшебной палочки и угодило прямиком в цель; он был лентяем по той причине, что он уже был особенным среди большинства населения планеты — в его жилах текла магическая кровь; Рональд использовал Гермиону все эти годы, потому что считал ниже своего достоинства штудировать школьные учебники; Рональд Уизли воспринимал труды магглорожденных и полукровок как что-то для них необходимое, то, что поможет им выжить в их мире, в мире волшебников, даст иллюзию, что они хоть что-то значат для ядра волшебного общества.
И это открытие, а можно не сомневаться, что в нем есть хотя бы крупица здравого смысла, вывело из себя Гермиону Грейнджер намного больше, чем все выходки Малфоя и остальных слизеринцев вместе взятых за все годы, проведённые в Хогвартсе. Слизеринцы не скрывали своего отношения к ней и ей подобным, не прикрывались дружбой, а говорили в лицо все, что думали, все, чему их учили с рождения думать о магглах и магглорожденных волшебниках, каким-то чудом, капризом Мерлина, угодивших в их мир. А сказанное только что Роном, сводилось к тому, что он не считал себя обязанным помочь магглорожденным. Его интонация не могла обмануть Гермиону, ведь замолчали все, находящиеся в гостиной.
