Тсуна схватилась за голову. Кажется, она сделала только хуже.

– Сжечь колдуна!

Ох. Да пофиг.

***

Тсуна радостно вскинула руки вверх.

– Свобода! – крикнула она на всю улицу, ни капли не беспокоясь о косых взглядах прохожих. – Нет больничной одежде! Нет больничной еде! Ура!

Ее наконец-то выписали.

– Что ты жалуешься на еду? Все знают, что тебе проносили контрабанду, – намеренно равнодушно сказал Реборн, скрывая небольшую радость от того, что ученица окончательно в порядке.

– Ваа, медработники меня раскусили потом и отобрали все… брр, они такие пугающие.

– Как они посмели! – искренне возмутился Хаято.

Они неторопливо двинулись по улице. Тсуна, словно дикарь из леса, тыкала в дома и дивилась окружающему миру! Как давно она тут не была.

После оживленной прогулки в компании друзей она дошла до дома.

– Тсу-чан? Ты рано? Разве тебя не выписывали после обеда?

– Она попыталась сбежать, поэтому уставшие врачи ее отпустили, – Нана хихикнула рассказу Реборна.

– Вам помочь? – вызвался Такеши, увидев, что женщина готовила праздничный обед.

– Как мило с твоей стороны.

– Ааа, моя принцесса вернулась! Почему меня не предупредили? – Емицу размашистым шагом спустился с лестницы, сразу подхватывая дочь на руки.

– Пап? Что ты тут делаешь? – изумлению Тсуны не было предела. Отец дома? И там с дивана ей машет Базиль?

Отец же вернулся на Сицилию, нельзя же было оставлять CEDEF без Главы так долго.

– Как что? Я должен быть рядом, когда ты возвращаешься!

Тсуна задержала дыхание, чувствуя, как нарастает чувство щекочущий радости в груди. Отношения между ней и Емицу менялись в лучшую сторону, и они оба старались для этого. Емицу – уделяя семье больше внимания, Тсуна – не отталкивая отца. Им еще многому предстояло научиться, ко многому привыкнуть. Но начало положено.

– О, Энма! – Емицу отвлекся от дочери. – Ты подрос!

– Эм, нет вроде, Савада-сан, – растерянно отозвался Козато.

– Нет-нет, точно возмужал.

– Па, ты чего? Отстань от Энмы.

– Не нравится мне это. Паренек грязно играет, – вдруг сказал чудом оставшийся в живых Мукуро, которого все-таки простили. – Надо тоже найти протекцию.

Поймав прожигающий взгляд Емицу, иллюзионист пришел к логичному выводу:

– С матушкой будет попроще…

– Кёя-кун! Ты пришел, я так рада, – Нана с теплотой встретила ГДК, стоящего на пороге и ждущего, когда травоядные рассосутся.

– Тут тоже не вариант, – Такеши сочувствующе хлопнул Мукуро по плечу.

– Сестренка! – Фуута с разбега врезался в девушку, чуть не снося ту с ног. – Пойдем! Мы хотим отдать тебе подарок!

– Мой день рождения уже давно прошел, ахаха, – ее потянули за руку, и Тсуна не видела причин сопротивляться.

Дом семьи Савады никогда не был рассчитан на такое число гостей, но разве это кого-то волновало? Атмосфера счастья и уюта согревала, а оживленные разговоры и смех не стихали до самой ночи.

Жизнь возвращалась в привычную колею. Тсуна опять ходит в школу и играет на нервах учителей, чудит и подшучивает, жалуется на холодную погоду и объедается шоколадом, тренируется с пламенем и ленится делать уроки. Тсуна живет. Просто живет.

– Я дома, – раздалось с первого этажа.

Реборн поднял глаза на Тсуну, которая лохматым вихрем ворвалась в комнату. Она собиралась переодеться и пойти с девочками в кино.

– Йо, Реборн, – с этими словами она протопала к шкафу, а затем в ванную.

Киллер посмотрел на входную дверь, которую ученица закрыла, зайдя к себе. Там висела табличка. Ее Тсуна купила после «освобождения из заточения», как выразилась она сама. Обычная белая доска, на которой можно рисовать маркером. В уголке девушка недавно изобразила какого-то монстрика, объяснив, что это Мурлок. В другом уголке было аккуратно выведено: «Удачи на тесте, Тсуна». Это вчера написал Фуута. На доске частенько оставляли разные подписи, от «Тебе запрещено здесь писать, бейсбольный придурок» до «Не забыть погладить Леона».

