По дороге в Церковь Вульф хлопает меня по спине.

— Ты жалок.

— Отъебись.

— Тебе нужно потрахаться, — говорит Вип.

Сегодня что, все намерены доставать меня?

— Мелоди привела с собой одну из своих подруг, — говорит Крикет. Его только что приняли в наш клуб, так что, нет, я не очень восприимчив к советам этого маленького панка насчет свиданий.

— Беспокойся о своем члене, — рычу я.

— Просто пытаюсь помочь, През.

Ну, уж нет. Если подо мной окажется какая-нибудь другая телочка, это, вероятно, поможет мне двигаться дальше, но мне даже лень искать. Мой член, должно быть, сломан, потому что он тоже не заинтересован в этом.

Как только я сажусь во главе стола, туман рассеивается, и я, наконец, сосредотачиваюсь на чем-то, кроме нее.

Вульф поднимает руку.

— Мы получили сообщение, что «Красный Шторм» пытается проникнуть на территорию «Драконов». И еще они пытаются наладить отношения с копами.

По комнате проносится коллективное «что за хуйня?». Если «Красный Шторм» проникнет в правоохранительным органы, для всех мотоклубов в этом районе это будет плохой новостью.

Данте наклоняется вперед.

— Насколько это достоверно?

Вульф поднимает руку и покачивает ею взад-вперед.

— Слишком рано говорить об этом.

— Тогда кому какое дело? — спрашивает Данте.

— Эй, я просто рассказываю то, что слышал.

— Эта информация от Такера?

— Ага.

— Болт просит у нас помощи, чтобы вытеснить их с их территории? — спрашиваю я.

— Пока нет.

— Хорошо. Тогда Данте прав. Это не наша проблема.

Хотя Такер, отправляющийся на территорию «Красного Шторма», чтобы добыть информацию, все еще раздражает меня. Да, он сказал, что это для того, чтобы исправить зло, причиненное его дочери, но он также известный лжец.

— Просто для безопасности. Я предлагаю перенаправить наш следующий груз через Неваду, и пусть вместо Такера его отвезет Фанг.

— Я согласен, — говорит Данте. Все остальные тоже одобряют план.

Мы обсуждаем менее захватывающие дела бизнеса. К удивлению, в управлении успешного подпольного мотоциклетного клуба есть большое количество утомительной бумажной работы. Любая кучка придурков может назвать здание клубом и поиграть в байкера вне закона. Для того, чтобы выжить и быть успешным, нужны некоторые навыки, тяжелая работа и хитрость. Все мои братья обладают этими навыками, иначе они бы не носили на своих жакетах нашивку «Железных Быков». В первый раз я тот, кто мало работает, потому что облажался с цыпочкой. Это чертовски раздражает меня.

Когда мы делаем перерыв, я остаюсь, чтобы поговорить с Вульфом и просмотреть кое-какие бумаги. Как только я удовлетворен тем, что сделал какую-то реальную работу, я присоединяюсь к своим братьям в общей зоне.

Не обращая внимания на дегенеративные действия, происходящие вокруг, я замечаю Данте и его девушку в баре вместе с Удачей. Нет, я не пойду туда, и ненароком не стану спрашивать, нет ли вестей от Афины. Мне на это наплевать.

Но вопреки здравому смыслу, я подхожу к бару. Карина смотрит на меня со страхом и жалостью. Я ненавижу то, что на днях потерял самообладание перед ней. Ненавижу, что позволил ей увидеть, как сильно ее маленькая подруга проникла мне под кожу.

Осознавая, что совершенно неразумно винить Карину в моих страданиях, я не могу избавиться от раздражения, которое охватывает меня, когда она рядом. Поэтому я полностью игнорирую ее.

Прежде, чем я успеваю открыть рот, Удача протягивает мне бутылку виски с колой. Возможно, это и к лучшему, иначе с моего языка вот-вот сорвется какая-нибудь глупость. Данте ждет, пока я выпиваю пару стаканов, после чем решает меня подколоть.

— През, ты, наверное, уже на девяносто процентов пьян? — он спрашивает с самодовольным выражением лица, которое, я бы с удовольствием стер, если бы не думал, что промахнусь и врежусь в деревянный столб позади него.

