Такеши на секунду скрылся и уже скоро появился рядом с Хаято и Тсуной, спустившись к ним. Убрав вылезшие из хвоста волосы девушки, он заметил, что Тсуна подремывала на плече.

– Плохо спала ночью? Тогда давайте поторопимся назад, поспишь нормально.

Чувствуя под щекой надежное плечо и довольствуясь поглаживанием по волосам, Тсуна радостно зажмурилась. Когда подошли Хром и Реборн пришлось отказаться от приятностей и встать.

– Что-нибудь нашли?

Хром отрицательно покачала головой, что Тсуну совсем не удивило.

– Спрятанные шоколадки – наш лучший улов.

Иллюзионистка протянула боссу одно из позаимствованных лакомств и покраснела от душевной благодарности.

– А мы с альтер-Тсуной похожи даже больше, чем я думала.

Савада настороженно замерла, дожидаясь замечания от Реборна о том, что они еще похожи своей глупостью или неряшливостью, однако репетитор не торопился что-то говорить, почему-то смотря серьезно и даже немного встревоженно.

– Ладно, пойдемте ко мне, – она не хотела снова разгадывать мысли Реборна, лучше вернуться домой.

По пути назад Наги, поборов всю свою немалую стеснительность, подхватила Тсуну под руку. То ли она повторяла за Киоко, то ли пыталась урвать момент близости с боссом, чтобы не отставать от парней. Тсуна против не была, поэтому так, в обнимку, они и дошли. Стоило им перейти порог, как на шум вышла взволнованная Нана. Кажется, она ожидала увидеть побитых ребят, которые снова сбежали на какое-нибудь серьезное сражение. Понять женщину можно было. Утром она видела веселых подростков, а стоило отойти на пять минут и вернуться, как все изменилось. Ребята выглядели без преувеличений траурно. Разумеется, никто не стал рассказывать Нане, что ее единственная дочь может исчезнуть, в этот раз навсегда, так что старшей Саваде пришлось самой пытаться разгадать причину смены настроения ребят. В итоге в магазин она пошла одна. Теперь, когда стали ясны мотивы альтер-Тсуны, можно было перестать параноить и переживать за всех, с кем дружна настоящая Тсуна. Да и за Наной все равно приглядывали подчиненные семьи.

Когда женщина, переживающая за ребят, по возвращении не обнаружила их дома, то начала волноваться еще сильнее. Так ведь всегда происходило, они пропадают, а она потом узнает об ужасных проблемах и испытаниях, с которыми бедные дети столкнулись.

Сейчас все обстояло иначе. Тсуна и ее друзья выглядели целыми и более расслабленными, хотя некая мрачность все еще проскальзывала на их лицах.

– Все в порядке?

– Ага, мам. Мы просто прогулялись.

Нана неохотно приняла такой ответ.

– Взяли бы тогда с собой гостя. Нельзя же так его оставлять.

Именно в этот момент в коридор выплыл Бьякуран, чей вид немного отличался от утреннего. Джессо всегда отличался бледностью, но сейчас кожа стала еще белее. Его изнеможение было трудно пропустить.

Когда ребята отошли от Наны, Бьякуран без предисловий сразу перешел к сути:

– Я не нашел миров, где Тсунаеши-тян пропала.

Савада не понимала, зачем нужно было тратить на это силы, но отговорить парня заглядывать в параллели, чтобы найти альтернативное развитие утреннего переполоха, у нее не получилось. Друзья, судя по всему, услышанному обрадовались, хотя толком это ничего не говорило. Три-ни-Сетте – не человек, чтобы торопиться или медлить, это система устройства мира. Если Три-ни-Сетте заметила две одинаковые души, вероятно, ей потребуется фиксированное количество времени, чтобы с этим справиться.

– Ладно, вы тут обсудите все, а Тсуне пора спать, – нарушил тишину Реборн.

Девушка чуть в осадок не выпала. Чего ее укладывают? Да, она плохо спала в последние дни, но не оставлять же ребят?

– Десятая, вам нужно отдохнуть, – Хаято вернулся к прежней вежливой манере.

– Я могу присоединиться, Тсунаеши-тян, – сказал… ну сказал тот единственный человек в комнате, который был способен на это.

– Ноги сломаю, – Такеши угрожающе двинулся на Бьякурана.

Увидеть, что было дальше, Савада не успела. Услышав лишь пожелания приятных снов от Хром, она была вытолкана Реборном к лестнице. В комнате играющим в компьютер обнаружился Ламбо, который сразу поинтересовался, что происходит.

– Спать? – он удивленно посмотрел на Тсуну. – О! Тогда я с тобой.

