– Это точно?

– Да, мырза.

Бек быстро, что-то помечает чернилами на карте.

– Ты чимкентский, что ли? – спрашивает он.

– Нет, мырза.

Односложный ответ его не устраивает, и тогда, поощренный кивком, я продолжаю:

– Готовлюсь к выпускным экзаменам. Много читаю.

Бек откидывается на ворох подушек, дотягивается рукой до бурдюка с кумысом и, перебалтывая его, смотрит на меня с озорством.

– Какой факультет?

– История и этнография.

– Тебя проверить?

– Да, мырза.

– Наказание за барымту?

– От двух до пяти лет каторги, с частичной или полной конфискацией скота. У некоторых казахских родов практикуется самосуд – отсечение руки, клеймение вора.

– Сколько рек течет в Семиречье?

Это вопрос с подвохом, но правильный ответ я знаю.

– Девять рек. Семь наземных – Лепсы, Каратал, Или, Чу, Аксу, Коксу – и… сейчас-сейчас… вспомнил… Тентек! И две подземные реки – Жылан и Коркыт.

Бек улыбается, и вопросы начинают сыпаться один за другим.

– Столица Коканда? Площадь острова Барсакельмес? Словесный портрет Худояра…

Вопросы мне хорошо знакомы, и я отвечаю на них, почти не задумываясь. Задав еще пару вопросов, Бек наконец иссяк. Сделал долгий глоток кумыса. Тыльной стороной ладони стер белую пенку с губы. Подобрался и стал серьезен.

– Что ж, смотрел твою характеристику, Асхат… учеба в Омске, перевод в Верный, оценки хорошие, преподаватели тебя хвалят, вредных привычек нет. Пора показать себя в настоящем деле, а, курсант?

В настоящем деле? Мне, курсанту, хотят поручить дело?!

– Значит так, – продолжал Бек, – от занятий я тебя освобождаю на месяц. У тебя задание, и задание это – с самого верха. Держи, все материалы в этой папке.

Я поймал брошенный мне через стол запечатанный пакет. Дело с самого верха! Подавив желание немедленно сорвать печать, я спросил:

– Что-то серьезное, мырза?

– В нашей работе все дела серьезные, – усмехнулся Бек. – Свободен.

Уже выходя из кабинета, я услышал:

– Стой, чуть не забыл. В деле тебе понадобится мерген.

– Приму к сведению, мырза!

– Помолчи и послушай. Свободных мергенов в канцелярии ты сейчас не найдешь. Но есть один, мы его на пенсию недавно отправили, зовут Жумагали. Запомнил?

– Так точно!

– На всякий случай давай запишу.

Бек вытащил чистый лист бумаги и что-то на нем написал.

– Вот его адрес, – сказал он, протягивая мне бумагу. – Сходи к нему на Кучегуры, он тебя проконсультирует. Желаю удачи.

Пароконный экипаж с табличкой девятого маршрута подкатил к остановке на углу cенного базара. Мальчишка-кондуктор, спрыгнул с подножки и заголосил: «Конечная! Кучегуры! Сенной базар!» Оплатив проезд, я вышел из душного вагона и пошел пешком по Дунганской улице.

Кучегуры – это западный край города, а точнее город в городе, где живут дунгане, уйгуры и сарты. На Кучегурах пряничная архитектура губернского городка отступает перед саманным Востоком. Идешь по узкой, мощеной желтым кирпичом улочке и как будто попал в Хиву: слева и справа тянутся серые дувалы, за дувалами цветет урюк и на плоских крышах женщины поют песни и ткут невиданной красоты ковры. Нумерации на Кучегурах нет, нужный дом я искал по бумажке, которую мне выдал полковник Бек. Там было написано: «Прямо по Дунганской улице. Дом недалеко от мечети. Спросить Жумагали».

Кстати, вот и мечеть.

Старьевщик-уйгур, у которого я спросил дом мергена, бросил свою тележку, улыбнулся и сказал:

– Жумагали? Да вот же он – Жумагали! У тебя за спиной!

Я обернулся и увидел невысокого мужчину в пестром халате и ермолке на бритой голове. Мужчина только что вышел из дома и запирал калитку на ключ.

Так вот он какой, мерген!

