Вообще связь между его убеждениями и образом жизни чрезвычайно тесная. Представь себе, ходил по улицам Афин в одном и том же ветхом плаще летом и зимой босиком некий субъект, который казался многим, кто его не знал, поначалу немного туповатым, потому что вместо того, чтобы что-то утверждать, задавал и задавал собеседнику вопросы. Но как-то так получалось, что, отвечая на эти вопросы, его собеседник, в конце концов, сам безнадежно запутывался, потому что эти вопросы вдруг высвечивали все слабые места его, казалось бы, твердых построений. Вот как об этом говорит один из его собеседников Менон из одноименного диалога Платона.

Менон: Я, Сократ, еще до встречи с тобой слыхал, будто ты только и делаешь, что сам путаешься и людей путаешь. И сейчас, по-моему, ты меня заколдовал и до того заговорил, что в голове у меня полная путаница. А еще, по-моему, если можно пошутить, ты очень похож и видом, и всем на плоского морского ската: он ведь всякого, кто к нему приблизится и прикоснется, приводит в оцепенение, а ты сейчас, мне кажется, сделал со мной то же самое – я оцепенел. У меня в самом деле и душа оцепенела, и язык отнялся: не знаю, как тебе и отвечать. Ведь я тысячу раз говорил о добродетели на все лады разным людям, и очень хорошо, как мне казалось, а сейчас я даже не могу сказать, что она вообще такое. Ты, я думаю, прав, что никуда не выезжаешь отсюда и не плывешь на чужбину: если бы ты стал делать то же самое в другом государстве, то тебя, чужеземца, немедля схватили бы как колдуна [12, с. 587].

А.: Целью таких диалогов Сократа было не стремление поставить собеседника в тупик, а поиск истины. Ради этого поиска истины Сократ бы готов пожертвовать всем на свете.

Сократ: Благодаря этой работе у меня не было досуга сделать что-нибудь достойное упоминания ни для города, ни для домашнего дела, но через эту службу богу пребываю я в крайней бедности [13, с. 76].

А.: Действительно, Сократ принципиально отвергал стремление к богатству и роскоши, но благодаря этой его установке и вся его семья жила в крайней бедности. И до нашего времени дошли предания о сварливости его жены Ксантиппы, которая, я думаю, во многом объяснялась столь сложными условиями жизни семьи (Сократ женился даже по нынешним меркам довольно поздно – после сорока лет – и к моменту его гибели у него было трое детей, из которых двое совсем маленькие). Вот какие истории рассказывает о Сократе Диоген Лаэртский.

Диоген Лаэртский: Однажды Ксантиппа сперва разругала его, а потом окатила водой. «Так я и говорил, – промолвил он, – у Ксантиппы сперва гром, а потом дождь». Алкивиад твердил ему, что ругань Ксантиппы непереносима; он ответил: «А я к ней привык, как в вечному скрипу колеса. Переносишь ведь ты гусиный гогот?» – «Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу», – сказал Алкивиад. «А Ксантиппа рожает мне детей», – отвечал Сократ. Однажды среди рынка она стала рвать на нем плащ; друзья советовали ему защищаться кулаками, но он ответил: «Зачем? Чтобы мы лупили друг друга, а вы покрикивали: “Так ее, Сократ! Так его, Ксантиппа!”?» Он говорил, что сварливая жена для него – то же, что норовистые кони для наездников: «Как они, одолев норовистых, легко справляются с остальными, так и я на Ксантиппе учусь обхождению с другими людьми» [10, с. 115].

А.: Впрочем, по некоторым сведениям, у Сократа была еще одна жена – Мирто, но за подробностями я отсылаю тебя к книгам о Сократе [см., например, 14].

С.: Как же случилось, что Сократ был осужден?

А.: Зависть, мой друг. Еще раз обратимся к Диогену Лаэртскому.

Диоген Лаэртский: Ему до крайности завидовали, – тем более, что он часто обличал в неразумии тех, кто много думал о себе. Так обошелся он с Анитом, о чем свидетельствует Платон в «Меноне»; а тот, не вынесши его насмешек, сперва натравил на него Аристофана с товарищами…

А.: Известный древнегреческий драматург Аристофан высмеял Сократа в одной из своих комедий «Облака».

