Дафна надеялась, что своим характером и языком, который Малфой не всегда мог во время прикусить, он не навредит самому себе, часто проводя время со строптивой Грейнджер, что умела критиковать так, что хотелось запустить в нее чем-нибудь потяжелее Жалющего. Но может, их горячие споры приведут к более желательному исходу, и они с Блейзом смогут расслабиться, уделив время Панси, котороя уж точно не решит свои любовные дела самостоятельно, не влипнув по пути к своей цели в какие-нибудь проблемы, что двум ее друзьям придется решать, потратив на это всю слизеринскую изобретательность.
— Я уже решила, что ты останешься в комнате Блейза, — усмехнулась Паркинсон, когда Дафна вошла в их общую спальню. — Вы с ним в последнее время какая-то неразлучная парочка. И обязанностями старост ты не отделаешься, Даф, — подмигнула подруга.
— Как хорошо, что ты заговорила о парочках, — Гринграсс хитро прищурилась и села на кровать к Панси. — Как там поживает Поттер? — брюнетка резко дернулась, не ожидая подобного вопроса, и уставилась на подругу.
— Жив-здоров. К моему сожалению, — вскинув голову, с вызовом ответила Панси.
— Если бы не Уизли, не думаю, что ты бы хотела его отдать в руки Реддла или убить собственными, — медленно проговорила Дафна, словно прощупывая зыбкую почву под ногами в болотной местности.
Паркинсон прищурилась и просканировала однокурсницу своим фирменным взглядом. Шутки Блейза — это одно. А серьезный разговоры от Дафны — это уже совсем другое. Панси, не особо скрывала свою ненависть к Избранному (ненависть ли это, вопрос третий), но чтобы с ней говорили о некой симпатии, что она испытывает к гриффиндорцу, была некой аномалией. Конечно, об этом с Панси заговорила ее лучшая подруга Дафна Гринграсс. Однако, в целом, это не меняло того факта, что разговор все же начался, и грозит состоятся, так как по блеску в глазах подруги, было понятно, что она что-то замышляет, и это что-то касается самой Паркинсон. Пытаться скрывать что-либо в данной ситуации не являлось выгодным решением.
— Война закончилась, и теперь головы моих родителей заняты тем, что они перебирают все известные фамилии семей волшебников, чтобы выбрать для меня наиболее подходящую партию, — неконтролируемый вздох разочарования вырвался из груди Панси. — Ты знаешь меня, Дафна. Я люблю идти наперекор всем и вся. Родители и их устаревшие традиции не исключение. И, в общем, я решила, что Поттер подходящая кандидатура. Поттеры известны, богаты и чистокровны, не считая самого Избранного, но учитывая его заслуги перед волшебным миром, родители упустят это из виду, при том, что я последняя представительница Паркинсонов, — честно призналась Панси, а Дафна понимающе кивнула. Она и сама испытывала нечто подобное.
Но Гринграссов заключённая до Войны договорённость с Малфоями кое-чему научила и, расторгнув ее, родители не спешили выдать своих дочерей замуж, присматриваясь к послевоенному обществу и пытаясь уловить, куда дует капризный политический ветер нынешних перемен.
— Только один вопрос: у тебя есть чувства к Поттеру? — спросила Дафна, надеясь на отрицательный ответ.
— Ты спрашиваешь об этом ту, чье желание было сдать Избранного Реддлу? — прыснула Паркинсон, вспоминая события минувшего мая.
— Вдруг это было из-за Уизли, — Гринграсс могла вздохнуть спокойно. По крайней мере, один ученик Слизерина был спасен от гриффиндорских чар любви.
— Ну, если говорить начистоту, есть в этом Поттере что-то особенное, что цепляет, какая-то загадка и все в этом сопливом духе. Но меня интересует только выгода. Ты знаешь, я очень остро воспринимаю, когда что-то идет вразрез с моими желаниями, — невольно сказала Панси, вспоминая рыжую нищебродку, что, признаться, выглядела лучше братцев, но ни в какое сравнение не шла с чистокровными волшебница со Слизерина, хотя и была из Пруэттов по материнской линии.
— Гены Уизли смогли потушить все от Блэков, кроме ее характера, — заметила Дафна, поняв, кто вызвал раздражение у подруги.