О мергенах я был наслышан, это были серьезные ребята. Как говорят у нас в канцелярии: настоящие мастера скрадывания! Представляя себе встречу с мергеном, я думал, что увижу хмурого, немногословного старца с каменным лицом балбала. А еще у него должен быть такой пронзительный взгляд с охотничьим прищуром и обязательно какой-нибудь старый белесый шрам, косо пересекающий бровь…

Но мерген оказался совсем не таким.

Это был моложавый мужчина вполне заурядной внешности. Бородка клинышком, густые усы, небольшой выпирающий животик и хитринка в серых внимательных глазах. Когда я его окликнул, он остановился и, смерив меня быстрым взглядом, сказал:

– Чего тебе?

От волнения я забыл имя мергена.

– Простите, вы… э-э… Жумагали? – сказал я, заглядывая в бумажку.

– Я Жумагали. Ты за насваем? Кулек – пятнадцать копеек.

– Что? Нет! Какой насвай? Мне нужен мерген… Жумагали…

– Говорю же, я мерген, чего надо?

– Я из канцелярии.

– А-а, так бы сразу и сказал. Пойдем.

Жумагали вернулся к калитке, открыл ее ключом и посторонился, пропуская меня вперед. За дувалом оказался небольшой внутренний дворик, через который к дому шла мощеная камнем дорожка. По сторонам от дорожки буйно зеленели грядки – кажется, табака и конопли.

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Асхат.

– Курсант?

– Да, так точно.

– Давай проходи в дом, Асхат, там поговорим. Извини на счет насвая, принял тебя за клиента… кхе… кхе…

Ну и дела, за клиента он меня принял… да он же торговец насваем! Может, повернуть назад, пока не поздно?

Тут я представил себе полковника Бека: как после месяца бесплодных розысков, он отбирает у меня дело и отдает его другому курсанту. Нет! Никуда я не поверну. В конце концов, какое мне дело, чем там приторговывает этот… как его… Жумагали…

Дверь, ведущая в дом, была открыта. Когда мы подошли к порогу, мерген легонько подтолкнул меня в спину, вошел следом и прикрыл за собой дверь. В доме стояла приятная прохлада. Жумагали провел меня в комнату для гостей и усадил за дастархан. Я с любопытством осмотрелся. Комната была забита чучелами животных: бурый, тяньшанский медведь на задних лапах, пара волков, корсак и бородатый горный козел с раскидистыми рогами, на которых по-домашнему уютно висел малахай мергена. Стены украшали домбры всевозможных видов. Похоже, что мерген любил музыку. Там же был подвешен за ружейный ремень охотничий карамультук в дорогой отделке, на ложе которого я разобрал девиз: «Белi бүкір, алысқа түкір».

– Наградной, – сказал Жумагали, перехватив мой взгляд. – От самого генерал-губернатора Гасфорта… кхе… кхе…

Была у него такая странная манера посмеиваться: сразу и не поймешь, то ли он смеется, то ли покашливает.

– Так ты говоришь, из канцелярии?

– Да, я к вам по важному делу.

– Чая, кстати, нет, – вдруг, сообщил он, виновато разводя руками. – Как раз собирался идти на базар за чаем, а тут ты…

– Нет-нет, не беспокойтесь, я уже завтракал, можем сразу перейти к делу.

Мерген подстелил под себя подушку-корпе и уселся напротив меня.

– Ну, давай рассказывай, в чем дело. Консультации у меня, между прочим, платные… кхе… кхе…

Я достал из планшета папку с материалами дела и передал ее мергену. Жумагали быстро пробежал глазами по бумагам.

– Так-так, что тут у нас… распоряжение генерал-губернатора… найти… задержать… доставить живым в крепость… в общем, понятно – розыскное дело.

– Да, все верно, надо поймать какого-то Жезтырнака. Наверное, это кличка. Вы что-то слышали об этом типе?

Мерген поднял на меня глаза.

– Конечно, слышал, – сказал он, улыбаясь. – От бабушки в детстве, сказка еще такая была – «Жезтырнаки и Мамай».

– Не понял, какая сказка?

– Ну, сказка про охотника Мамая. Помнишь, как один охотник заночевал в степи, и ночью к его костру подсел жезтырнак… ой, ты же городской парень, может, ты не знаешь, кто такие жезтырнаки?..

– Вообще-то, знаю. Но причем здесь сказка?

– Как причем? Написано же тут в деле, вот читай: поймать жезтырнака, доставить живым… и так далее.

– Вы смеетесь надо мной, да?