Когда они оказались лицом к лицу, Оля впилась в его руку и кивнула. Она доверяла ему – всегда. Под крики и аплодисменты ничего не понимающих идиотов он спустил её с лестницы. Вход в здание был с обратной стороны, и в любую секунду могла появиться охрана. Он не знал, что произошло в больнице, но расспрашивать не было никакого желания. Оля сбежала, кажется, она была в порядке, и это всё, что имело значение. Он нёс её на руках, шагая прямо по игрушечному газону, мимо ворот, парковки, мусорных баков и прикорнувшего на углу попрошайки, в глухой закоулок, где бросил машину. Оленька неловко забралась на пассажирское сиденье. Он метнулся за руль и дал задний ход, чуть не сбив велосипедиста.

Оля лишь скользнула взглядом по человеку в чёрной куртке на чёрном велике – чёртов невидимка! – и опустила глаза. Её руки дрожали, плечи поникли. Он хотел бы заглянуть ей в лицо, считать эмоции, но нужно было следить за дорогой. Ранний московский вечер в конце августа: всем, конечно, срочно куда-то понадобилось.

– Что дальше? – спросила Оля, когда поняла, что он не заговорит первым. А он нарочно молчал, ожидая её вопросов – ему было важно, какой из них она задаст первым. Внезапное «что дальше» на мгновение поставило его в тупик.

– Мы уедем из страны, – наконец произнёс он, включая левый поворотник и внимательно изучая дорогу в зеркало. – Я уже давно достал для тебя паспорт, на всякий случай… Поищи в бардачке.

Она не сразу нашла паспортную карточку среди мелких гаджетов, фотографий и старых чеков, которые он непонятно зачем складировал в машине. А найдя, замерла на целую минуту. Он ждал.

– Реально, виза на выезд. И свежий чек-ап без чёрных печатей, – усмехнулась Оля. – Да ты никак волшебник?

– Ты видишь, что…

– Что ты дал моей новой личности свою фамилию? Ну я же не слепая.

– Так будет проще на границе. Как будто мы семья.

– Я понимаю.

Краем глаза он заметил, что она вытянула из бардачка одну фотографию – осторожно, за уголок. Он повернул голову: с прошлогодней фотки для него улыбалась его Оля. В глазах поволока тревоги, на щеках румянец, волосы пушатся вокруг тёмным облаком, сколько ни собирай их в косу. Она была такой всегда – в семь лет, в четырнадцать, в двадцать один. Она ни капли не изменилась.

Настоящая Оля, – та, что сидела сейчас в его машине, сдвинула пальцы, и на фотографии показался Слава. Уткнувшись носом в её макушку, Ягода смотрел вдаль.

Это был лучший снимок того дня. Благодаря ему он выиграл конкурс и на шесть долгих месяцев укатил от них в Сингапур… Очевидно, зря.

– Динь… скажи, почему он не приехал? – спросила Оля, и вопрос напряжённо повис в воздухе, словно облако прогорклого дыма.

– Не смог, – коротко ответил Денис и сам чуть не подавился собственными словами.

– Не захотел, – констатировала Оля и исключительно медленно, рассчитывая каждое движение, вернула фотографию на место. – Не захотел связываться с психованной.

Денис выехал на магистраль и перестроился в левый ряд.

– Ты не психованная, – сказал он, нащупал её горячую ладонь на голых коленях, едва прикрытых больничным халатом, и крепко сжал. – Просто человек, как и все мы.

«Ты – мой человек», – вертелось в голове, но он сдержался и промолчал. Для таких слов было ещё слишком рано. Им предстоял долгий и удивительный путь.

Четверть века назад один чудак возомнил себя богом. Он научился заглядывать в самое сокровенное – души людей. Нет, он по-прежнему не мог читать их мысли или видеть травмы прошлого, но он сумел создать слепок души. Модель. Анимограмму.

Я даже не сомневаюсь, что он был гением. Я знаю: анимограмма работает, она не врёт, от неё ничего не скроешь. Допускаю, что это открытие помогло многим признать свои проблемы и наконец избавиться от них.

Но кто мы такие, чтобы судить о чужой нормальности? Люди. Всего лишь люди.

Сегодня, когда я смотрю в твои глаза на экране, я вижу в них искру безумия. Раньше её там не было. Может быть, причина – я и мой сын, который даже не знает твоего имени. Если так, то что скрывается за этим безумием: колики разочарования, анафилактический шок совести? Впрочем, мне даже не интересно.

Интересно лишь то, что твоя анимограмма чиста и невинна – иначе бы тебе не дали такой важный пост. И это меня утешает. Это значит, сколько ни препарируй тело и душу, человек – всё-таки нечто большее, чем материальная оболочка да радужный 3D-слепок на экране анимографа. Ещё есть характер. Есть совесть. Есть выбор, который мы делаем каждый день.

Кстати, в моих глазах нет ни капли безумия. Я открыто улыбаюсь своему отражению в зеркале – и я его не боюсь. Знаешь, в чём мой секрет?

Познай самого себя.

В подъезде Данила спугнул бесёнка. Рогатый хулиган жёг краску на подоконнике.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.