С ружьем он сразу почувствовал себя увереннее.

  - Сейчас-сейчас, подожди, - зло прошипел, поднялся и направился к лестнице.

  Собаки были на кухне. Та, которая хватала за туфлю, рылась в мусорном ведре, остальные, истерично лая и визжа, носились из стороны в сторону. Лишь чёрная сука неподвижно стояла в темноте коридора. Она ждала его.

  Вот он подходит и поворачивается вполоборота. Ружьё уверенно лежит на локте изуродованной правой руки. Указательный палец левой на спусковом крючке. Ствол направлен между чёрных сучьих глаз. Но в ледяных глазах нет страха. Есть недоумение. Непонимание, почему человек не боится. Почему стоит так уверенно и нагло. Она тихо протяжно рычит и оскаливает сильные клыки. Белые, блестящие как клавиши рояля. Она уже попробовала вкус его крови. Она уже не отступит.

  Но не отступит и он.

  И собака видит это в его прищуренных холодных глазах. И понимает - человек стал сильнее. Она перестает скалиться. Замирает. Неуверенно облизывает алым языком запекшуюся на морде кровь, и в этот миг в её глазах остервенение сменяется страхом.

  - Аминь, - произносит он и спускает курок.

3

  Алексей Иванович проснулся в холодном поту.

  "Собачья свора снится к несчастью, - подумал, вытирая ладонью взмокший бритый затылок. - Да уж, к большому несчастью".

  Затянутое густыми тучами пасмурное осеннее небо предвещало дождь и тоску. Ежегодная ноябрьская простуда каждое утро донимала сухим надрывным кашлем. Тяжело поднявшись, он неспешно побрёл в ванную. Впереди очередной долгий вязкий безрадостный день.

  Каждый рабочий понедельник начинался с директорского совещания. Сегодня как раз такой день. Он вышел из лифта и направился в приёмную, где помятые после выходных коллеги, демонстрируя бодрый вид, дабы выглядеть готовыми к великим свершениям, выстроились в очередь к кофе-машине. Заметив его, тихо зашептались, отводя глаза в сторону. Он прошёл мимо. Что-то нехорошее ёкнуло внутри.

  К девяти все расселись за овальным столом и, опёршись о стол, Маргарита Николаевна произнесла дежурную фразу:

  - С новой рабочей неделей вас, господа.

  Совещание началось.

  Сегодня Маргарита была не в духе. Стуча маленьким кулачком по столу, она не зло, но долго и нервозно дурным голосом изрекала дежурные фразы:

  - Меня инвесторы каждый месяц ставят на четыре кости за показатели! Где показатели, я вас спрашиваю? Решили сорвать план? Я всех вас поставлю так же, и по очереди отымею за каждую цифру ниже плановой!

  Она принялась поднимать присутствующих одного за другим и грубо отчитывать:

  - Мне плевать на ваше настроение, на ваши желания, больны вы или здоровы. Вы работаете, я плачу. Всё! Мы живем с продаж. Вы обязаны выгрызать зубами месячный план. А у кого зубы слабые, старые или стерлись - на выход!

  И она указала на дверь.

  - Кто главный лох прошлой недели? У кого самые плохие результаты?

  Маргарита носилась по кабинету как ураган, всё больше распаляя и накручивая себя. Вдруг она остановилась прямиком перед ним.

  - Не вы, ли, уважаемый Алексей Иванович, этот самый лох и есть? - ядовито процедила она, - где ваш вчерашний отчет!

  Он замялся.

  - Вчера не успел, много работы вечером навалилось.

  - Много работы? - она удивлённо округлила глаза, и они стали похожи на большие пуговицы пальто. Повернулась к остальным и издевательски передразнила, коверкая слова: - У него много работы вечером навалилось.

  Подойдя вплотную, застыла, грозно уперев руки в крутые бока. Ему показалось, будто Маргарита стала такой необъятной, что заполнила собою весь кабинет.

  - У вас много работы, Алексей Иванович. Ничего, скоро узнаете, что такое, когда работы нет совсем. Мне намного легче найти вам замену, найти человека, который за ту же зарплату будет успевать выполнять все мои требования. Который не будет прятаться за фразой "много работы". Который наоборот, будет просить ещё работы. Ещё работы, ещё, ещё...

  Говоря это, она маятником на натянутых как струна ногах нервно качалась взад-вперёд, то к нему, то от него. Казалось, вот-вот бросится и вопьётся в горло зубами. Её покрасневшие, налитые кровью глаза гневно сверкали. Покрытые ярким румянцем щёки лихорадочно подрагивали. Остальные присутствующие превратились в безмолвные тени. Понимали, Маргарита нашла на сегодня жертву и если уж она такой мёртвой хваткой вцепилась в Алексея Ивановича, то сейчас, как всегда, сполна отыграется на нём, выдохнется, спустит пар и расслабится. Тогда все спокойно разойдутся по кабинетам отдыхать после бурных выходных.

  - Сегодня занесу, - тихо пробормотал он.

  - Поздно! - она все же услышала его бормотание. - Незаменимых людей нет, а в вашем случае тем более. Так, Алексей Иванович, это последнее китайское предупреждение. Последнее! Мы, все здесь присутствующие, одна упряжка, которая должна тянуть изо всех сил. Тянуть! А кто не в упряжке, тот на обочине. Я вам даю удочку, а вы обязаны ловить рыбу. И не для меня, а для себя, и для компании. А получается, вы растеряли профессиональные навыки и уже не хотите, или не можете нормально работать, тянуть как все и давать нужный результат. А мне нужен результат! И я одна за всех вас работать не буду!

  В воздухе, в ожидании извержения, повисает тягостное молчание, и Маргарита, раскрасневшаяся, натянутая как тетива перед выстрелом, срывается на высокий звонкий фальцет и кричит ему прямо в лицо, закатив под веки, сузившиеся до ширины игольчатого ушка зрачки.