Но основная задача у этой вещицы была иной.

«17 дней без происшествий», – гласила самая крупная надпись.

Тсуна почему-то решила начать вести подсчет со дня выписки, впрочем, она постоянно забывала подправить число, чем пришлось заниматься кому? Конечно, Реборну. Он был не согласен с методом ученицы. Почему там стоит семнадцать? Каждый день она во что-то вляпывалась, что-то вытворяла. Неужели за происшествие теперь считается только смерть? Если так, то Реборн не желает, чтобы количество дней когда-либо сменялось на ноль.

Савада вышла из ванной, на ходу поправляя рукава свитера.

– Задержись немного. Тут Девятый письмо прислал.

– Письмо? Научите старика пользоваться электронной почтой или телефонами, – она наскоро переделала хвост. – Ну так что там?

– Помнишь, ты говорила, что «Десятая» звучит не так круто?

Тсуна пораженно повернулась к репетитору.

– Это просто интересная подводка к разговору, чтобы привлечь мое внимание? Или это будет связано с темой разговора?

– Связано.

– Заинтриговал, чертяга, – она плюхнулась на кровать.

– Девятый нашел эту идею занимательной, хотя я не могу понять, почему же, – о, он лукавил. Все Реборн знал.

Многих деталей о жизни наследницы в мире не знали. Никто не мог быть в курсе про ее прыжки в будущее, спасение параллельных миров, снятие проклятия и изменение Три-ни-Сетте. Но кое-что было известно.

Тсуна невероятно сильно похожа на Джотто, что случалось впервые за всю историю.

Она смогла пробудить силу и духи предков.

Привлекла опасного преступника и сильного иллюзиониста на свою сторону.

Победила Занзаса… что не совсем верно. Там спорный итог.

Раскрыла тайну старых отношений Вонголы и Шимон.

Умудрилась сблизиться со всеми Аркобалено – одними из главных тайн мира мафии.

Заключила некий дружеский договор с Вендиче – теми, кто никогда не сближался с кланами, они только изредка сотрудничали на краткосрочной основе, следуя своим интересам.

Кто-то не верил во все это, считая, что скоро рост влияния Вонголы прекратится, и у семьи начнется спад, который сместит расстановку сил в Италии. Кто-то сомневался и желал узнать больше, встретиться с наследницей. Некоторые пророчили большие изменения и расцвет Королевской семьи.

В общем, Тсуна была на слуху, уже сейчас затмевая многих известных донов. А ведь ей пятнадцать. И все еще впереди… им предстоит лично узреть, что в голове у Савады Тсунаеши одна белиберда.

– В чем суть? – Тсуна не знала, что ее шутка могла привести к чему-то подобному.

– Изменить твой статус или, как ты сказала, титул?

– Хотите ребрендинг? – она вскинула брови. – А я смогу сменить название Вонголе?

– Нет, – отказал Реборн, даже не дослушав фразу до конца.

– Тц, стоило попытаться.

– Так тебе интересно? Или продолжишь перебивать?

– Окей, я слушаю.

Ох, она ждала чего-то неловкого и идиотского, поэтому напряглась, стараясь сделать лицо-кирпич.

– Нео Примо Вонгола. Вот что предлагает Девятый.

Это… не так уж и плохо.

– Не так пафосно, как хотелось бы, но интересно.

– Еще бы. Чем бы глупая Тсуна ни тешилась… – пробормотал Реборн. – Что думаешь?

– Я должна сейчас принять решение?

ВАЖНЫЙ ВЫБОР, примите взвешенное решение, данные ответы окажут прямое влияние на ваше будущее:

☆Дечимо Вонгола

☆Нео Примо Вонгола

О, черт, значит, сейчас.

С чего бы это важный выбор? Ну ладно.

Хм. Десятая – скучно. Но довольно по-простому стильно и официально. Нео Примо явно интереснее, но эта отсылка к Джотто… как-то вторично.

Сложно! Сложно-сложно-сложно! Хочется всего и сразу!

«Нео Примо Вонгола», – мысленно повторила Савада. Есть в этом что-то цепляющее. «Дечимо» – это порядковое число. Десятый по счету босс. Заурядно.

Ладно, тут нечего думать, что такого будет от смены статуса?

– Нео Примо Вонгола, – решила Тсуна.