— До Нарциссы ей далеко. Даже полукровка Тонкс куда лучше, — вспомнила дочь-метаморфа старшей сестры Блэк — Андромеды.
— Ты знаешь о Драко? — Гринграсс не решилась задать вопрос полностью.
— Что он по уши втрескался в Грейнджер? — изогнула тонкую четко очерченную чёрную бровь Паркинсон. Дафна кивнула. — Еще со Святочного Бала на четвертом курсе. Я думала он от того болгарина и мокрого места не оставит! — звонко расхохоталась слизеринка.
— А Драко еще удивляется, что практически все знают о его любви к нашей отличнице, — рассмеялась Дафна.
— Нашей? — удивленно переспросила Панси с долей интереса.
— На самом деле, я считаю Гермиону вполне нормальной. И, честно говоря, ей больше бы подошел Рэйвенкло. А если бы она была полукровкой, то Шляпа точно определила ее на Слизерин, — пожала плечами Дафна, высказывая свое мнение.
— Да, в Грейнджер есть что-то хитрое, — согласилась Панси.
— Раз мы обо всем поговорили, — довольная раскладом дел, начала Дафна. — У нас с Блейзом есть какое-какой план. Тебе подробности знать не обязательно. Но, если тебе на глаза где-то рядом с нашей гостиной, попадется младшая Уизли не удивляйся. Она часть плана, но тебе не стоит беспокоится, мы ее устраним, как только она выполнит то, что от нее требуется, — поспешила заверить слизеринка подругу, когда та неодобрительно сверкнула глазами.
— М, прекрасно. Что-то интересное затевается на собственном факультете, а меня оставляют в стороне, — пытаясь сыграть в обиженную девочку, надула щеки Панси.
— Чем меньше людей посвящено в предприятие, тем оно успешнее, — поучительным тоном произнесла Дафна, поднимая указательный палец.
— И то верно. Ладно, развлекайтесь, но позовите, если понадоблюсь, — подмигнула Паркинсон.
— Обязательно понадобишься. У тебя еще будет звездный час. Мы на это рассчитываем. Если Поттер окажется подходящей и во всех смыслах достойной тебя кандидатурой, — заверила однокурсницу Дафна.
Панси осталась довольна разговором, который она не стремилась начинать, но который как оказалось, принес ей только положительные вести. И весело переключилась на обсуждение последних сплетен, что уже успели появиться в Хогвартсе в начале года.
***
Вторник для Малфоя обещал быть днем открытий. Так думал сам слизеринец. Ночью грядущего дня, когда он не мог заснуть и все ворочался в неудобной школьной кровати, его светлую голову посетила одна очень интересная мысль: вызвать недовольство Поттера.
Сделать это было тем легче, что во вторник, после обеда, у Гриффиндора была тренировка по квиддичу. Ничего не стоило собрать слизеринскую команду и с самым серьезным видом придти на поле, заявив, что вторник — это время тренировок Слизерина. А гриффиндорцы, как всегда, идиоты и слепые, не могут прочитать и запомнить расписание. Как потом выкручиваться из этой ситуации Малфой не придумал, но решил, что разберётся по ситуации. Главное — не испортить мирные отношения с Грейнджер, а там хоть Кальмар выберется из Черного Озера.
Скорее всего, Малфою придется что-то наплести Грейнджер про путаницу между расписанием дежурств и тренировок по квиддичу, а потом, пока она не успеет сообразить, перекинуться на домашнее задание по Алхимии, что они с Грейнджер выбрали в этом году факультативом. Только бы достичь поставленной цели, и вывести Избранного на эмоции. Немало в этой ситуации Драко рассчитывал на Блейза, которому точно понравится это идея.
А пока в спальне Башни Старост начинались первые действия слизеринского «заговора», в окна гриффиндорской девичьей спальни постучался серый филин с пронзительно желтыми глазами семейства Забини. Птица шумно влетела в комнату, оглушительно каркнула, уронив письмо, с фамильярностью посмотрела на получательницу и вылетал прочь, сливаясь с черным небом и оставляя в недоумении Джиневру Уизли.
На вопрос Парвати, от кого Джинни может получать письмо в такое позднее время суток, девушка бессвязно пробормотала что-то о своем брате Чарли, что живет с драконами в Румынии, и с чуть дрожащими пальцами сломала восковую печать без опознавательных знаков, но догадываясь, что письмо было от Гринграсс или Забини.
