С большим разочарованием,

Гилберт."

Её рука с письмом опустилась на стол.

— Что ж. Похоже, я могу вычеркнуть из списка возвращение домой.

Она начала бесцельно бродить по комнате, в то время как подруги столпились вокруг письма. Их возмущённые вздохи послужили слабым утешением.

— Письмо, — пробормотала Аннабель. — Пять лет, а он вычеркнул меня из семьи, просто написав письмо.

— Какой ужас, — сказала Хэтти. — Он всегда так себя ведёт?

— Думаю, что теперь ты избавилась от него навсегда, — сказала Люси, — и от Монтгомери в придачу, раз он так реагирует на вполне разумный отказ.

— Монтгомери. — Слова застряли в горле у Аннабель. — Ты думаешь… Это он написал моему кузену?

— Ну, а кто же ещё?

Нет. Это точно был не он.

— Он никогда бы не поступил так низко.

— Твой кузен упоминает дорогую бумагу и элегантный почерк, — заметила Люси.

— Знаю, знаю. Но это мог быть кто угодно. Возможно, одна из суфражисток.

— А им-то зачем это делать?

Аннабель прижала ладони к вискам.

— Не знаю. Как слухи дошли до Оксфорда? Монтгомери вряд ли стал бы себя дискредитировать, поэтому я считаю, что обо всём узнал кто-то другой.

— Но кто, — спросила Катриона, — и кто взял на себя труд написать твоему кузену?

Только не Себастьян. Конечно, Аннабель смертельно его обидела, и отыскать коттедж Гилберта не составило бы ему труда… Внезапно в гостиной стало невероятно душно.

— Пойду прогуляюсь, — пробормотала она и направилась к двери, хотя бы просто для того, чтобы избежать упоминания одного его имени.

Когда его карета остановилась перед элегантным фасадом Лингем-хауса, Себастьян не удивился, что Кэролайн не вышла встречать его к парадному входу. Он объявил о своём визите официально, передав визитную карточку, и поэтому по протоколу графиня ожидала в приёмной. Кэролайн всегда следовала правилам приличий. И, возможно, она догадывалась, что в конце концов он сложит два и два и выяснит, кто донёс о его посещении тюрьмы и навлёк на Себастьяна гнев королевы. Как будто соблюдение церемоний могло спасти Кэролайн от неприятного разговора.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы её вычислить, всё-таки он упал с лошади и потерял любимую женщину, но после разговора со своими доверенными людьми Себастьян больше не сомневался.

Чего он не знал, так это почему она так поступила.

Она наблюдала за ним поверх края чашки со своего места на диване. Глаза Кэролайн были такого же холодного и голубого оттенка, как послеполуденное небо за окнами позади неё.

Себастьян поёрзал на стуле. Несмотря на мягкую землю, его ноги только недавно зажили после сокрушительного падения на них взрослой андалузской лошади.

— Сегодня утром я прочитала, что Гладстон снова лидирует по опросам, — сказала Кэролайн. — Как ты думаешь, сможешь его остановить?

— Смог бы, — ответил он, — если бы королева велела Дизраэли делать так, как говорю я. Но в настоящее время она затаила на меня обиду.

Кэролайн слегка нахмурила лоб.

— Как странно. Её величество разумная женщина. Она бы никогда не поставила личные мотивы превыше победы тори.

Он пожал плечами.

— Похоже, она считает меня приспособленцем.

По интеллигентному лицу Кэролайн пробежала тень сожаления.

Он часто задумывался о том, что ему есть за что её благодарить. После предательства жены Себастьян мог бы ожесточиться и начать воспринимать женщин, как вероломных и неуравновешенных созданий. Кэролайн сыграла роль противоядия, её собранная и рациональная манера поведения, дала Себастьяну понять, что не все женщины одинаковы. Если бы он этого не понял, то никогда не смог бы полюбить Аннабель.

— Скажи, Кэролайн, — начал он, — ты всё ещё остаёшься казначеем Женского комитета по тюремной реформе?

Выражение её лица не изменилось. Но чашка на блюдце слегка задребезжала.

