За спиной неподалёку раздались громкие торопливые шаги.

– Луиза, что случилось? – окликнул её чей-то голос.

Над ней склонился мужчина в белом халате, маске и очках на лбу. Это был доктор Хосе Боргес, испанец, работавший в госпитале от миссии «Врачи без границ». Женщина приподнялась, спустила маску с лица и, глубоко вздохнув, поблагодарила врача, подавшего ей руку.

– Спасибо, доктор Боргес! Извините, это вышло случайно. Кажется, колесо попало в трещину…

Взявшись за его руку, Луиза с трудом встала.

– О боже, что теперь с этим делать? – изумился доктор, оглядывая коридор, залитый кровью. – Не порезалась? Ты вся в крови!

Она чувствовала свою вину, единственным оправданием которой была смертельная усталость. Тело горело от ушиба, белый халат покрылся багровыми разводами, а под ногами хрустели осколки стекла. Кажется, Луиза порезалась, у неё сильно болело колено, но женщина решила ничего не говорить доктору.

Как медицинский работник, она понимала, насколько опасны порезы осколками, испачканными чужой кровью, ибо каждый шестой пациент был переносчиком ВИЧ.

Ужас от этой мысли сковал волю, но ещё больше Луиза боялась потерять работу – единственную работу, на которую могла рассчитывать в радиусе сотен километров. Мысли о заражении и потере работы были для неё неприемлемы. Кто тогда прокормит её родителей?

– Со мной всё хорошо, спасибо! Я всё уберу тут, пожалуйста, не беспокойтесь! – выдавила медсестра, скованно улыбнувшись.

Боргес покачал головой и махнул рукой.

– Нет, я позову кого-нибудь прибрать здесь. А ты бегом в душ и на дезинфекцию, а потом – домой. Завтра чтобы сдала анализы! – пробормотал доктор. – Надо выяснить, чьи это были анализы и переделать всё…

Луиза кивнула и, преодолев боль от ушиба, бросилась в душ, смывать чужую кровь и обрабатывать рану на ноге. А Боргес, качая головой и бормоча что-то неразборчивое себе под нос, развернулся и пошёл звать кого-нибудь на помощь.

Через четыре дня после нелепого происшествия с медсестрой, доктор Боргес снова заступил на дежурство. Он уже забыл о том происшествии с Луизой.

Ранним утром Хосе вместе с коллегой вышел на обход пациентов. Он был одет в защитный комбинезон, лицо закрывал респиратор, на глазах очки – обязательные атрибуты защиты при посещении инфекционного бокса, где находились больные с подозрением на разные тропические болезни. Вместе с ним на обход пошёл молодой французский врач Максимилиан Дюбуа.

Они подошли к палате № 12.

– Кто здесь? – спросил Хосе.

Максимилиан протянул ему папку.

– Два фермера. Поступили пять дней назад с подозрением на малярию. Лихорадка, высокая температура и судороги… Но анализы отрицательные. Состояние было тяжёлым, но вчера вечером стабилизировалось.

Боргес взял протянутую ему папку с историями болезней, пробежался глазами по записям дежурных врачей и результатам анализов.

– Любопытно. Как они сюда попали?

– Их привёз сын старшего фермера – пятнадцатилетний подросток. Он тоже заболел, но не так сильно, как отец и дядя. Мальчишка привёз их на машине, дотащил на себе до приёмного отделения и рухнул без сил. Их принимала моя смена. Намучились мы тогда с ними. С виду мальчик держался лучше, но затем у него начался бред. Он нёс несусветную чушь! Он сейчас в крыле на втором этаже.

– Что же такого он рассказывал?

Максимилиан усмехнулся.

– Начитался фантастики! Он утверждал, что на их ферму упал корабль пришельцев. Его отец принёс домой какие-то обломки, а через несколько дней они заболели. Сначала отец, потом дядя, а следом и ему сделалось нехорошо. Когда отцу и дяде стало совсем плохо, он привёз их к нам.

– Удивительная история. Но тут, в Африке, и не такое случается! Правда, пока обходилось без инопланетян. Ну что же, давайте посмотрим на наших пришельцев… – сказал Хосе, открывая дверь.

Окно в двухместной палате закрывали жалюзи, отчего в ней было сумрачно. По правую и левую стороны стояли койки, на которых лежали двое мужчин. На вид одному было около пятидесяти, а второму под сорок. Они лежали неподвижно, с закрытыми глазами. Лица пациентов были бледны, руки лежали поверх белых простыней.

