– Полгода назад нам с дочерью пришлось покинуть наш клан из-за разногласий с князем. Он хотел насильно взять себе в жёны мою единственную дочку, оставшуюся в живых после смерти всей моей семьи. Уже потом я узнал, что убийство моих родных его рук дело. Камилла отказала ему и, зная мстительный нрав князя, нам пришлось выйти из клана. Только потом, когда у дочери возникли проблемы со здоровьем, я узнал, что на неё успели наложить сильное проклятье, избавиться от которого мне оказалось не под силу. На последние деньги я купил небольшой дом в деревне, недалеко отсюда, и теперь, брожу по окрестностям, усыпляя путников и собирая у них кровь, необходимую для поддержания жизни Камиллы. Если об этом узнают власти, то меня казнят, так как вампирам запрещена охота на людей. Теперь, человек, моя жизнь и жизнь моей дочери в твоих руках.

– Когда мои люди придут в себя? – поинтересовался я у замолчавшего вампира.

– Примерно через час заклинание развеется, – ответил он.

– Подождём. А теперь протягивай руки, – стянул кожаный ремень с пояса Витала и крепко стянул им его запястья. Из оружия у вампира был только длинный охотничий кинжал в старых ножнах.

Пока мои приходили в себя, поинтересовался у пленника о вампирах. Витал особо ничего не скрывал. Оказывается, вампиры в этом мире самая малочисленная и нелюбимая раса. В основном, они обитали в королевстве людей, объединяясь в небольшие кланы по десять – пятнадцать особей. Во главе каждого клана стоял князь из высших вампиров. Законами королевства им было запрещено использовать для своих нужд человеческую кровь и если это происходило, то ответственность нёс весь клан. Поэтому, вампирам было проще самим выдать властям виновного, которого ожидала только казнь. Тем не менее, нечасто, но такие случаи имели место быть, что и отражалось на отношении людей к вампирам. Не прибавляла любви и склонность зубастиков к магии разума, слабой, но от этого не менее опасной для простого человека. Что и продемонстрировал Витал в отношении нашего отряда. С помощью такой магии вампиры могли усыпить разумного, на некоторое время дезориентировать его в пространстве и времени, нарушить нормальную работу некоторых органов в теле. Чем сильнее был вампир, тем сильнее был эффект от его заклятий. Именно от одного из таких проклятий от князя вампиров и страдала дочь Витала. Сам он ей помочь был не в состоянии, заклинание мешало нормальной работе организма Камиллы, сильно подрывая её здоровье. С помощью человеческой крови несчастному отцу удавалось поддерживать жизнь в уже измождённом теле дочери. Был риск попасться на противозаконных действиях, но другого выхода у вампира не было.

Прервав свой рассказ, Витал вдруг стал внимательно смотреть на меня своими алыми глазами. Мне даже на секунду стало не по себя.

– Скажи мне, юный господин, а ты не смог бы помочь вылечить мою дочь? – при этих словах он красноречиво посмотрел на свою затянувшуюся рану.

– С чего ты взял, что я смогу помочь твоей дочери? ­– удивился я. – Да и зачем мне это делать?

– Знаю, ты сможешь, – убеждённо сказал вампир, – я немного могу читать твои мысли. Камилла – это всё дорогое, что осталось у меня в жизни. Вылечишь мою дочь – буду служить тебе бесплатно до конца своей жизни. Дам клятву на крови, а если хочешь, можешь надеть на меня рабский ошейник. Ещё не один вампир не служил человеку, но я согласен на любые твои условия ради спасения дочери. Прошу, человек, помоги!

Глядя на отчаяние вампира, и представив себя на его месте, я долго не раздумывал.

– Я не буду обещать вылечить твою дочь, но попробую это сделать, – сказал я, глядя на озарившееся надеждой бледное лицо Витала. – В любом случае, никто не должен узнать о моих возможностях и в этом ты мне точно поклянёшься!

– Согласен на любые твои условия, господин! Когда же, наконец, проснутся твои спутники, – в нетерпении заёрзал он на земле.

– Тебе лучше знать, – ответил я, освобождая руки вампира от пут. – Попробуешь напасть ещё раз – убью!

– Я, Витал Рамер, клянусь своей кровью не причинять вреда тебе и твоим людям, господин! Все твои секреты буду хранить в тайне, и никто не узнает о них от меня!

