- Гордеев? Алексей Данилович? – поинтересовался он каким-то резким, сухим голосом.
Неприятно и… так официально.
- Да.
- Вы по поводу сопроводительных документов, верно? Передать. Машину нужно оставить здесь.
Утвердительные вопросы, на которые Леша, тем не менее, отвечал кивками. Как болванчик. В висках истерично билось: «цель уже совсем близко!». Среди этого гула на мгновение промелькнула одна здравая мысль – а где он эти документы сейчас возьмет? Лихорадочно соображая, водитель огляделся. Завернутый в непрозрачный пакет журнал, который он так и не донес до Светы… Сойдет. Алексей схватил его и вылез на промозглый ветер, поежившись. Еще и мелкий дождик зарядил, брызгая на мужчин как из пульверизатора. А в душе водителя разгорался совершенно ненормальный, но ощущавшийся таким правильным сейчас, восторг. Хотелось задрать голову, подставляя лицо под эту морось и смеяться от счастья. Все получилось, и скоро он…
А зачем он здесь? И кровь на губах. Сладкая, манящая…
Охранник окинул его непроницаемым взглядом, ни на миг не задержавшись на пакете в руках. Часть сознания, что еще способна была мыслить критически, подкинула картинку, что должна была предстать перед глазами мужчины: простая куртка, взъерошенные волосы, прижатый к груди пакет с журналом о звездах эстрады и совершенно маниакальный взгляд Алексея, приехавшего на гражданском автомобиле, без предварительного согласования, по придуманной причине…
Леша такого не подпустил бы даже к забору.
- Пройдемте, - кивнул ему охранник.
Мысли чуть прояснились от этого холодного, безразличного голоса. Он здесь, чтобы задать вопросы. Узнать, почему увиденный им человек не дает покоя… Вот и все. А потом он просто вернется домой, к жене и дочери, съест обещанный ему на ужин плов, может, выпьет баночку пива. Завтра выходной, сегодня он может позволить себе лечь попозже, верно? Алексей шел, глядя в спину мужчине. Дверь. Лифт. Путь по выкрашенным какой-то серо-бежевой краской коридорам. Запах хлорки, будто он в больницу попал.
Охранник постучался в один из кабинетов, махнув рукой Алексею, мол, подожди. До слуха доносились обрывки фраз:
- …сказал, что принес документы, да…
- …вот оно что…
- …успел зацепить…
- …будет встреча…
Из кабинета вышли двое: давешний охранник, все с той же непроницаемой миной, и приветливо улыбающийся мужчина в белоснежном халате, накинутом на свинцово-серый костюм-тройку. Образ его дополняли пышные усы и внимательный взгляд.
- Что ж, молодой человек, благодарю вас за то, что не растерялись. Это, конечно, самодеятельность, но ошибка наша, в конце концов - должны были забрать у вас документы сразу. Можно сказать, вы нас спасли от всяческих отчетов и выговоров, - по-деловому кивнул он.
- Да что вы, пустяки, - пробормотал Алексей.
Внутри разливалось тепло – помог. Документы привез… Робкий голос внутри резонно напомнил, что документы – лишь его «уловка», он сам их придумал. Так о чем они говорят, в конце-то концов?! И ломота в висках, плеснув на мгновение кинжальной болью, спала. Растворилась и пелена ненормальной эйфории, что затмевала ему глаза.
- Постойте, - направившийся было куда-то по коридору за ученым водитель остановился:
- Вы ведь знаете, что никаких документов нет. И… что происходит?
- Вы приехали, чтобы узнать ответ на этот вопрос, и помочь нам в исследовании, - любезно пояснил мужчина, проведя пальцами по усам.
- Помочь в исследовании? – тупо переспросил Леша.
- Вы увидите, - кивнул ученый, - можете оставить пакет себе.
Алексей плотнее прижал журнал к груди и направился дальше по коридору. Все происходящее напоминало дурной сон. Точно. Он ведь дома, уснул, под бормотание телевизора… И Леша принялся следить за развитием событий, словно сторонний наблюдатель. С легким, почти брезгливым, интересом.
Они остановились у железной, может даже бронированной, двери. Ученый принялся вводить код на панели, а охранник, дождавшись щелчка блокиратора, повернул расположенный посередине вентиль, потянул на себя, открывая створку.
