– Это связано с мафией? – понижая голос, спрашивает Сасагава. Курокава рядом даже не дергается, значит, тоже знает.

Тсуна чувствует, что теряет контроль над ситуацией. Ранее Киоко только высказала предположение, а Тсуна всё отрицала. А сейчас она так уверена, и Хана теперь знает. О, нет. Получается, что им кто-то рассказал. Рёхей? Или кто-то другой из парней?

– Не лезьте в это, прошу.

Глаза Киоко распахиваются, а губы начинают дрожать.

– Значит, всё-таки мафия? Это правда, Тсуна-чан? Не ври в этот раз.

– А? – Савада не улавливает связь между двумя фразами. Киоко спрашивает с такой искренностью, будто бы…

– Мы не знали точно, – пожимает плечами Хана. – Просто мы вспомнили пару интересных разговоров, старую теорию Киоко про мафию и пришли к единственному выводу.

Киоко знала, что дело не в болезни, вспоминая лицо Наны, поведение брата и ребят, комитета и Хибари. Можно было бы предположить, что болезнь какая-то страшная, поэтому Нана так испугана, но не было ни одного следа Тсуны, а женщина к тому же не стала бы скрывать что-то от друзей дочери и позволила бы ее навестить. Да и Рёхей вел себя странно. Поэтому вариант с преступной деятельностью быстро напросился сам, так как догадки уже были.

Мысли в голове Тсуны быстро сменяли одну другую. Ее облапошили, сделали вид, что знали правду, и выяснили все. Она нервно смеется.

– Ну так что? Как ты связалась с якудза? – Киоко не видела разницы между мафией и местными якудза, поэтому ставила на вторых, не обращая внимания на то, что у Тсуны появилось много новых знакомых иностранцев. – Это из-за Хибари? Во что он тебя втянул? А еще поднял людей на поиски, постоянно ходил мрачный, но ведь сам виноват. Как он мог?

Пусть Тсуна не хотела говорить правду, но и соглашаться с удобной ей теорией не хотела, только Кею не хватало подставить.

– Нет, – жестко прерывает она поток вопросов. – Не он. Это я втянула его.

– Что? – Сасагава удивлена меньше, чем должна была. В ее голове всплыли воспоминания, когда именно на Тсуну напал мужчина на прогулке, не на Хибари. Но верить в это не хотелось.

– Ты, конечно, не без странностей, но не настолько же. – Хана устало трясет головой.

– Объясни, Тсуна-чан.

Она молчит пару секунд.

– Нет, – Савада приторно улыбается, смотря с простым добродушием и невинностью, за которыми скрыта жесткая решительность. Она не понимает, что слишком хорошо научилась повторять мимику Бьякурана.

– Но…

– Нет, думайте, что хотите. Делайте, что хотите. Но вас это не касается, подробностей можете не ждать. – Жестко? Да. Но Тсуна не собиралась разрушать жизнь еще и этим двоим или даже троим, если считать Хару, которая тоже будет искать правду.

Девушка развернулась, отмечая, что время в будущем изменило ее. В лучшую ли сторону?

Ее руку хватают и мягко сжимают, Тсуна оборачивается и видит не менее решительный взгляд. Киоко тоже не та неуверенная и мягкая девочка, что была два или даже год назад. Она знает, чего хочет, и ее не остановить.

– Если через несколько лет я продолжу тебя спрашивать об этом, если не испугаюсь и буду хотеть быть рядом со всеми вами, то ты расскажешь правду? – Киоко не прерывает зрительного контакта, сжимает руку сильнее, а ее напряженная поза показывает готовность стоять так, пока она не получит ответ.

ВАЖНЫЙ ВЫБОР, примите взвешенное решение, данные ответы окажут прямое влияние на ваше будущее:

☆Да

☆Нет

Коротко, просто и лаконично. Тсуна хочет сказать нет, ведь так правильно. Но, черт побери, Киоко и так уже почти знает правду, и не надо гиперинтуиции, чтобы догадаться, что эта решимость не скоро пропадет. И если не забывать о том, что ее брат уже повязан с Вонголой, а все девчонки были так или иначе тоже связаны с семьей, то ответ «нет» просто смешон.

– Хорошо, – Киоко сразу же начинает сиять радостью на лице. – Но подумай вот о чем, действительно ли ты хочешь знать? Все даже не близко к тому, что ты себе представила.