Странное рвение для того, кто считал, что в его возрасте послеобеденный сон – это не круто. Но отказывать мальчику Савада не стала.

– Ты у стенки.

– Ээ? Почему?

– Ээм, – Тсуна взъерошила волосы. Расстроить Ламбо, напомнив, что он слишком часто падает с кровати? – Те, кто спит на краю, рискуют быть схваченным монстром.

– Тогда я должен там спать! Ламбо-сан защитит сестренку.

Это очень мило, но Тсуна все-таки настояла на своем, и Ламбо, порой упертый, а порой очень легко сдававшийся, согласился.

Переодевшись в ванной и юркнув под тонкое летнее одеяло, девушка зевнула.

– Реборн? Ты чего тут до сих пор?

Репетитор залез в свой бессменный гамак, из которого пока не вырос, и, кажется, тоже собрался спать. Он-то? Тот Реборн, который и ночью не спит так долго, как Тсуна? А уж про обеденный сон можно и не говорить? Он же только притворяется, когда хочет избежать разговора.

Савада раздумывала, как пошутить, когда репетитор произнес:

– О чем ты переживаешь? Непохоже, что ты всерьез думаешь о вероятности своего исчезновения. Тебя не успокоили слова Гокудеры?

– Погоди, слова Хаято? Ты подслушивал?

– Вы сидели не так уж и далеко, а с осмотром той конуры мы закончили быстро.

Ну классно. Все слышали ее бред.

– Мне казалось, Гокудере удалось доказать тебе, что ты снова надумала себе того, чего нет?

Тсуна, все еще недовольная шпионажем, кивнула. Хаято действительно успокоил ее.

– Тогда ты переживаешь о чем-то другом?

У нее был шанс соврать и сказать, что она хочет спать и ничего более, но день сегодня выдался странным. Ее накачали сывороткой правды? Или банально прорвало после многих лет попытки удержать все в себе?

– Эм, Реборн, что если… у меня есть один большой-большой секрет?

– Если ты про тот ужасный тест, который писала перед каникулами, то я нашел его обрывки и восстановил.

– Кхм, я не про него, – поспешила перевести она тему. – Почему ты думаешь, что мой секрет такой мелкий? Я не могу скрывать что-то грандиозное?

– От человека, который молчал про знакомство с Шахматноголовым и про договор с Вендиче?

Тсуна стыдливо покраснела.

– Так ли важен этот твой секрет? Даже если это реинкарнация и тому подобное.

Савада некультурно и некрасиво выпучила глаза, гадая, было ли это совпадение или… или репетитор знал больше, чем говорил?

– Какая бы тайна ни была, глупая ученица останется глупой ученицей. Так все-таки о чем ты переживаешь?

Тсуна будто бы каталась на американских горках, так лихо Реборн лавировал по темам.

– Я думала… – сжимая в ладонях край одеяла, робко начала девушка. – Нравлюсь ли я людям за то, какая я есть? Не… не кажусь ли я лучше, чем есть?

Объяснить свои страхи, не рассказывая о Системе, это то еще испытание. Но Тсуна действительно недавно задумалась, нравилась ли она как в дружеском, так и в романтическом плане, за то, какая она? Или Система с этой чертовой отомэ-прошивкой делала все за нее? Когда-то Тсуна боялась чувств ребят, теперь ей больше страшно, настоящие ли они. Не играет ли Системы с их сознанием?

– Никогда не думал, что в один день у тебя появится синдром самозванца, – Реборн с печалью осознал, насколько сильно Тсуна загнала себя и запуталась. – Лучше, чем ты есть, говоришь? Сомневаюсь. Ты же не думаешь, что Хранители видят тебя идеальной? Прекрасной? Или, например, ангелом?

Тсуна удивленно приоткрыла рот, пораженная, какое точное сравнение с ангелом привел Реборн.

– Правда? – киллер закатил глаза. – У тебя иногда самооценка взлетает до небес, но сегодня ты побила собственный рекорд.

Тсуна неловко потерла предплечье.

– Даже верный Гокудера вряд ли считает тебя идеальной, ему просто хватает такта смолчать, – кажется, Реборн даже не пытался быть помягче с ней. – Тсуна, ты учишься хорошо, но по жизни тебе точно не хватает мозгов. Ты шумная и катастрофически неуклюжая. Постоянно молчишь о своих проблемах, но просишь делиться с тобой всем. Это называется лицемерием. Ты невежлива или даже скорее груба. Добрая, что вроде бы хорошо, но пора задуматься о том, чтобы не тащить опасных людей в Вонголу. А еще! У тебя ужасное чувство юмора.