Мы с Уайленом сели в стоящую неподалеку повозку. Бреккер что-то негромко сказал Инеж, прежде чем присоединиться к нам; она кивнула, а затем сделала то, что призраки делают лучше всего — исчезла.

Меня высадили недалеко от посольства. Пока я шла по пустой улице к охраняемому зданию, меня не покидало ощущение, что за мной следят, и речь идёт не о двух стражах, настороженно следящими за моими движениями и напрягающимися с каждым моим шагом. Я задрала голову, но никого на крышах не увидела. Если Инеж и следила за мной, заметить ее было бы невозможно.

Несмотря на принятые наркотики, меня все равно немного потряхивало. Мой голос дрогнул, когда я поприветствовала стражей. Вместо ответа они словно невзначай коснулись пистолетов, закреплённых на поясе. Не знаю, чего они ожидали от одинокой хрупкой девушки в шесть утра, но всем своим видом говорили, что готовы расстрелять меня при первой возможности.

— Посольство откроется для посетителей не раньше семи, — сказал один из стражей.

— У меня назначена встреча.

Стражи переглянулись и самодовольно ухмыльнулись. Они мне не поверили.

Святые, я звучала слишком неуверенно. «Соберись,» — приказала я себе. Я не могу все испортить. Если их что-то смутит в моем поведении, меня посадят в тюрьму.

Глубоко вздохнув, я распрямила плечи и вскинула голову. И пусть моя рука немного дрожала, я сумела извлечь письмо из кармана пальто и передать его страже, не потеряв уверенности. Было сложно скрыть самодовольную улыбку при наблюдении за калейдоскопом эмоции на лице стража, пока он читал письма. Сначала самодовольство сменилось любопытством, потом — недоумением, а уже оно — ужасом. Взгляд стража метался между мной и листами бумаги, которые он сжимал в своей громадной ладони. Второй страж, не понимающий причину паники напарника, занервничал. Плюнув на всякие приличия, он попытался заглянуть через плечо. Не думаю, что он многое успел прочитать, но того, что он прочитал, ему определенно хватило для понимания ситуации.

— Прошу прощения, нас не предупредили о вашем приходе, — пробормотал второй страж. Выдернув письмо из рук застывшего товарища, он протянул его мне. — Следуйте за мной.

========== Глава 5. Secret Doors & Passageways ==========

Внутри также было пустынно. Посольство Равки в последнее время не пользовалось особым успехом. Ходили слухи, что казна разорена, и уж тем более ни для кого не было секретом, что страна на пороге войны. Словом, не лучшее место для туристической поездки. Да и равкианцев, желающих приехать в Керчию, было немного. Люди предпочитали уезжать в более дружелюбные страны, вроде Нового Зема. Я сама хотела уехать туда. Не потому, что боялась надвигающейся войны или разорения государства, нет. Просто я не могла назвать это место домом. В Равке осталась мать и несколько друзей; там прошло все мое детство. Там осталось мое прошлое. Но я не была готова ковать там свое будущее.

— Посольство еще не открылось! — вырвал меня из раздумий резкий голос.

Я даже не заметила, как стражник провел меня через зал ожидания и кабинки для обслуживания посетителей. Он замер с ладонью на ручке двери, на который красовалась надпись: «Вход только для работников посольства». К нам неспешной походкой приближался высокий мужчина с пышными усами и в очках в тонкой оправе. Джон Фриц. Старший советник. Второй по важности в посольстве после Чрезвычайного полномочного посла. Технически, если в посольстве есть заместитель посла, в его обязанностях остается только соблюдение чистоты в посольстве да открытие самого посольства (потому что сам заместитель посла считает его выше своего достоинства). Однако сам мистер Фриц, насколько я могла судить по слухам, считал себя чуть ли не важнее руководителя посольства и постоянно хвастался своей должностью. Почему его еще не выгнали остается для меня загадкой. Наверное, больше никто не хочет поливать цветы и подметать крыльцо.