Удача уважает своего Президента больше, чем Данте, и спрашивает, не хочу ли я перейти на газировку.

— Нет, — огрызаюсь я на Удачу. А затем, переключаю свое раздражение на Данте. Именно его я должен винить по-настоящему. Мудаку просто было необходимо подцепить телочку с горяченькой подружкой. Ничего против не имею, чтобы девушки приводили сюда своих подружек, иначе у нас изо дня в день была бы одна и та же усталая киска. В данный момент я не в том настроении, чтобы рассуждать логически. — Отвали, — рычу я на Данте, не поворачивая головы.

Он смеется. Краем глаза я замечаю, как Карина качает головой, глядя на него. Господи, мне не нужна девушка, пытающаяся заступиться за меня.

Это последняя капля. Если я останусь здесь дольше, я буду просто обязан нанести удар или сказать что-то плохое Карине, и я не в состоянии защитить себя от кулаков Данте размером с кувалду.

Хуже того то, что чем дольше я буду находиться рядом с Кариной, тем больше буду бояться, что сдамся и спрошу, нет ли вестей от Афины.

Нет. Этого не будет.

Перегнувшись через стойку, я хватаю неоткрытую бутылку «Джека Дэниелса» и показываю средний палец всем присутствующим.

Пьяный и одинокий, я тащу свою жалкую задницу наверх.

Афина

Глупая маленькая девочка.

Меня не раз так называли в первую неделю моего пребывания в Лос-Анджелесе.

Это не было бы так раздражающе, если бы не было правдой.

С каждым днем становится все более и более ясно, насколько я не подготовлена. Голливуд — совсем не гламурен. Это тяжелая работа, тупики и подлые люди. И я выяснила, что миф о том, что тебя «обнаружили», действительно просто миф. Трудно быть обнаруженным в месте, куда каждый город в Америке, кажется, послал своих самых красивых людей.

Я никогда не прощу себя, если не перезвоню на десятки звонков от Карины. Удивительно, но она вообще не упоминает Ромео. Тем не менее, она позволяет мне выпустить пар.

— Высокие, красивые блондинки повсюду. Я одна из тысяч. И, кроме того, большинство из них с самого детства прослушивались для рекламных роликов или учились в театральных школах. У них есть опыт работы на съемочных площадках в небольших ролях, о существовании которых я даже не подозревала. Они бесплатно снимались в таких проектах, как студенческие фильмы, экспериментальные пьесы, короткометражные фильмы, спектакли... Я даже не знаю, где искать неоплачиваемые роли, не говоря уже об оплачиваемых.

Я останавливаюсь, делаю глубокий вдох, и слышу смех Карины.

— Ты такая храбрая.

— Я идиотка.

— Ну, и это тоже.

Прежде чем струсить, я выпаливаю вопрос, который мне до смерти хотелось задать:

— Как там Ромео?

С минуту она молчит.

— Он... он не особо счастлив.

— Правда? Но это была всего лишь интрижка. Должно быть, в его постели постоянно сменяются девушки.

Даже на расстоянии я чувствую ее раздражение.

— Да, но мне показалось, что ты ему, действительно, нравишься. Я не так давно его знаю, но с тобой он казался другим. Теперь он снова стал мерзким придурком.

— Извини.

Но подруга еще не закончила заставлять меня чувствовать себя дерьмом:

— Ты была первой девушкой, с которой я видела его больше одного раза.

— Фу.

— Заткнись. Ты знаешь, что я имею в виду. Также я никогда не видела, чтобы он так расстраивался из-за ухода девушки.

Он был расстроен?

— Может, мне ему позвонить?

— Возможно. Тебе нужно было поговорить с ним перед отъездом. Думаю то, что ты просто оставила записку, разозлило его больше всего.

Меня охватывает стыд. Это был дерьмовый, трусливый поступок.

Он тебе ее показывал?

— Да. Спасибо? Ты серьезно?

— Ну, ты же знаешь, мои родители всегда настаивали, чтобы я писала записку со словами благодарности.

Она хихикает.

— Да, принцесса, но не думаю, что они имели в виду благодарственную записку за то, что тебя лишили девственности.