— Можешь открыть глаз! — воскликнул Аврелий, обработав все вокруг и наложив на левую сторону повязку.

Мементо долго пытался привыкнуть к свету в помещении. Прищурившись, он поворачивает голову и видит лицо вещего духа, который улыбался и в порыве чувств схватил его за руку, прижимая к себе.

— Я так рад, что ты очнулся! — пискнул он от радости. — Я был так напуган, думал, что мы не выберемся оттуда.

Глаз медленно перешел на старика, изучающего своего спасителя. Тот уже вовсю обрабатывал его руку, прокушенную зверем насквозь.

— С…спасибо вам за помощь! — воскликнул Мементо, обращаясь к Аврелию. — И за то, что пустили нас к себе.

Мужчина ничего не ответил, лишь одобрительно кивнул, не отрываясь от своей работы. Когда все было закончено, а материалы убраны, старик выпрямился и сказал вещему духу:

— Если увидишь, что повязка намокла — поменяй ее. Здесь все самое необходимое. Меня не будить!

Колдун строго посмотрел на Оринтайна, кивнувшего в знак согласия.

— Э, хорошо! Спасибо вам, дядя Аврелий!

Старик уже не обращал внимания на слово «дядя» перед его именем. Мементо был в отключке уже несколько дней, поэтому с вороном они «общались» большую часть свободного времени.

Вещий дух пытался вывести старика на разговор, постоянно благодаря его за помощь, но тот не шел на контакт, томно кивая головой и прожигая своим взглядом. Бывало, что-то отвечал ему в ответ, просил подержать бинты и вату, когда работал с Мементо, потом прятался от ворона в своей комнате, закрываясь на все замки и не разговаривая с ним до тех пор, пока не приходило время вновь менять повязку. Тогда Оринтайн понял, что лучшая награда для спасителя — это сидеть в тишине и не беспокоить его по пустякам.

Вот и сейчас Аврелий вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. За стенкой было слышно звук скрипучей кровати и бормотание себе под нос.

Мементо снова переключился на Оринтайна. Заметив на себе его взгляд, ворон начал улыбаться, делая вид, что все в порядке.

— Странный тип. Он всегда такой?

— Это хорошо еще, что разговаривает. Бывало сутками не слышу его голоса.

— Сутками? Долго я был в бессознательном состоянии?

— Где-то пять дней, — вздохнул вещий дух. — Я боялся, что ты…что ты не очнешься.

Рука Мементо поднялась и притронулась к повязке на глазу. Поморщившись, он вернул ее на место.

— Я не вижу этим глазом. Сильно он пострадал?

Оринтайн замолчал. Он знал, что рано или поздно оборотню придется сказать об этом, но боялся увидеть его реакцию. Для оборотней потерять глаз равнялось самоубийству. Так в облике лиса будет теперь намного сложнее ловить добычу и видеть намеченную цель.

— Когда…когда этот волк напал, я боялся, что он загрызет тебя. Я пытался напасть на него, начал бить палкой, но он будто бы не видел меня, ведь в это время сражался с тобой. И в момент, когда ты оказался под ним, он…Он прогрыз твое лицо, в том числе и глаз.

— Что…что это значит? — Мементо испуганно взглянул на ворона. — Ты хочешь сказать, что…что у меня теперь нет глаза?

Мальчишка кивнул, а глаза его заслезились. Он почувствовал, как рука оборотня, которую он держал, крепко сжала его кисть, а лицо Мементо исказилось в устрашающей гримасе.

— Нет…нет, ты врешь!

— Мементо, послушай! Волк был намного сильнее тебя, и то, что ты остался в живых — это настоящее чудо! Аврелий смог спасти тебя и меня от неминуемой смерти! Если бы он не убил волка, кто знает, возможно, нас бы уже не было в живых!

— Я уже стал мертвым, когда только потерял глаз! — стиснув зубы, Мементо готов был заплакать, но ему не хватало сил даже на это. — Ты…ты понимаешь, что хищникам важно их зрение? Теперь я не смогу так же хорошо охотиться, как и раньше.

