Пару раз он отдал приказ расстрелять дезертира или предателя – расстрелять вот здесь и сейчас, при нем, прямо на мостике, взять табельное оружие и убить человека – но выражение лица капитана не менялось, а интонации его голоса не прекращали быть ленивыми и какими-то скучающими.

Лишь изредка, обычно в тяжелом бою, капитан позволял себе показать окружающим очевидное: он таки тоже был живым человеком.

Но это случалось крайне редко и так же быстро заканчивалось, как и начиналось.

И все это несмотря на то, что большая часть авианосной флотилии Аргентинского флота, как "эскортники", так  и "ударники", базировалась на планете под названием Тортуга, что давало острым языкам нескончаемые поводы для шуток. Просто из-за названия базы, авианосная братия традиционно считалась этакими "пиратами". Им полагалось хлестать ром, заменять не менее 2/3 лексикона словом "каррамба!", сказанным просто в разных интонациях для модификации текущего смысла, участвовать во всех без исключения кабацких драках и называть национальную валюту – песо – "пиастрами". Деревянные ноги и попугаи на плече тоже приветствовались.

Капитан Алонсо называл песо – песо, в кабацких драках не участвовал, рому предпочитал ирландский виски, попугая не держал, деревянной ноги не имел и вообще был, по флотским меркам, чрезвычайно скучным типом. А что делать?..

Роль "пиратского капитана" при нем отыгрывал, точнее, отыгрывала, руководительница полетов авианосца Гинсборро, майор Васкез.

Вот это была настоящая оторва.

Попугая только не хватало.

А все потому, что с самого детства сеньорита Кончита Васкез хотела, видите ли, летать.

Да, летать! Кто-то из сверстниц мнил себя великой "моделью", "танцовщицей", "певицей" – а кто-то и "ученой", а кто-то и "просто счастливой домохозяйкой", – но у Кончиты Васкез была только одна страсть. Небо. Космос. Маленькая механизированная скорлупка и она – центр и средоточие этой самой скорлупки. И ничего больше не надо! Эти странные курицы-одноклассницы… Самые симпатичные из них не вылезали из тренажерных залов, надеясь попасть хотя бы во "вторую очередь" планетарного конкурса красоты. Кончита пошла на этот конкурс "на спор", перебрав как-то раз сидра с подругами и сдуру "вписавшись". И, наверно, не стоит удивляться тому, что "тупо, глупо и бездарно" выиграла оный. "Королева красоты планеты" какого-то там года… Было приятно. Но одновременно и понятно, что смысла-то никакого. Можно теперь получать сотню тысяч в год, демонстрируя сиськи в белье. А можно две – демонстрируя их же без оного. Однако деньги, да. Но как же летать?! Тем более, что коммерческие "летные школы" оперировали, к сожалению, несколько другими суммами.

Большими. Реально бОльшими.

Оставался вариант пойти после школы в армию. Да, девушкам это как бы и вовсе не обязательно – в том смысле, что унизительной "воинской повинности" в Аргентине вообще нет ни для кого, но просто во многих профессиях на парня, отслужившего в армии, при трудоустройстве смотрят более благосклонно. Ну так то же на парня! Девушке, впрочем, опять же никто не запрещает служить – было бы желание, а так почему нет… Кто-то когда-то сказал ей, что единственный способ выучиться на пилота "забесплатно" – это попасть на армейскую службу в авиацию. Да, служба не один год, а пять. Зато ведь – летать научат! И Кончита подала документы как кандидат Аргентинских ВКС.

Ответ от службы вербовки не заставил себя ждать: "В настоящий момент все штатные единицы Вашего региона закрыты, однако всем интересующимся службой в т.ч. вдалеке от дома предлагается заполнить форму "шестнадцать-бис" и, при необходимости, ответить на запрос местного начальника, вы согласны, да/нет?"