Подруга вряд ли в здравом уме могла предположить, что Тсуна станет боссом криминальной группировки.

– Подумаю, – она повторно сжимает ладонь Савады и тянет ее к двери. – Пойдем, а то ты замерзнешь.

Киоко быстро возвращается к обычному поведению, в котором преобладает мягкость и забота. Хана, которая скрыла все проявления испуга от осознания всей дерьмовости не до конца ясной ситуации, пошла за ними.

Они умело делают вид, что ничего не было, ведь даже в такой ситуации никто из них не хотел прекращать дружбу и продлить эти безмятежные дни. Глупо откладывать проблемы на потом, но все здесь боялись последствий.

Остальную перемену они пытались найти тему, не связанную с отсутствием Тсуны. Не получилось.

– А где Хаято и Такеши?

– Ох, Гокудера-кун перестал ходить в школу через день после твоей пропажи. – Забавно, что Тсуна перестала отрицать факт исчезновения и серьезности произошедшего, а ее перестали спрашивать, куда она подевалась. – В первый день пришел, мы все тогда думали, что ты проспала, но ты не брала трубку даже после уроков. Вот мы и зашли к тебе… Сразу стало ясно, что что-то не так. Рядом с домом странные люди, и японцы, и иностранцы. А Нана-сан такая напуганная…

– Окей, – прерывает ее Тсуна. От Реборна уже знала, что Вонгола и их люди в Японии не медлили с поисками, понимая, что наследница не просто так пропала. А слушать про боль матери не хотелось.

– Ну так вот, нас отправили по домам, но Гокудера-кун остался. Больше я его не видела.

Савада надеется, что друг в порядке. Система не говорит о смерти Хаято, уже хорошо, но этот ураганчик может найти и другие проблемы с нелетальным исходом.

– А Такеши?

– В принципе все аналогично с Гокудерой, но он не ходил в школу только первую неделю, и мы пересекались в городе. Он отказывался говорить с кем-либо, хотя я пару раз видела его, что-то обсуждающего с братцем.

– А я видела, как он ругался с Хибари, – все же вклинивается в разговор Хана.

– Угу, но потом начал ходить на уроки. Возможно, Тсуеши-сан заставил его.

– Ладно, но это пока не объясняет, почему его нет сегодня. – Тсуна вспоминает слова матери, та сказала, что свяжется с Хаято, значит, она знала, что того не будет на уроках. А вот Ямамото и Сасагавы должны были узнать о возвращении Тсуны от нее самой в школе. То есть Нана не знала, что Такеши нет.

– Эм, – Киоко мнется. – Он был отстранен от школы на неделю.

Савада даже останавливается от удивления. Звонок на урок приводит ее в себя.

– Почему? – Сасагава ссылается на то, что надо торопиться на занятие, и хочет уйти от вопроса.

– Он ударил парня из параллельного класса, – Хана не видит в этой информации ничего, чтобы держать ее в тайне.

– Ха? Такеши? Да ну вас, он же… – сказать, что он миролюбивый, наверное, будет неправильно. Слишком уж быстро Ямамото влился в мафиозную тусовку.

– Этот парень был из команды по бейсболу и звал вернуться к игре.

Савада пытается понять, что же в этой просьбе такого страшного, что достойно рукоприкладства.

– Ну, Такеши твердо решил уйти из команды, наверное, его достали эти просьбы? – предполагает она.

– И все же ты плохо понимаешь, как на нас всех повлияло твое исчезновение, – констатирует Хана.

Уточнить значение этих слов Тсуне не удается, они входят в кабинет и рассаживаются за парты.

Урок проходит быстро и опять бессмысленно из-за витания в мыслях.

– Ты с таким философским видом смотрела в окно, – смеется Хана.

Тсуна слабо улыбается.

– Просто подумала, как странно жить, зная, что не надо спасать мир.

Курокава усмехается и сдерживается от закатывания глаз, видя, что Киоко восприняла бред Савады довольно серьезно.

– Тсуна-чан! – крик Рёхея, еще даже не ворвавшегося в кабинет, разносится по всему этажу.

Парень подскакивает к Саваде и захватывает ее в объятия, вытаскивая девушку из-за парты и даже приподнимая в воздух.