Я мысленно чертыхнулась. Я надеялась что советник будет у себя в кабинете, ну или будет с важным видом патрулировать территорию — короче, будет слишком занят, чтобы сию секунду пойти на встречу, о которой он «забыл». Тогда бы меня оставили в комнате отдыха, откуда не было бы проблем уйти незамеченной. Но, кажется, проверка на прочность наступит раньше, чем я думала.

— Этой юной леди нельзя здесь находиться, — сказал мистер Фриц, высокомерно смотря на меня сверху вниз.

— Ей назначена встреча, — пробормотал стражник. Его недоуменный взгляд перемещался с меня на Фрица. Сам Фриц склонил голову набок, на лице проявилось любопытство — не столько о назначенной встрече, сколько о причине поведения стражника. Ему, в отличие от меня, было не известно, что второй раз за полчаса повергло того в шок.

— Неужееели? — с легкой ухмылкой протянул Фриц. Он повернулся ко мне. Когда он заговорил, в его голосе зазвучали нотки превосходства, которое можно услышать в речи взрослого по отношению к ребенку, когда тот что-то натворил и старший по возрасту пытается выведать правду. После такого возникает ощущение, что ты идиот и лжец. Словом, именно так я себя и чувствовала сейчас. — И с кееем же у нааас назначена встреееча?

Удержавшись от того, чтобы врезать Фрицу и испортить укладку его усов, я повернулась к стражнику, позволяя ему самому огласить данную информацию. Фриц повернул голову вслед за мной.

— Эээ… — протянул стражник. Затем он выпрямил плечи, вспомнив, что ответ ожидает никто иной, как сам старший советник, и изрек. — Ну, с вами, сэр.

Наблюдать за Фрицем было сплошное удовольствие. Он замер, ухмылка медленно сползла с его губ. Ресницы за стеклами очков полетели вверх-вниз, словно моргание как-то помогало ему осмыслить услышанное. Рот открылся, закрылся, а когда открылся во второй раз, оттуда вырвалось протяжное: «Э-э-э… Э?»

Я протянула ему письмо. Несколько секунд он просто пялился на бумаги в моей руке, после чего встрепенулся и таки забрал их у меня. Прочитал их, еще раз. Кровь отхлынула от его лица, так что цветом он теперь не уступал белоснежным листам письма. Протер очки и снова уткнулся в бумаги, уделяя особое внимание второму листу, который по размеру был меньше первого, надеясь, что содержание письма изменится, но буквы — написанные его почерком, с характерным нажимом в петлях и укороченными палочками в «d» и «b», что делало их похожими на располневшие буквы «о». Я могла понять ужас, охвативший Фрица. Это был не тот ужас, который настиг стражу при чтении этого же письма; нет, то был лишь испуг от осознания, что они едва не прогнали важную гостью. Здесь же был ужас человека, который держал в руках письмо, написанное его рукой, но не помнящего, как писал это письмо. На секунду, мне даже стало жалко его.

Он сглотнул. Ослабил галстук, вернул мне письма. Сделал шаг назад и едва не грохнулся на покосившихся ногах — стражник бросился ему на подмогу, но Фриц автоматически отмахнулся от помощи.

— Мне… мне нужно передохнуть. Кажется, я переутомился, — пробормотал он, обращаясь то ли ко мне, то ли к стражнику. — Столько дел в последнее время. Переутомление… да.

Мы со стражником переглянулись. По его глазам я поняла, что тот считает, что старшему советнику нужен не отдых, а психлечебница. Причем качественная и хорошо охраняемая.

— Пожалуй, мы можем перенести встречу на другой день, — ласково произнесла я. Теперь роль взрослого и разумного играла я. — Может быть, в пятницу? А вы пока отдохните. Я же все понимаю. У вас сложная, ответственная работа… требует много усилий, нервов…

— Да, конечно… в пятницу, — согласился со мной Фриц. Вряд ли он слышал меня.

Стражник подхватил старшего советника и повел того к выходу, на свежий воздух. Я не была уверена, помнят ли еще о моем присутствии, но на всякий случай бросила в пустоту:

— Мне стоит наведаться в дамскую комнату.

И прежде чем стражник или старший советник мог бы сообразить, что нужная мне комната находится в другой части зала, прошмыгнула на лестницу за дверь с табличкой: «Вход только для работников посольства».