– Кортасар, хочешь еще повоевать? – радостно спросил комфлота.

– Никак нет, сеньор адмирал, не хочу! – ответил Энрике.

– А придется! – столь же радостно продолжил Лейбович, – тут прошла инфа, что наших союзников собираются атаковать какие-то пираты.

– Пираты?!

– Да, именно! Только вот состав у них почему-то полностью взят из Его Лаймовского Величества флота, да и командует ими хорошо тебе знакомый Джереми Сэндлер.

– Вот ничему его жизнь не учит…

– А что делать, британец же! – опять хохотнул Лейбович. Он был явно в хорошем настроении, – Короче, так, Энрике. Кроме вас с "Гинсборро", о которых лаймы, скорее всего, знают, там будет еще "тяжелая десятка" с Ла Платы…

– Да, мы их видели в доках, серьезные ребята!

– Вот, прикомандировываются к тебе. О них бритты то ли знают, то ли нет. Также они то ли знают, то ли нет, о дюжине русских крейсеров, флагман – "Громокипящий".

– Эскадра Рождественского? Это хорошо, они из курсового рэйлгана за астрономическую единицу в очко унитаза попадают!

– А кроме того, Энрике, будет и еще одно "усиление", о котором бритты не знают точно, вот тут я уверен. "Санта-Мария".

– Ударный авианосец первого класса?!

– Во плоти. Одна беда – летуны-то там кадеты. Их, конечно, учили, но воевать они не воевали. Молодняк.

– Но их там реально много, сеньор адмирал.

– Да, много. Но вот как раз твоя задача – подумать, как бы их в результате не стало мало.

– Подумаю, что ж…

– И вот еще что. Поскольку собирается "сборная солянка", ставить формальным командиром тебя – не считаю политически правильным. Так-то рулить будешь именно ты, но и местная "тяжелая десятка", и русские привыкли к своему командованию и лучше воспримут кого-нибудь более нейтрального. Есть соображения?

– Ну как сказать… Если мы идем оборонять планету и нужен "зиц-председатель", ну то есть "эрзац-командующий", может кто-то из местных?

– Как вариант, хотя из местных ты ведь знаком, насколько я понял, только с их премьер-министром, а он лицо гражданское.

– Это да. Тогда… Взгляд Энрике остановился на Дюпоне, который сразу же сделал страшное лицо и начал производить "жесты решительного отрицания".

Однако Янив Лейбович был командующим флотом лишь пятнадцать лет, а вот евреем – всю жизнь, и потому умел читать мысли. И не только у подчиненных, но уж у них-то – как два байта переслать.

– Там у тебя, помнится, был французский полковник? – спросил он

– Ну, полковник-то он уже наш, а не французский.

– Но, тем не менее, по имени-то "месье француз"? Вот он подойдет.

– Ты подойдешь, сказал Энрике Жан-Клоду.

– Я не подойду! – воскликнул Жан-Клод.

– А вас, мон колонель, никто не спрашивает, вы уж простите старика, – завершил дискуссию Лейбович, – Нанялись на службу – так и служите. Сумеете стать чем-то большим, чем "эрзац-командир" – сделаю генералом, почему бы и нет. Не сумеете – ну… Дам какую-нибудь медаль, чтобы побрякивала при ходьбе. В общем, внакладе не останетесь.

– Вот бля… – протянул Жан-Клод.

– Ответ неуставной, но очень информационно и эмоционально насыщенный, – сказал Лейбович, – Сразу видно образованного человека, из которого может получиться великий военачальник!

– Это истинно так, сеньор адмирал! – поддакнул Кортасар.

– Ихихи! – добавила Кончита Васкез.