В этот миг глаза высшего вампира сверкнули красным цветом. Думаю, его кровь приняла клятву и в случае её нарушения Витала не ждёт ничего хорошего.

– Пришло время и мне представиться. Барон Кейн Террон.

– Ваша милость, – склонил голову вампир.

Первой, как и ожидалось, пришла в себя Лерия. Она недоумённо уставилась на стоявшего рядом со мной Витала.

– Простите, господин барон, кажется, я уснула на посту, – залепетала она.

– Это не твоя вина, Лерия, – сразу успокоил её. – Приходи в себя и подкинь дров в костёр.

Девушка пошла выполнять мои указания, с недоумением глядя на три живописные фигуры, лежащие недалеко от нас. Было видно, как вопросы так и вертятся на её языке, но она сумела сдержать своё любопытство и занялась почти прогоревшим костром.

В деревню, где проживал вампир со своей больной дочерью, мы отправились только через пару часов. Коротко рассказав проснувшимся друзьям о ночном происшествии, я сообщил об изменении нашего маршрута. Мы не торопясь позавтракали, не обращая внимания на нетерпеливость вампира, собрали лагерь, запрягли коней и отправились в путь. Витал двигался бегом рядом с нашими конями, что совершенно его не напрягало. С выносливостью у зубастика было всё очень неплохо.

***

Боль, пронзающая весь организм, снова дала о себе знать. Казалось, за те месяцы, что Камилла её испытывала, можно было уже и привыкнуть к этому, но каждая волна мучительных ощущений заставляла истерзанное тело девушки сжиматься от новых страданий. Болезнь медленно, но верно разъедала внутренности и лишь свежая человеческая кровь, которую непонятно как умудрялся доставать для неё отец, приносила небольшое облегчение, увы, слишком короткое. Потом боль снова возвращалась и терзала её тело. Лишь любовь к отцу заставляла Камиллу терпеть и бороться. Она знала, что единственный оставшийся у неё близкий человек не переживёт её смерти. Поэтому она продолжит страдать, но сил оставалось ничтожно мало, а чудес на свете не бывает. Ничто не способно победить проклятье князя вампиров - этого убийцы её родных. Она бы не задумываясь отдала свою жизнь, чтобы отомстить, но мечтать об этом, находясь уже одной ногой в могиле…

Сквозь затуманенный болью мозг девушка почувствовала присутствие рядом с собой другого человека. Сил на то, чтобы открыть глаза и посмотреть у неё уже не оставалось. «Отец», – подумала она. Сейчас снова придёт кратковременное облегчение перед новыми муками. Но в этот раз что-то пошло не так.

На её грудь, прикрытую тонкой сорочкой, легла прохладная ладонь и от неё по всему телу прокатилась живительная волна, заставляющая боль отступить. Это было так невероятно, что девушка запаниковала, не смея поверить в случившееся. Широко распахнув глаза, она увидела склонившегося над ней молодого красивого человека. Именно его рука лежала на её груди и дарила её измученному организму невероятное облегчение. Заметив направленный на себя взгляд, человек широко улыбнулся и весело спросил: «Ну, как чувствуете себя больная?».

***

До дома Витала добрались за час. Деревня была небольшая, дворов на двадцать. Мы, сопровождаемые любопытными взглядами жителей, подъехали к самому дальнему и стоявшему немного на отшибе дому. Видно с деньгами у вампира было не очень, если их хватило только на это убогое жилище. Прогнившие брёвна и крыша, покрытая полуистлевшей соломой, указывали на древность данного жилища. Забор, наполовину покосился и уже не мог выполнять свои изначальные защитные функции.

Внутри дома обстановка тоже не блистала роскошью. Небольшой закуток для кухни и жилая комната выглядели хоть и аскетично, но чистенько. Из мебели было только стол, пара табуретов, небольшой шкаф и две кровати, на одной из которых лежала молодая на вид девушка с раскиданными по подушке роскошными каштановыми волосами. Они оттеняли бледное, заострённое лицо, похожее скорее на гипсовую маску, если бы не изогнутые дугой красивые брови и длинные пушистые ресницы, обрамляющие закрытые веки. Чёрные тени под глазами дополняли определённый мистический образ вампирши. Изящный носик и прямые как у отца губы, только более пухлые и насыщенного алого цвета. Несмотря на свой болезненный вид, девушка было очень красива, в ней чувствовалась аристократическая порода.