Они поднимаются по склону берега и начинают идти к дому Савады. Разговоры прекращаются, и Тсуне становится неловко в образовавшемся молчании. Она смущена тем, что Энма увидел ее в таком виде. Да, она не плакала, но была расклеившейся и депрессивной. Тсуна хочет как-то замять ситуацию, поэтому ищет темы для диалога, чтобы отвлечь парня.

Савада сжимает в ладонях ткань пиджака, который был теплее, чем казался на вид. Но и без него Энма рядом не выглядит замерзшим. Он не врал, когда говорил, что легко переносит холод. И этот факт объяснял, почему парень всегда обходился на улице без куртки.

– Ах, точно, – Тсуна зацепляется за свои мысли. – Уже месяц прошел с вашего перевода к нам, а вы все в форме вашей школы. Неужели вам не нравится наша? Хахах, комитет это очень раздражает.

Для новеньких нормально первое время носить форму старой школы, но за месяц можно было и приобрести новую… Только если ребята не перевелись сюда временно.

– Вы потом вернетесь в свою школу, да?

– Эхм, – Энма точно не ожидал подобного вопроса. – Пока не знаю, нас устраивают оба варианта. Все решится, исходя из обстоятельств…

Тсуна поджимает губы. Она все еще не уверена, существует ли их прошлая школа на самом деле. Школа Шимон. Кто называет учебное заведение в честь мафиозной семьи? Или наоборот, но это ещё страннее. Савада хотела сходить по адресу, но пока не выдалось возможности.

Девушка яро трясет головой, заслуживая удивленный взгляд от Энмы. Так она отгонят плохие мысли. Энма назвал ее своим другом, он помог ей и был добр. К тому же Шимон может оказаться просто дружеской семьей как Каваллоне или Томасо.

Поэтому Тсуна будет верить ему.

– Я буду рада, если вы останетесь в нашей школе, – тихо, но уверенно произносит Савада, заглядывая в глаза парня.

– О, – Козато растерянно смотрит в ответ, а когда понимает, что эти слова почему-то делают его счастливым, немного краснеет. – Я… тоже буду рад.

Вот только останутся они или нет, сложный вопрос.

Тсуна приглашает парня зайти и погреться, но Энма понимает, что будет мешаться, поэтому отказывается. Девушка кивает, отдает пиджак и с заметной невооруженным взглядом теплотой смотрит на Козато.

– Спасибо. – В этом слове скрыто куда больше, чем кажется. Тсуне удается тоном и улыбкой передать, насколько важна ей была поддержка Энмы в такой момент.

Энма не сразу замечает, что тоже улыбается.

– Пока! – он тушуется от всей этой приятной атмосферы и пытается уйти поскорее. – Увидимся завтра… Тсуна.

Пусть за сегодня он уже несколько раз звал Саваду по имени, но сейчас он произнес это настолько неуверенно, будто бы Тсуна могла обидеться на такое обращение. Но ей только радостно, что Энма наконец смог звать ее более фамильярно.

Девушка заходит в дом и сразу млеет от температуры внутри.

Сидящая в гостиной Нана встает и открывает рот, но сказать ничего не может. Она знает, что не стоит спрашивать про мафию, поэтому просто молчит и смотрит с беспокойством.

– Я… – Тсуна не может видеть мать такой. – Я думала попить чая и согреться, составишь мне компанию? Поболтаем и…

– Конечно, – женщина вскакивает, чтобы все подготовить, но Тсуна активно и оптимистично вклинивается и помогает.

После обработки своей небольшой раны, грея руки о чашку и переговариваясь с мамой, она чувствует себя еще лучше. Вернувшийся со школы Фуута и проснувшиеся Ламбо и И-Пин присоединяются к чаепитию. Торт, купленный Наной для детей, которых ждал новый триместр в школе, был как никогда кстати.

Тсуна в окружении семьи в который раз убеждается, что ей есть, ради чего жить и за что бороться.

***

Тсуна выходит из ванной и продолжает вытирать волосы полотенцем, когда вдруг видит незваного гостя.

– Хии! Пресвятой макаронный монстр, ты чего тут делаешь?

Хибари скептическим взглядом спрашивает: «Когда я успел стать макаронным монстром?», но ответа на этот вопрос ему никогда не услышать.

Савада недовольно смотрит на открытое окно.