***

Корриентез была тихой и в основном аграрной планетой с небольшими уютными городками где, казалось, всяческих питейных заведений было больше, чем жилых домов, а на каждом окне висели ящики с цветами. В одном из таких городков и родилась Мария Симплементе – в качестве четвертой дочери уважаемого сеньора архитектора, который мечтал о сыне, но Господь не счел нужным прислушаться к его мольбам. Да и то: на планете, где главное дело – крутить хвосты коровам, стать преуспевающим архитектором, строящим отнюдь не только коровники?! Это само по себе довольно круто, куда тут еще и сын! Впрочем, Хуан Симплементе любил своих детей, какого бы пола они ни были. И был готов – а, главное, способен – оплатить им хорошее "послешкольное" обучение. Возлюбленная им архитектура? Промышленный дизайн? Юриспруденция? Все дороги открыты для вас, милые дочки! И только четвертая, младшенькая, все "перерешала по-своему". А виновато было юношеское увлечение.

Чем увлекаются парни на "планете ковбоев"? Конечно же стрельбой. Количественно тиры на Корриентез проигрывали только барам и тавернам. Но иногда к парням присоединяются и девушки… Хоть общественное мнение такого и не приветствует. Ну что ж, значит в престижный тир не пойдем, тем более, что и папа вряд ли даст на такое денег. Что же остается? И тут, просто гуляя по городу, Мария увидела скромную вывеску на заборе простого жилого дома: "Доменико Санчез. Частная школа стрельбы. Недорого, для своих". Заинтересовавшись, она постучала…

Сеньор Санчез оказался отставным флотским канониром, пытавшимся – впрочем, без особого успеха – добавить к своей пенсии доходы от обучения стрельбе. И стрелком он был "не призовым", просто умел обращаться с оружием, и конкуренция была крайне высока. Однако именно в нем Мария нашла… Учителя. С этой самой большой буквы. Старик Доменико сразу объяснил, что значит "свои": это попросту те, кто не побрезговал постучать в его дверь. И по прошествии короткого времени Мария осознала, что быть "своим" для такого человека – это гораздо больше и важнее, чем просто уметь "укладывать в десятку" зачетную обойму. Нет, стрелять он ее тоже немножко научил – уж по крайней мере пятидесятиметровый "рейндж" в его дворе имелся. Винтовка, дробовик, пистолет… Но главным было не это. Главными были посиделки за кофе с ликером (для сеньорины ученицы последний необязателен, для сеньора учителя – непременен) и сопутствующие им "флотские байки". Именно эти байки привели дочь уважаемого архитектора в летное училище. Мария помнила их все, помнила наизусть, но сегодня, похоже, полезной для нее была только одна. "Если запускаешь торпеды", – говорил старик Санчез, – "Запускай сразу пару, вторую в хвост первой. Да, да, выхлоп движка первой выжжет электронику второй, но не сразу ведь! И тогда получится, что когда первую собьют или отведут защитой, вторая будет уже без мозгов, зато на верном курсе. И долетит." Вот так Мария и собиралась поступить, ведь торпед ее штурмовик нес именно что две – легких было бы четыре, но их группу обвесили тяжелыми. А потом – сразу назад! Потому что инструкции капитана Амаранте она тоже помнила.

***

Сразу по выходу "пиратской" эскадры – или даже флота – к Акбару Джереми Сэндлер "прилип" к обзорной панели.

– Так, так… Вот русские крейсера, никто другой это быть не может. Увидели нас, сходят с парковочной орбиты. У каждого сзади… А кто это, кстати?

– Наверно корабли снабжения, сэр, здоровые ведь, но с обводами не крейсерскими, – ответил офицер-наблюдатель, – Полагаю, надеясь на меткую стрельбу, заранее обеспечили себя боеприпасами.

– Похоже на то. На фланге "Бельграно", старый знакомый, в близком тылу – "Гинсборро". Все как предполагалось. Идем вперед, бомберы и десантники оставляем у пояса астероидов. Эсминцы – занимайте позиции между крейсерами, "ваш выход" – первый! И… И вот: а что это за странность в "засветке" их крейсеров?

Тот же офицер-наблюдатель, подумав, сказал:

– Похоже, они взяли кого-то на внешнюю подвеску. Древние же посудины, вполне могут таковой располагать. Потому и контур странный.

– Нимврод и Навуходоносор, не спим! Если они приволокут "Галилы" на крейсерах – вам сразу станет жарко!