- Прошу вас, - кивнул ученый на дверной проем.
- Вы же меня выпустите? Обратно? – шутливым тоном поинтересовался Леша.
Но голос все равно предательски дрогнул.
- Безусловно. Как только вы узнаете все, что вам нужно - постучите. Мы будем ждать.
Его голос не предполагал сомнений в правдивости слов аж целого профессора. И Алексей, отбросив сомнения, шагнул внутрь, даже не оглянувшись на звякнувшую массивным замком дверь. С этой стороны вовсе не было никакого рычага, чтобы ее открыть… Ну и ладно. Мужчина огляделся.
Стены из знакомого уже матово-белого материала. Им же обложены пол и потолок. Помещение было абсолютно пустым, если не считать двери с противоположного конца. Она была чуть меньше той, в которую вошел Леша. Он уже собрался было подойти, как щелкнув замком, дверь отворилась сама.
На против Алексея стоял… человек. Тот самый, которого водитель видел на койке. Худой до прозрачности, сейчас он был облачен в подобие рубашки – два лоскута ткани сзади и спереди, соединенные завязками по бокам, едва прикрывали заостренные коленки. Несмотря на вертикальное положение на вид совсем молодого еще парня, у Алексея создавалось впечатление, что он смотрит сейчас на труп, который по странной прихоти вдруг решил встать и прогуляться по коридорам лаборатории.
К обритой голове парня крепились какие-то датчики, также как к рукам, ногам, и, возможно, телу. Глаза его сейчас были закрыты, и это вызвало неожиданную досаду. Наверное, Свете бы он понравился, если на лицо смотреть. Алексей видел подобных смазливых мальчиков в так любимых дочерью журналах.
Воспоминания о семье заставили мозг на мгновение включиться: он ведь вовсе не хочет, да и никогда не хотел знать, что тут творится! Мужчина уже собирался броситься к двери, где должны были ждать тот профессор с охранником…
Парень открыл индиговые – Алексей никогда таких не видел – глаза, и мужчина застыл, завороженный этим глубоким взглядом, в котором светился вовсе нечеловеческий разум.
Леша все всматривался, ощущая ненормальный, болезненный восторг. Извращенную эйфорию. Хотелось одновременно плакать, смеяться, кричать, что есть сил. Грудь разрывало от переполнявших ее противоречивых эмоций. Но центром этого безумия, безусловно, был парень на той стороне комнаты. Он был смыслом, единственной правдой, которую кощунственно прятать в этой белой комнате глубоко под землей. И Алексей, смеясь, даже не пытаясь утереть струящиеся по щекам слезы, развернулся и с разгону врезался в дверь через которую вошел, даже не пытаясь выставить для своей защиты руки. Отскочил как мячик, и вновь встал, вновь бросился, расшибая лицо, ломая ребра о железо… И снова. Снова… Он не чувствовал боли, не ощущал скорого приближения смерти. Лишь всепоглощающее чувство восторга и восхитительный вкус крови на языке…
Уже угасающего сознания коснулся на мгновение разочарованный, далекий от человеческого, крик-вой…
- Вы записали показатели его энцефалограммы, Николай? – уточнил профессор Демидов, глядя на экран и в задумчивости касаясь пальцами усов.
- Конечно, Роман Григорьевич, - кивнул помощник.
- Прекрасно, пускайте газ, пусть мальчик отдохнет… - это было уже обращено к недовольно глядящему на экран охраннику.
- Конечно, - выплюнул тот.
- Миша, какие-то проблемы?
- Придется постараться, чтобы машина получила такие же повреждения, что и это тело.
Мужчина кивнул на экран, где лежало то, что когда-то было человеком по имени Алексей, от которого теперь осталась лишь кровавая мешанина переломанных костей, разорванных внутренностей… И ведь он продолжал кидаться на дверь будучи уже практически мертвым, истекшим кровью, с переломанными конечностями… Михаил внутренне передернулся от отвращения.
- Ну вы ведь профессионал, - по-отечески тепло улыбнулся профессор, - ах да, сначала его надо будет вскрыть, а вы пока подготовьтесь к инсценировке… Да усыпите вы его уже! Погрешности в диете недопустимы!