Она ответила "да", и ответ пришел очень быстро. И был он уже не автоматическим, а "от живого человека".

"Уважаемая сеньорита Кончита Васкез", – прочитала она, – "Вам, вероятно, известно, что в первую очередь у нас "занимают места" всяческие пылкие юноши, мечтающие стать великими асами-истребителями, и эти места уже давно заняты – в то время как те, кто хотел стать пилотами транспортников, и таким образом за счет армии получить квалификацию коммерческих и пассажирских пилотов, тоже заняли свои места. Сейчас у меня осталось лишь несколько вакансий пилотов штурмовиков… Хотя не скрою: и на них очередь стоит на сильно долго вперед, на самом-то деле. Просто Вы – одна их тех, что появляются лишь раз в несколько лет. Их тех, кто хочет именно летать, а не "оттопыриваться почем зря". И именно поэтому я, с одной стороны, могу предложить Вам стать не более чем "совершенно непрестижным" пилотом штурмовика, а с другой – обещать: Вы, вот Вы лично, летать – будете. И если Вам надо именно это, добро пожаловать. А если Вам надо что-то другое – так не молчите, проинформируйте старика. С уважением, полковник ВКС Аргентины Себастьян Перейра."

"Я хочу летать, господин полковник Перейра!" – ответила Кончита, и это определило ее дальнейшую судьбу. Потому что полковник ее не обманул и не подвел. Ее научили летать. И как же это было прекрасно!

Где все те "юноши со взглядом горящим", что хотели стать непревзойденными истребителями? 70 процентов попросту "слилось", причем "по-жесткому", на первом же тесте, а большинство оставшихся погибло в первой же настоящей заварухе. А "транспортники"… С ними даже трагичнее: они ведь, по сути, были неплохими ребятами, только потери у них составляли даже не 70, а где-то 85 процентов – и это несмотря на то, что официально Аргентина ни с кем не воевала. Кончита же как-то даже незаметно дослужилась до старшего сержанта и тот самый полковник Перейра, "старший вылетов" на ударном авианосце Ла Гардиа, между прочим, подписал ей рекомендацию на офицерские курсы, после которых она получила лейтенанта и была назначена помощником координатора вылетов на маленький эскортник Гинсборро. Пару месяцев она искренне наслаждалась как приятной должностью (власти много, ответственности мало), так и прекрасной компанией, на Гинсборро сложившейся. А потом майор Эммануил Негоро, "старший по тарелочкам" Гинсборро, сам повел в атаку две группы и – не вернулся. И тогда капитан сказал ей: "Майорские погоны я тебе, девушка, в перспективе просто-таки обещаю – но мне нужен распорядитель полетов. Сейчас и без дураков. Ты – одна из нас, и потому ты лучшая кандидатура. Если возьмешься – мы все поддержим тебя, весь экипаж, от меня до последнего матроса. Все мы. Мое тебе в этом слово. Но решать – тебе.

Кончита решила. И никогда впоследствии не жалела о своем решении.

Хотя с капитаном они часто ссорились. Агрентинцы…

***

Вриндаван Упадхья, изначально вовсе не собиравшийся лично заниматься доставкой товара,  несколько нервничал перед встречей с "начальством Гинсборро", хотя его легенда и была в достаточной степени "пуленепробиваемой". Но вот кто знает?.. Человек, встретивший его в грузовом трюме, и был, по всей вероятности, самим капитаном этого маленького авианосца. Хотя он… Не представился! Поздоровался – да. Проявил внимание о "быте, жене, детях, коммерческих вопросах и мировой справедливости в целом" – да. Но так и не назвал своего имени, ну вот хотя бы. Несмотря на то, что было достаточно очевидно: Вриндавана встречал именно капитан Алонсо – "во плоти", что называется, и скрываться ему было несколько бессмысленно. Тем более что ставшие легендарными "флегматичность" и "занудность" знаменитого капитана были, что называется, налицо.