– И долго ты будешь еще тут сидеть и тяжело вздыхать? – Тсуна реагирует не сразу, слишком погрузилась в мысли. – Тсунаеши?

– Кея? О, я недалеко от твоей базы, да? – вот в другое место она прийти не могла? Тупые ноги. – Сейчас уйду.

Хибари хмыкает и присаживается перед ней. Так как ее глаза привыкли в темноте, девушка могла многое разглядеть. Но выражение лица парня видно было плохо.

– Если тебе тут удобно, то сиди. А я побуду рядом.

В другой ситуации это бы показалось милым, но не с ее нынешними мыслями.

– Ты должен спать, – безэмоциональным голосом произносит она.

– Как и ты. – И не поспоришь.

Какое-то время они проводят в тишине. Тсуна мимоходом думает, что Кее вряд ли удобно вот так сидеть, но это не казалось важным. Она снова возвращается к мыслям о будущей Тсуне. Удивительно, она не понимает себя же. Это же почти признак шизофрении.

– О чем ты думаешь? – все же заговаривает Хибари. Он всегда был человеком, предпочитающим тишину и личное пространство, но поведение Тсунаеши заставляло изменить своим привычкам.

★О еде

★О стратегии против Бьякурана

★О самоубийстве

Табличка слегка подсвечивает коридор, позволяя рассмотреть лицо Кеи. Вроде каменное, как и обычно, но в глазах видна тревожность.

Тсуна в который раз удивляется особенностям Системы, ладно окошки никто кроме нее не видит, а вот этот свет от них?

– О том, почему она убила себя… – Хибари почти незаметно дергается. Именно почти. – Я про Джульетту.

– Все знают, почему Джульетта убила себя. А вот почему это сделала Савада Тсунаеши? Это ты хотела узнать?

Девушка издает громкий и немного нервный смешок против своей воли.

– Да, было бы неплохо.

– Если бы я знал… – парень прикрывает глаза, на него как-то неожиданно накатывают воспоминания о том дне. Что он тогда проглядел? Ведь Тсуна готовилась к встрече с Бьякураном, если бы планировала это, то смысла в противостоянии Мельфиоре не было.

– Угу, это известно только ей. Но… даже не знаю, как спросить, – она бьется головой о стену.

– Не мы ли приложили руку? – он слишком хорошо знал Тсуну, что не мог не понять, что она не способна вслух говорить об их чувствах. – Многие в это верят. Но я сомневаюсь. Или это я пытаюсь себя так оправдать?

Савада ждет дальнейших слов.

– Был период, когда эти чувства были тебе в тягость, ты все старалась дать понять, что не заинтересована. – Тсуне настолько неловко слышать это, но нельзя больше убегать. А Кее, очевидно, не так просто было рассказывать, любовная тематика всегда была далека от его сферы интересов. Хотя говорил он уверенно, не изменяя себе. – И мы перестали настаивать, договорились отставить все это на второй план. Не все, конечно, это приняли. Хохлатый любил нарушать правила, тц.

О, это она и так поняла по той встрече во сне. Девушка слабо улыбается, значит, она права, Хранители не делали ничего ужасного.

– Не знаю, какова позиция у остальных, но предполагаю, что аналогичная. Но для меня ты в первую очередь подруга и семья.

У Тсуны в груди становится тепло.

– А где в этом перечне «босс»?

– Там же, где твои адекватность и нормальные шутки. – Он ерошит ей волосы на макушке.

Тсуна тихо смеется.

– Засчитано.

Теперь она точно уверена, что причина другая. Пусть иногда Хранители вели себя немного пугающе, напрягая ее, но довести до самоубийства? Нет. Хотя вот секта все еще под подозрением. Там, вероятнее всего, люди менее психически стабильные.

– Иди отдохни, – просит Кея и встает, не уходя, а ожидая, что Тсуна пойдет к себе.

– Окей, – она вдруг кривится, понимая, что ссора с Реборном была лишней. Да, она расстроилась от его слов, но психовать было не обязательно. Он всего лишь донес информацию и свое мнение. Логичнее было бы истерить после того, как узнала о причине смерти, а не сейчас. – Спокойной ночи и спасибо.

Она не просит умолчать о том, что выяснила правду. Саваде все равно, если остальные узнают. Так даже лучше, никакой лжи.