— Я буду помогать тебе! — вскрикнул ворон, привлекая на себя внимание. — Ты спас меня! Я всегда оставался у тебя в долгу. Только благодаря тебе я до сих пор живу и существую. Теперь пришла моя очередь заботиться о тебе, как ты заботился обо мне. Я…я научусь охотиться, буду добывать тебе пищу, а еще…

В его руках оказался небольшой ножик с согнутым острием. Мементо не понимал, что это означает, пока Оринтайн сам не начал рассказывать.

— Как думаете, он проснется? — ворон не прекращал попытки разговорить Аврелия, стоявшего рядом.

Мужчина бесцеремонно наложил ему целую порцию тушеной баранины, ставя громко миску на стол. Игнорируя всячески его вопрос, медикус наложил порцию себе и молча стал обедать, глотая параллельно из кружки приготовленную им настойку.

Вещего духа привлек запах, исходящий из этой кружки. Ему вдруг захотелось попробовать травяной напиток на вкус.

— А можно и мне тоже налить? — осторожно спросил он.

Мужчина обратил внимания на Оринтайна, отодвигая от него свою кружку. Неожиданно на его лице была заметна едва появившееся улыбка, скрывавшаяся все это время.

— Ты, что же, не знаешь, что с тобой будет? Если ты выпьешь это, то сразу же упадешь без чувств от опьянения в своем организме! Вещим духам противопоказано пить!

Оринтайн промолчал. На самом деле, ворон не знал этого.

Аврелий смотрел какое-то время на птенца, но решил высказаться вновь:

— А про магию? Про магию свою – то ты знаешь?

Ворон снова встрепенулся, отрицательно мотая головой.

— Я читал про то, что вещие духи сильны и опасны. Их магия разнообразна, непостоянна и индивидуальна для каждого ворона. Очень сложно в таком возрасте найти свое.

Оринтайн понял, что взболтнул лишнего, испуганно взглянув на медикуса.

Старик снова усмехнулся.

— Ты думаешь, я не догадался о том, что магия вся при вас? Тогда вы бы не оказались в этом заброшенном месте, уж поверь мне. Но мне вовсе плевать на это, да и рассказывать тут не кому.

Они снова уткнулись в свои миски, поедая их содержимое. Аврелий периодически поглядывал на ворона, продолжая пить настойку. Резко встав со стола, он ушел, подле чего вернулся, держа в руках небольшой нож с деревянной рукояткой.

— Держи, пригодится.

Такой нож ворон уже где-то видел. Кажется, в одной из книг по вещим духам.

— Это же…это спиритический нож?

— Верно. Остался от вещего духа. Его тело умерло, а душа переместилась в тело еще маленького птенца, не так давно появившегося на свет. Не буду объяснять, для чего нужен этот нож, ты и сам понимаешь.

Да, он понимал. У каждого вещего духа индивидуальная магия. Для нее и существуют такие ножи, которые работают тогда, когда его в руки берут вороны. Эта магия опасна, особенно для врагов птиц.

— Даже не знаю, как вас благодарить, дядя Аврелий! — воскликнул Оринтайн, крутя перед своим клювом новое оружие. — Теперь я смогу защищать своего друга!

— Хм, сможешь! — Медикус встал, откладывая пустые тарелки в сторону. — Если твой друг очнется и выживет!

Мементо внимательно слушал рассказ Оринтайна. И ведь правда, вещие духи были сильны в магии, просто сам ворон был еще слишком юн, чтобы показывать свою силу. Да и ножа подходящего у него не было, металл которого можно достать только в другой стране.

— Так что теперь я не буду для тебя обузой! — улыбчиво взмахнул ножом ворон, радуясь своему первому личному оружию.

— Ты никогда не был для меня обузой, — тихонько сказал Мементо.

— Нет, был! Ты говоришь так, чтобы лишний раз меня не расстраивать. Но я вдруг понял, что все это время ты занимался основной частью нашего выживания. Ты ходил на охоту, научился воровать, рискуя собственной шкурой, заработал денег мне на очки, отвлек волка на себя, первоначально напавшего на меня. Все ты, а кто я то тогда такой? Обычный ворон, умеющий превращаться в человека, только и всего. Но теперь, будь уверен, ты не разочаруешься во мне! Я клянусь, что буду защищать тебя до конца своей жизни, Мементо! Просто запомни этот день, как начало твоей новой жизни. Не нужно печалиться о глазе. Без него и с повязкой на лице ты выглядишь даже суровее и мужественнее, что мне нравится больше.