– Дедушка! – Тсуна продолжала звать старика так, хотя даже секунды не думала о Тимотео в подобном ключе. Это обычное обращение, не несущее в себе особого смысла, просто привычка подшучивать и попытка быть милой. – Йо! Хех, неужели никто не согласился играть с вами в шахматы? И вы играете с самим собой? Кто выигрывает?

Старик смеется, не ведясь на провокацию и находя очаровательным хитрый блеск глаз девушки.

– Добрый день, Тсунаеши. Хохо, тогда, может, ты сыграешь со мной?

Язык – ее враг, да? Она же играть не умеет.

– Разумеется, после отдыха. В Японии сейчас была бы ночь, так что ты, вероятно, хочешь поспать, – Ноно смотрит на фигуры на доске, расставленные совсем не для игры.

– Ой, да, спать хочется ужасно.

– Сказал человек, что храпел на весь самолет, – Реборн, сняв шляпу, поприветствовал дона.

– Я не храплю!

– Тебе-то откуда знать? – Тсуна надувает щеки.

– Хахах, – поглаживая усы, смеется Тимотео. – Я рад, что вы так дружны. С Реборном трудно работать, но тебе это прекрасно удается, Тсуна.

Девушка миленько улыбается, показывая за спиной фигу своему репетитору. Реборн, кивнув Ноно, пнул ученицу, когда старик отвернулся, чтобы передвинуть белую ладью поближе к ее королеве на защиту.

Они действительно неплохо ладят, этого нельзя было избежать, пережив столько приключений, но по-доброму они друг к другу относиться не могли, не забывая постоянно подкалывать оппонента и притворяться недругами. Так им было легче и привычнее, наверное, чтобы не признавать взаимной привязанности.

– Отдохните до вечера, а там, я надеюсь, получится отпраздновать твой приезд, – начинает Тимотео, мягко смотря на подростка. – А завтра, если тебе захочется, можешь посмотреть город.

– Да? Мы прибыли немного раньше церемонии, чтобы помочь или, не знаю, порепетировать.

– А я думал, чтобы пропустить побольше уроков? – Тсуна даже не рыпнулась и продолжила держать на лице невинное выражение, делая вид, что ничего не слышала. Реборн – истинный обломщик, что ни говори.

– Ох, мы справимся сами, то, что тебе надо будет сделать до церемонии, не займет много времени. Ты можешь заняться этим в свободное время, не волнуйся.

– Дедушка, а можно спросить кое-что? – и ресницами хлоп-хлоп.

Девятый, наученный опытом манипулирования, не повелся бы в любом другом случае. Но тут же его очаровательная наследница.

– Конечно.

– Почему мы тут? Эм, я про особняк, он ведь даже не близко к резиденции.

– Церемония Наследования будет проводиться в Сиракузах, а ехать в день торжества из Палермо сюда слишком долго и небезопасно, поэтому я решил, что вам лучше остановиться где-то недалеко, – ох, тогда она зря подумала, что это из-за Шимон.

– Удобно, спасибо, – ведет Тсуна себя, конечно, нагло, но о вежливости забывать все же не стоит.

– Ладно, я уже утомил тебя, отдохни, милая, – это его «милая» напоминало о Нане… а о матери Тсуна старалась не думать. – Домработники помогут с вещами и выбором комнат, так что давайте, заселяйтесь, отдыхайте, а я буду ждать вечера, чтобы познакомиться с твоими Хранителями.

– Хорошо! – Тсуна поспешно развернулась к выходу, замечая, что Реборн собирается остаться тут.

– И если тебя не затруднит, позови будущего дона Шимон, – Савада не успевает взять под контроль тело и эмоции, дергано застывая и поворачиваясь к старику с нахмуренными бровями. Такое недовольное лицо не стоит показывать боссу Вонголы, Тсуна это понимала, но не сразу успела сделать нейтральное выражение. Ей подобное простительно, а вот другим… – Разумеется, он может взять с собой Хранителей или может даже отказаться от беседы со мной.

Тимотео еле заметно и добродушно улыбался, но серьезного настроя такая мимика не скроет. Тсуна не имеет права бросаться на защиту Энмы. А это «может отказаться» пусть и правдиво, но последствия, очевидно, будут не лучшие. У Шимон нет кредита доверия, их побег станет очень красноречивым ответом.

– Конечно, дедушка, – в улыбке Савады есть что-то от оскала.

