Когда положение вещей начало создавать вопросы в явно затуманенных головах, Драко кивнул на место позади себя, и Гермиона, высвободив ладонь, следом за ним перекинула ногу через метлу.

Как только её руки обвили талию Малфоя, метла взметнулась вверх и прохладный ночной воздух растрепал распущенные волосы Гермионы. Трибуны стремительно отдалились — в этот раз Драко поднялся выше.

Гриффиндорке пришлось уткнуться носом в спину Малфоя, из-за холодного воздуха слезились глаза. Вдруг вспомнилось, что обычно во время матчей игроки надевают очки, но сейчас их на Драко нет. Она сосредоточилась на дыхании, упорно стараясь не запаниковать, а потому не решалась спросить у него об экипировке.

Несмотря на холод малфоевских рук, Гермиона чувствовала исходившее от его спины тепло и инстинктивно жалась сильнее. Возможно, это был свист воздуха, а может, Драко действительно усмехнулся на это её действие — Гермиона предпочла не знать.

Глядеть вниз девушка отказывалась, но и не зажмуривалась, уткнувшись взглядом в швы на мантии слизеринца.

Ей нравилось ощущение полета, хотя страх никуда не делся, да и вряд ли Грейнджер когда-нибудь самостоятельно села бы на метлу. И тем не менее она знала, что Малфой не станет пугать её мнимым падением, а потому могла успокаивать себя этой мыслью. Как же так вышло? Как же так вышло, что она практически доверяет ему свою жизнь?

Когда Гермиона оторвалась от разглядывания одежды, Драко значительно удалился от квиддичного поля. Куда дальше, чем они отлетали в прошлый раз.

Привыкшая к бьющему в лицо воздуху, гриффиндорка наконец смогла заговорить:

— Слишком далеко. Куда мы?

— Проветрить голову. Не ради этого ты попросила меня?

Гермиона нахмурилась, осознавая, что не озвучивала причин, но Малфой все равно догадался.

Продолжить расспрос не сумела — он резко направил древко вниз и метла понеслась к земле. Пальцы так сильно сжали края мантии на груди Драко, что, вероятно, будь у Гермионы чуть более длинные ногти, остались бы дыры. Малфоя, кажется, ничуть не тревожила целостностью одежды, и он продолжил снижение, наверняка сильнее Грейнджер мучаясь от бьющего в лицо потока воздуха.

Желудок словно перевернулся, когда ноги коснулись твердой поверхности, и на секунду Гермионе показалось, что её стошнит. Но единственное, что находилось в организме — это вода, так что тошнить было нечем.

К счастью, организм смог выдержать испытание новой Молнии, а вот ноги заметно дрожали. Малфою пришлось подхватить Гермиону, когда та едва не потеряла равновесие, оторвавшись от него и перекидывая ногу через метлу.

— Ты совершенно сумасшедший, — пробормотала девушка, обхватив живот руками.

— Думала, разобьемся? — то ли усмехаясь, то ли насмехаясь спросил Драко.

Грейнджер сделала вид, что не расслышала — не хотелось озвучивать свои недавние мысли. Нет, конечно, она так не думала. Как-то повелось, что слова Малфоя стали внушать уверенность, как и его решительные действия, так что гриффиндорка не опасалась падения. И тем не менее метлы все еще казались сомнительным видом транспорта.

С облегчением вздохнув свежий воздух, Гермиона резко осознала две вещи: первая — мысли о Паркинсонах и собрании в их поместье улетучились из головы, второе — простирающийся по левую руку берег Черного озера.

— Зачем мы здесь? — с недоумением поинтересовалась Грейнджер, когда Малфой, убедившись в её устойчивости, отошел в сторону.

— Плавать?

Бесстрастная интонация не внесла ясности, и Гермиона все с тем же вопросом в глазах уставилась на парня. Он ведь шутит?

— Здесь? Тебе жизнь не дорога? Знаешь, кто там водится? И вода ледяная!

— Достану зелья, — предложил парень, игнорируя вопрос о морских жителях, и говоря так, словно температура воды лично его вовсе не заботит.

— Прекратите воровать у мадам Помфри! Из-за вас все зелья теперь под замком, и они узнают, если кто-то вломится.