Диоген Лаэртский: …А потом уговорил и Мелета подать на него в суд за нечестие и развращение юношества… Клятвенное заявление перед судом было такое…: «Заявление подал и клятву принес Мелет, сын Мелета из Питфа, против Сократа, сына Софрониска из Алопеки: Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то – смерть» [10, с. 115–116].

А.: Самое главное, что Сократ мешал очень многим. Своим образом жизни он противоречил стремлениям как правителей Афин, так и отдельных его граждан к обогащению, антизаконным махинациям и прочим таким вещам. Он смущал умы: вот почему один из правителей поставил в качестве условия освобождения Сократа требование «вовсе не вести бесед с молодыми людьми» [см. 14, с. 77]. Но Сократ на это не согласился. И вот в тюрьме в присутствии многочисленных учеников Сократ сам выпивает чашу с цикутой, отказавшись от побега, который был подготовлен его друзьями. Жизнь свою и благополучие своей семьи он принес в жертву Истине. Все подробности последних часов жизни Сократа описаны Платоном в его диалоге «Федон», я не рискую тягаться с этим великим произведением и потому умолкаю [см. 11].

С.: Скажи, что же позволило ему быть столь мужественным перед лицом смерти?

А.: Чтобы понять это, надо познакомиться с его учением, но это мы сделаем после знакомства с биографией самого талантливого ученика Сократа – Платона. Вообще говоря, имена Сократа и Платона трудно отделить друг от друга. До сих пор философы спорят о том, сколько в произведениях Платона сократовских, а сколько – собственно платоновских идей.

Итак, Платон. Собственно, это не его настоящее имя, а прозвище. Настоящее его имя Аристокл, а прозвище Платон он получил, видимо, за крепкое телосложение («платос» по-древнегречески – широта, или ширина). Сначала Платон обучался музыке и живописи и даже писал довольно неплохие стихи, но после встречи с Сократом он сжег свои произведения и навсегда отдался философии (впрочем, до нас дошло несколько его стихотворений). Платон был хорошо знаком с учениями Гераклита, Парменида и пифагорейцев; особенно много параллелей можно найти в его творчестве с орфико-пифагорейским мифом о метемпсихозе. Вместе с тем, как ни странно, Платон, как подчеркивает, например, Лосев, воспринял многое у Демокрита. Например, Демокрит свои атомы называл «идеями», Платон же отнюдь не чуждался термина «атом» [см. 9, с. 10]. Есть одна красивая легенда (а может быть, достоверное предание) об обстоятельствах знакомства Сократа с Платоном.

Диоген Лаэртский: Рассказывают, что Сократу однажды приснился сон, будто он держал на коленях лебеденка, а тот вдруг покрылся перьями и взлетел с дивным криком; а на следующий день он встретил Платона и сказал, что это и есть его лебедь [10, с. 151].

А.: После смерти Сократа (а Платон был его учеником восемь или девять лет) Платон отправляется путешествовать, но первое пребывание его в Сицилии едва не стало для него трагическим: он вступил в дружеские отношения с родственником тирана Сиракуз, а последний, за что-то разгневавшись на Платона, велел продать его в рабство, что и было сделано. Один из его знакомых купил Платона и тут же отпустил на свободу, отказавшись от денег, которые предлагали ему друзья Платона. На эти деньги друзей Платон и основал знаменитую философскую школу – Академию, которая просуществовала практически тысячелетие. Были еще поездки Платона все на ту же Сицилию, которые опять-таки едва не закончились для него трагически, потому что философ все еще надеялся на «силу красноречивого слова и на возможность философского преобразования жизни» [9, с. 29], но эти его надежды как-то повлиять на образ мыслей и действий тирана Сиракуз оказались тщетными [см. 34, c. 54–66]. С.: А дальше?

А.: А дальше мы обратимся к творчеству Платона. Пойдем следующим путем: будем сравнивать между собой основные положения учения о душе Демокрита, представителя материалистической тенденции в древнегреческой философии, и Платона, представителя идеалистической тенденции. Сначала разберем некоторые общефилософские положения Демокрита и Платона относительно мира в целом, без чего невозможно понять их учений о душе.