Потому что Кэролайн поняла: он всё выяснил. Она действительно являлась казначеем комитета. Могла напрямую общаться с королевой Викторией.

Она смиренно встретилась с ним взглядом.

— Я переступила черту, — проговорила Кэролайн.

— Вопрос не в том, что это сделала ты, — холодно сказал он. — А зачем. Почему, Кэролайн? Мне предстояло выиграть выборы. Почему бы не подождать до этого времени, прежде чем доносить на меня королеве?

Кэролайн осторожно поставила чашку на стол между ними.

— Я не была уверена, что ты выиграешь выборы без… — Она закусила губу.

— Без чего?

Кэролайн вздохнула.

— Без вмешательства единственного человека, которого ты уважаешь. До того как твои отношения с мисс Арчер стали достоянием общественности. Признаюсь, я не ожидала, что королева отреагирует подобным образом.

Он так сильно стиснул зубы, что не сразу смог заговорить.

— Ты не имела права.

Она сложила свои маленькие ручки на коленях, и они потонули в её синих юбках.

— Если бы стало известно, что ты ставишь под угрозу своё имя из-за деревенской девушки, оппозиция использовала бы этот факт против тебя. Если бы я обратилась к тебе напрямую, ты бы поставил меня на место.

— И поэтому ты решила действовать за моей спиной, — сказал он. Будь она проклята, но Кэролайн не выказала ни малейшего раскаяния.

— Начальник тюрьмы рассказал своей жене, — ответила она. — По-видимому, нечасто герцоги врываются ночью в его кабинет, чтобы лично освободить заключённых. К сожалению, его жена оказалась сплетницей. И не успела я и глазом моргнуть, как все леди в комитете уже знали, что ты освободил нескольких суфражисток и воровок, и пригрозил лично закрыть Миллбанк. Неважно, что из этого вздор, дамы отправились домой к мужьям, половина из которых не считают тебя своим другом.

— Неужели ты думаешь, что я не осознавал риска?

— Конечно, осознавал! — воскликнула она. — Меня напугал сам факт того, что ты, очевидно, предпочёл его проигнорировать. Почему бы не попросить об одолжении другого аристократа и не послать его вместо себя?

— Попросить другого человека поставить под угрозу свою репутацию ради меня? — Он покачал головой. — Кроме того, я всегда лично решаю вопросы, когда они касаются людей, которых я люблю.

Кэролайн побледнела.

— Любишь. Монтгомери, это совсем на тебя не похоже.

— Не думай, что так хорошо меня знаешь, — тихо сказал он.

— Я знаю достаточно, — выпалила она в ответ, костяшки её сжатых пальцев побелели. — Я прекрасно понимаю, почему ты попросил меня стать твоей любовницей. Ты не пользуешься услугами куртизанок, и твой кодекс чести запрещает тебе спать с женщинами из поместья или служанками, или наставлять рога мужчинам ниже тебя по положению. Да и связываться с жёнами других герцогов ты бы не стал. Я прекрасно тебе подходила: вдова, равная по положению, и живу в непосредственной близости. Иногда я задавалась вопросом, как бы ты решил эту головоломку, если бы наши поместья не имели общей границы.

Лёгкое подрагивание её подбородка сказало Себастьяну гораздо больше слов.

— Не сомневайся, ты была мне дорога, как человек, — сказал он. — Во всём остальном, я не вижу смысла в твоей тираде.

Её губы изогнулись в печальной улыбке.

— Дело в том, что ты никогда не поступаешь импульсивно. Но с самого начала твои действия по отношению к мисс Арчер бросали вызов правилам и здравому смыслу, начиная с того дня, когда ты промчался с ней верхом на лошади по нашей округе. Я не верила в это, пока не увидела вас двоих вместе. То, как ты на неё смотришь…

Себастьян прервал её слова мрачным взглядом.

Она сглотнула.

— История полна мужчин, которые пали жертвой хорошенького личика, — пробормотала она. — Я не могу просто стоять и смотреть. Не могу.

— Удивительно, на что в последнее время готовы пойти женщины, чтобы спасти меня от самого себя, — сказал Себастьян.

Взглянув на карманные часы, он понял, что пятнадцать минут, отведённые для светского визита подошли к концу.