– Нормальные люди входят через дверь, а еще я могла быть неодета! – говорит девушка, но смущения не добивается.

– Стоило закрыть окно, а то так тебя скоро продует, – замечание дельное, учитывая, что Тсуна только что из ванной и может простыть.

– Я проветриваю, – надувшись, отвечает Савада. – Так чего ты тут?

Кея кивает куда-то вниз. Ах, школьная сумка и куртка, забытые в классе. Да, без них было бы трудновато идти завтра на уроки. Но уж кого-кого, а ГДК в роли посыльного она не ожидала. А еще она не верит, что это единственная причина.

– О, класс, спасибо.

Парень устало прикрывает глаза.

– То, что ты написала в сообщении, правда?

Тсуна замирает. Сообщение…

После посиделок на кухне она поднялась в комнату, чтобы передохнуть и все обдумать. Реборна в спальне не оказалось, зато был Леон. Репетитор оставил своего компаньона-оружие, потому что знал, что это помогает Тсуне расслабиться, та слишком любила хамелеона, чтобы грустить рядом с ним. Савада бы умилилась этому поступку, если бы все еще не была настроена против Реборна. Она плюхнулась на кровать и радовалась копошению ящерки в волосах, пока думала. Ей нужно было решить один важный вопрос, а именно понять, что делать с ребятами. Она не собиралась умалчивать правду о своей недосмерти в будущем, пусть это и лишило терапию от Реборна части смысла и эффективности. Но и как об этом рассказать, она тоже не знала. «Хэй, ребят, я не пристрелила себя, чувствуя давление и вашу любовь». Так что ли? Нет, конечно! В итоге, поломав голову, Тсуна просто отправила друзьям в количестве четырех штук сообщения в весьма формальной форме с краткой информацией по плану своей будущей версии. Она специально отправила смс поздно вечером, чтобы никто не подумал перезвонить, и тем более приходить… Глупо было ожидать подобного благоразумия и такта от Кеи.

– Ну, да, правда.

Хибари сверлит ее своим внимательным и непроницаемым взглядом.

– Хорошо.

Тсуна аж давится воздухом.

– Х-хорошо? То есть… ты вот так быстро поверил? – Тсуна смотрит в недоумении. Все оказалось так просто?

Кея просто кивает.

– Ха?

– Ты, конечно, глупый зверек, но со своей наивной добротой и привязанностью ко всем вокруг вряд ли бы поступила так, – Кея протягивает руку и ерошит мокрые волосы девушки. Жест совсем не нежный и не мягкий, но все равно чувствуется забота, насколько вообще может быть заботливым демон Намимори. – Да и я был бы разочарован, если бы ты сдалась.

– Пфф, ахаха, и я ждала серьезного разговора и нравоучений? – Саваде действительно смешно от того, какой ее друг непредсказуемый. И ей это нравится.

Хибари закатывает глаза и убирает руку.

– Я не откажусь от подробностей.

И Тсуна с легкостью на сердце рассказывает. Про их совместный с будущим Кеей и Шоичи план, про его провал, про спешку и нахождение выхода путем инсценировки самоубийства.

– Ты ведь получил воспоминания, так что про идею с пулей знаешь, так? Ей я и воспользовалась.

Кея какое-то время молчит.

– Высуши волосы нормально и закрой окно, а то заболеешь при сквозняке. – И именно это самая важная фраза, которую можно сейчас сказать?

– Окей, – Тсуна не может сдержать смех. – Эй, выйди через дверь, куда ты в окно лезешь?

– Тц, – Хибари недовольно цыкнул от глупости Савады, ведь будет странно, если он просто спустится со второго этажа, как потом объяснять, откуда он и зачем приходил?

Девушка весело машет Кее, уезжающему на мотоцикле и недовольно следящему за тем, чтобы непутевая подруга не выпала из окна.

Кажется, все не так плохо.

Эта мысль не покидает ее и утром.

Тсуна выходит из дома в привычное для себя время и видит у ограды Гокудеру и Ямамото. Они зашли за ней как обычно, хотя и не исключали вероятность того, что Савада сегодня не решится идти в школу.

– Доброе утро, Десятая! – Хаято не уверен, что «доброе» тут подходит.

– Утречко, Тсуна, – Такеши даже не натягивает улыбку, глядя с настоящим беспокойством.