Комната погружается в тишину, стоит Тсуне закрыть за собой дверь.

– Она будет хорошим боссом, – слова и экспрессия Тимотео сквозят печалью. – Как босс Вонголы, я очень доволен, но…

Реборн тянется к шляпе и прячет глаза за ее полами. Он согласен. Савада Тсунаеши своей живостью, шутливостью и слишком доброй натурой побуждала в таких матерых и жестоких мафиози, как они, желание защищать ее от грядущих проблем, грязи и тьмы. Вот только альтернатив не было, Вонгола нуждалась в новом боссе. И эти противоречивые желания тяжким грузом оседали в груди.

Тсуна дошла до выхода из особняка в мрачном настроении, останавливаясь рядом с открытыми высокими дверями, из которых бил яркий свет. У входа изнутри стоял мужчина, выполняющий непонятную для Савады роль то ли охранника, то ли дворецкого, он с интересом взглянул на наследницу, не понимая, почему она остановилась, ладонью проводя по рельефу стены.

– Синьорина, вам нехорошо? Мне позвать доктора? – конечно, тут не было никого, кто бы не знал внешность будущей донны, поэтому забота о ней была более чем закономерное. Вот только Тсуну уважение в голосе неизвестного человека, старшего ее в два или три раза, немного тяготило.

– Все хорошо, – она натягивает улыбку и выпрямляется, и лишь потом выходит на улицу, сразу видя своих друзей и облегченно выдыхая. – Хэй!

Тсуна еле сдерживается, чтобы не замахать рукой и не побежать к ним, да, слишком много лишних глаз для такого ребяческого поведения. Первым делом ей пришлось идти не к своим.

– Как самочувствие? – спрашивает она, подойдя к Шимон. Энма уже не такой бледный, как в самолете. По рассказам, шимоновцы без проблем терпят передвижение по воде, а вот воздух, хах, если мягко выражаться, не очень им давался.

– Мы в порядке, – Энма немного вяло улыбается, а Тсуне не хватает смелости вот такого помятого друга звать к Девятому.

– Слушай… тут…

– Я пойду.

– Ха? – Савада опешила, начав бесперебойно открывать и закрывать рот. Чтение мыслей?

– Ох, я подумал, что Девятый Вонгола хотел поговорить со мной… прости, я неправильно понял.

– Нет… нет, все правильно, – то есть Энма был подготовленнее нее, ожидая разговора с Ноно.

– Все в порядке, – Козато не надо иметь интуицию, чтобы понять, как Тсуна переживает за них. – Я пойду.

– Мы тож… – пытается сказать Сузуки.

– Нет, я лучше один, – он логично предполагает, что встреча с чуть ли не королем мафии, занимающим свой пост десятки лет, не будет милой. Тимотео точно мог пугать, если это было нужно.

Энма – не классический герой, но его смелость отрицать нельзя, Тсуна в этом убеждалась все сильнее.

– Дурак, – Адель замахивается словно для подзатыльника, но лишь приглаживает волосы Энмы. – Нашел, кого спасать.

– Мы сможем подтвердить твои слова или рассказать о ситуации с нашей точки зрения, лучше идти всем, – Ояма изо всех сил пытается выглядеть невозмутимо.

– Ребята…

– Пошли быстрее, – Аоба, постоянно звавший Энму неудачником, никогда бы его не бросил, они семья, несмотря ни на что. Шиттопи хихикает, хватая своего босса под руку.

Тсуна не решается вмешаться в их диалог, делая шаг назад и удивляясь, когда Энма у входа обернулся, чтобы посмотреть на нее. Савада широко улыбнулась и показала два больших пальца, поднятых вверх. Парень немного приободрился и кивнул в ответ.

После этого в движение пришли люди, начав забирать вещи гостей. Обязательно было ждать, пока Тсуна и Тимотео поболтают? Неужели, это было бы грубо по отношению к Ноно? И почему надо было ждать удаление Шимон? Еще чуть позже Тсуна узнает, что шимоновцы церемонию будут ждать не здесь, а в снятых номерах гостиницы. С одной стороны, это понятно, они не Вонгола, но как-то грубо. Да, Ноно пообещал охрану, чтобы ничего не случилось. Кстати, о самом разговоре Энмы и Тимотео девушке подробностей не сообщили, Козато уточнил, что прошло все хорошо и их семьи не враги. Вот только и проблемы все не решились.