Тсуна неторопливо направляется в комнату, думая, как поступить при возвращении. Извиняться она не будет, не за что же. От Реборна этого тоже не дождется, а ведь он обидные слова говорил. Отсутствие веры в нее сильно задело девушку, но, наверное, она много просит. Это она привязалась к репетитору, а вот Аркобалено и сильнейшему киллеру-то она на что сдалась?

Савада трясет головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Все равно она рада, что Реборн здесь, без него в этом времени она бы сошла с ума.

Но все равно извиняться не будет.

– Обвинил меня, что я модели оружия не различаю. Будто он меня этому учил, глупый репетитор. – Тсуна застывает посреди коридора, только сейчас заметив одну деталь.

Реборн упомянул конкретную модель пистолета, из которого застрелилась донна. И пусть Тсуна не разбиралась в оружии, именно эту модель она знала, так как сама недавно гуглила ее. Glock 17. То есть пистолет из коробочки был тем, из которого будущая она застрелилась? Это могло объяснить выражения лиц ребят, когда они увидели пушку в ее руках. А она тогда это не так поняла.

Но ведь это произошло в Италии, кто привез его сюда и положил в кабинет босса? Стоп, стоп, стоп. Еще одна деталь кажется странной. Пуля в пистолете. Единственная и отличающаяся от патронов, найденных Тсуной позже. Возможно ли… Это слишком нереальная мысль, слишком оптимистичная. Но она должна проверить! Хуже не станет. Падать ниже некуда, дно уже достигнуто.

Девушка срывается с места и несется до комнаты со скоростью, с которой не бегала даже в магазин за шоколадкой.

Она врывается в комнату с легкой отдышкой и бросается к столу. В комнате был ошарашенный Реборн и Леон, радостно смотрящий на девушку. Из-за множества мыслей, носящихся в ее черепной коробке, Тсуна не обратила внимания на обеспокоенный голос репетитора. Савада с вскриком хватает коробочку, будто бы она могла куда-то исчезнуть, и открывает ее пламенем кольца.

Реборн смотрит вначале на пистолет в руке ученицы, потом на лицо и замечает ненормальные искорки в глазах Тсуны, она что-то бормотала про гениальность и интуицию.

– Не делай глупостей, – осторожно начинает он, собираясь выбить оружие из ее рук. Но девушка молниеносно выбегает из комнаты. – Тсуна!

Шоичи просыпается от дикого стука в дверь и частично падает с кровати.

– Ч-чт…

– Шоичи? Мне срочно нужно поговорить. – Он узнает в ночном госте Тсуну.

– И-иду, – сон как рукой сняло. Он обеспокоенно впустил девушку, а как увидел ее, так и застыл.

Тсуна ворвалась в комнату, закрывая дверь. Реборн, который, разумеется, не мог не догнать ученицу, зашел следом.

Савада смотрела на Ирие сумасшедшим взглядом, а в ее руке, как-то ненормально дрожащей к слову, был пистолет.

Такое состояние Тсуны пугало обоих.

– Посмотри, – она шепчет это возбужденным тоном и с ненормальной улыбкой.

Шоичи потерянно моргает, пытаясь понять, что ему смотреть. Девушка тычет ему пистолетом в лицо.

– Успокойся, – Реборн пытается говорить расслабленно, чтобы передать этот настрой ученице, не получается. Отлично, своим разговором он довел ее до сумасшествия.

– Как скажешь, – парень наконец понимает, что ему не угрожают, а просто пытаются передать оружие.

– Магазин, пуля, да-да. – Ее речевые функции, кажется, дали сбой.

Ирие складывает слова в предложение и достает магазин пистолета, начиная смотреть на пули. Зачем? Это завуалированная угроза?

– Аа? Это же… откуда она у тебя?

– Дааа! Я правильно поняла! – Тсуна подпрыгивает со счастливой улыбкой. А вот Реборн ничего не понимает.

– То есть она..?

– Да!

– И это?

– Да!

– А можно разговаривать как нормальные люди, чтобы все поняли? – Реборн все же вклинился в их интеллектуальный диалог.

– Эта пуля – прототип той, которой должен был выстрелить Бьякуран, – пояснил Шоичи.

– Ох, так я не рассказывала Реборну о планах будущей меня и тебя.