Боргес подошёл к старшему из них, судя по записям в карте, его звали Натаном. Придвинув стул к койке, доктор присел рядом и взял левую руку мужчины за запястье, чтобы измерять пульс.

– Мистер де Вит, вы меня слышите? – обратился Боргес к пациенту. – Вы можете говорить? Если нет, сожмите мои пальцы. Мистер де Вит, это очень важно, вы меня слышите?

Мужчина не реагировал, казалось, он спал.

– Пульс слегка учащённый, дыхание нормальное. Ему назначали стимулирующие?

– Да.

Доктор проверил пульс у второго пациента, Стефана де Вита, и попробовал обратиться к нему, но тот также не реагировал на вопросы.

– Они приходили в сознание?

– Нет, они не приходили в себя.

– Другие родственники есть?

– Нет, никто за ними не обращался.

Боргес снова обернулся к Натану, склонился над ним, прислушавшись к дыханию, затем достал из нагрудного кармана фонарик, и, поочерёдно приподняв веки, посветил в глаза.

– Зрачки сужены, на свет не реагируют. – Он открыл медицинскую карту и, пролистав её, остановился взглядом на последних записях, – Надо переводить их в палату интенсивной…

Врач не договорил. Правая рука Натана дёрнулась, пальцы сжались в кулак, а потом дёрнулась его левая рука.

– Доктор, смотрите, второй тоже! У них начались судороги… – воскликнул Максимилиан.

Лица пациентов исказились в судорожных гримасах. Боргес, не веря своим глазам, переводил взгляд с одного на другого.

– Крайне любопытно! Такая реакция и одновременно у обоих.

Доктор встал со стула и сделал шаг назад – оба пациента замерли. Боргес снова подошёл ближе, пациенты отреагировали на это конвульсивными судорогами. Стоило ему немного приблизиться к кому-то, как того начинали бить сильные судороги, а второй успокаивался.

– Не может быть, Хосе! Они реагируют на вас! – сомневаясь в происходящем, промолвил француз.

Боргес задумался и придвинулся ближе к Натану. Он попробовал взять его левую руку, но фермер сам схватил доктора за руку обеими ладонями.

– О боже! – вскрикнули в один голос врачи.

Глаза Натана открылись. На докторов смотрел совсем не тот человек, которого они застали в палате несколькими минутами ранее. Его глаза были широко раскрыты, зрачки увеличены, а белки налиты кровью. Лицо пациента исказила неописуемая гримаса. Сухие губы дрогнули, из горла Натана вырвался жутковатый хриплый рык.

Боргес в испуге отпрянул, пытаясь освободить свою руку, но натруженные фермерские пальцы держали его железной хваткой. Натан приподнялся, как будто и не было никакой болезни, и одним стремительным рывком кинулся на доктора, повалив его на пол.

Хосе не успел ничего противопоставить стремительной атаке. Оцепеневший на мгновение Дюбуа бросился разнимать пациента и доктора, пытаясь оттащить Натана за плечи, но силы были неравны. Французу не удавалось сдвинуть его ни на сантиметр. Фермер схватил доктора за горло и стал душить изо всех сил, срывая с него маску, очки и разрывая халат.

Боргес захрипел и сдавленно прошептал:

– Помоги мне! Сделай что-нибудь…

Испанец изо всех сил пытался ногами и руками оттолкнуть обезумевшего пациента, который, не проронив ни единого слова, продолжал душить врача.

– Что мне делать? Он сильнее меня! – кричал француз, безуспешно пытаясь оттащить Натана.

Испанец колотил напавшего ногами и руками, но тот не реагировал на град ударов. Лицо Боргеса налилось кровью. Он вцепился рукой в ногу Дюбуа.

– Я больше не могу… Помоги!

Дюбуа с трудом вырвал свою ногу. Схватив металлическое судно, стоявшее под койкой, он со всей силы ударил им фермера по голове. На какие-то мгновения это помогло, тот ослабил хватку и повернулся в сторону француза.

Воспользовавшись этим, Хосе вырвался из рук пациента и отполз в сторону, как вдруг второй пациент, Стефан де Вит, накинулся на него. Натан бросился на Дюбуа, впившись зубами в его ногу. Раздались полные ужаса крики врачей. Оцепеневший Максимилиан бросился к двери, открыл её и изо всех сил закричал, зовя на помощь.