— В этом виноваты не Слизеринцы, а твой тупоголовый однокурсник. И я не собираюсь воровать, у меня есть деньги, — с явным оскорбительным подтекстом фыркнул Малфой.

Гермиона знала это.

Не о том, что у Драко есть деньги (хотя и об этом тоже), а о том, что антипохмельные зелья, которые Симус пообещал и в итоге притащил на гриффиндорскую вечеринку в честь дня рождения Гермионы, были украдены из запасов школьной целительницы. О чем он только думал, забирая столько флаконов, девушка не знала, но факт оставался фактом — после этого хранилище с эликсирами надежно запирали. Повезло еще, что о ворах никто не узнал (или лишь сделали вид, что не узнали), и с факультета не сняли баллы.

— Прекрати мерить все деньгами.

— Смирись с тем, что они играют основную роль.

Нет, не играют, иначе преступник был бы давно пойман. Деньги не уберегут твою семью.

Но отвечать Гермиона не стала, лишь закатила глаза на его пререкания.

Если на поле ветер был еле ощутим, то возле воды он явно усилился. Зябко поежившись, Грейнджер отвернулась от Драко и уперлась взглядом в почерневшую линию горизонта.

Черное озеро всегда казалось каким-то устрашающим, особенно после четвертого курса, когда ей пришлось в бессознательном состоянии побывать на его дне. Когда Гарри едва не утонул.

Сейчас же, помимо ветра и шума воды, никакие посторонние звуки не долетали до этого места и не тревожили покой. Гермиона на мгновение прикрыла глаза.

Она — Гермиона Грейнджер, героиня войны, каким бы неподходящим этот титул не казался, лучшая ведьма курса и, возможно, столетия. Она справится со спятившим Пожирателем, а потом решит, что делать с Малфоем.

Да, так она и поступит. Для начала убедится, что парень не рехнется из-за гибели родителей, а потом прояснит ситуацию.

Когда гриффиндорка распахнула глаза, Малфой стягивал с себя мантию. Не успело сердце участиться из-за опасений, что его недавние слова — правда, Драко взмахнул палочкой и трансфигурировал одежду в плотный на вид плед.

— Решил устроить пикник? — усмехается Гермиона.

— Собираюсь оставить тебя здесь, — все так же серьезно ответил он.

— Ха-ха.

Она закатила глаза, но продолжила с любопытством следить за парнем. Опустив плед на палую листву, Драко снова взмахнул палочкой, и тело Гермионы окутало приятным теплом. Уже второй раз он накладывает на неё согревающее. От этой мысли по позвоночнику побежали мурашки.

Малфой тем временем уселся на ткань и вопросительно уставился на девушку.

— Собираешься и дальше там стоять?

Да.

Да, она действительно предпочла бы остаться тут, но ноги будто против воли пришли в движение и через мгновение Гермиона оказалась на пледе. Рядом с Малфоем.

Это было странно. Это было слишком… Как будто сейчас на его месте окажется Гарри или Рон, или, быть может, Джинни. Или кто угодно из гриффиндорцев, но только не Драко Малфой. Все выглядело так обыденно, что сердце тревожно сжалось. Гермиона из тех людей, кто привык считать, что за чем-то чрезвычайно приятным следуют проблемы. И вот сейчас одна из таких ситуаций.

Чтобы занять руки, она стянула с плеч мантию и повторила трюк с трансфигурацией. Пальцы подрагивали, когда Грейнджер под пристальным наблюдением Драко накинула один край второго пледа ему на плечо.

— Я хотела… Кхм… — стягивает с плеча сумку, в которую еще утром «припрятала» одну книгу, и принимается рыться между учебниками, пергаментами и, кажется, где-то даже завалялась пачка крекеров для сов. Гермионе пора навести порядок — заклинание расширения не означает, что в сумку необходимо скидывать всё.

Пальцы наконец нашаривают книгу, облюбованную Малфоем, и с тихим нервным выдохом вытягивает её из тисков других учебников.

— Вот. Хотела дать тебе это.

«Пособие по Защите от Темных искусств» оказывается на скрещенных по-турецки ногах Драко. Он пялится на предмет, хмурит брови, а затем переводит нечитаемый, но явно не слишком располагающий взгляд на Гермиону.

Она тяжело сглатывает, когда парень наконец начинает говорить.