Оказалось, что сегодня графиня Белевская соизволит посетить Оперу, где будут представлять новейший мюзикл "Бегство из Египта", сочиненный знаменитым композитором Эмилио Спагетти. Сергей запретил Вольской упоминать про себя, но обязал выпросить приглашение в ложу "с моим поклонником". Светозара ей немного попеняла за столь позднюю инициативу: "у меня ложа не резиновая, но ладно, приходи: я выгоню пару своих надоед; заодно посмотрю на твоего чичисбея".

   Театр был наполнен, причем публикой отборнейшей: весь московский свет прибыл на громкую премьеру. Сергей явился, конечно, не в мундире корнета (при таком ничтожном чине соваться в ложу самой известной графини было бы жутким моветоном) и к тому же прикрылся маской, что было в ходу у некоторых московских оригиналов. Давние приятельницы встретились в галерее перед ложами: символически расцеловались, оберегая макияж, и покивали спутникам. Светозара, впрочем, была заинтригована маскировкой чичисбея Иветты и стала с ней шептаться. Высокий носатый хрен лет тридцати с непроницаемым выражением лица (вероятно, Ставский) все же покосился на замаскированного франта и отвернулся в сторону. Два других ухажера имели более подвижные физиономии, которые отражали их ущемленное самолюбие: как же, им придется теперь идти в партер и выпрашивать места у билетера!

   Тем временем графиня все разузнала и, подняв голову, уставилась на спутника баронессы с ошарашинкой. Но быстро пришла в себя и пригласила пройти в ложу, извинившись перед отсеянными господами. Села она очень ловко, отгородившись от Ставского Иветтой, чего тот явно не ожидал. Светозара же раскрыла веер, пустила его в действие (гоняя воздух и прикрываясь от соседей) и краем рта спросила "чичисбея":

  - Почему вы не дали о себе знать?

  - Веду скрытую разведку вашего окружения, - кратко ответствовал амант и перешел в нападение: - Я ждал вас всю зиму.

  - Мне запрещено уезжать из Моску.

  - Готовят замуж?

  - Да. Я в отчаяньи!

  - А причем тут Ставский?

  - Эта ведьма прочит его в мои любовники!

  - А если об этом узнает Потоцкий?

  - Я его как дева не интересую. Он прожженый политик вроде гранмама.

  - Со Ставским постараюсь помочь, прямо сегодня.

  - Только не рискуй! Он убил уже многих!

  Но тут увертюра закончилась, занавес поднялся и разговоры в ложах прекратились.

   В антракте Ставский инспиратору помог: на выходе придержал соперника и прошипел в ухо:

  - Ты кто такой? Как смеешь лезть, куда не надо?

  И толкнул плечом.

  Берсенев картинно вылетел из ложи в галерею, наполненную публикой, тотчас повернулся и ловко ухватил лопуха за самое больное место на ключице. Ставский пошел за ним пригибаясь и даже чуть подвывая. В середине галереи Сергей обернулся к терпиле и приказал:

  - Извольте просить у меня прощения, сударь!

  - А-а-атпусти меня, него...

  Завершить фразу Ставскому Сергей не дал и, нажав на нерв побольнее, вынудил светского льва встать на колени.

  - Значит, вы осознали степень своей вины? - спросил он грозно.

  - А...а...

  - Вижу, что да. Больше не строй из себя льва, будучи сусликом. А сейчас тебе надо отдохнуть.

  И повел по галерее к лестнице и далее в вестибюль, где объяснил лакею, что его приятелю стало плохо и надо вызвать ему карету. В карете он пережал "суслику" сонную артерию, усыпил, бросил на него верхнюю одежду, взятую из гардероба, и направил извозчика к дому графа Ставского. Сам же вернулся в театр, нашел своих приятельниц, успокоил их до некоторой степени (наказав настаивать на том, что он случайный знакомый Иветты), получил торопливые инструкции от Светозары и поехал устраиваться в гостиницу. Уже из гостиницы он связался с баронессой и попросил прислать его чемодан.

   Утром следующего дня корнет Берсенев (в мундире, конечно) явился в военное министерство, к генералу Львову, и, шепнув адъютанту, что прислан графиней Белевской, получил доступ в генеральский кабинет.

  - Вы тот самый корнет Берсенев? - с некоторой нервозностью спросил начальник департамента войсковой разведки. - Вид у вас молодецкий и отзывы генерала Белана неплохи. Вы вроде бы успели и за границей побывать с деликатной миссией? В ле Франсе?

  - Так точно, ваше благородие.

  - Дело спроворили успешно?

  - В общем, да.

  - Теперь вы избраны для похожей миссии в Польшу. Выбраны не мной, а очень влиятельной дамой - ну да у нас в Драгомирье иначе почти не бывает: традиция, знаете ли. Получите в бухгалтерии деньги вот по этому ордеру и аванти, как говорят в Римландии. Вот только Польша - страна очень специфичная, а паны не склонны к французским расшаркиваньям: чуть прошляпил и вжжик - голова катится уже впереди вас. Вы саблей владеете?

  - Средне.

  - Это плохо, корнет. Но мы всегда говорим своим агентам: ваше основное оружие - язык. Если же дело дошло до орудия убийства - вы в провале. Хватайте себя за руку, если потянулись к шпаге, сабле или пистолету. И еще: наши основные помощники - их женщины. Обаяйте их и они выдадут любой секрет своих мужей или отцов. Только совсем доверяться им не надо: предавший раз, предаст и в другой раз. На этом мой инструктаж окончен. Желаю вернуться целым и с чувством исполненного долга.

   Глава тридцать девятая, в которой герой плотно знакомится с четой Моздолевских

   В середине марта в элитный вагон экспресса Моску-Краков загрузился элегантный молодой француз Серж де Берс, занявший одноместное купе. Ехать ему предстояло более трех суток (с часовыми остановками в Смольне, Кииве, Луцке и Сандомире) и потому он запасся "Малой энциклопедией" на французском языке. Но перед чтением он восстановил в памяти вчерашний день в Моску.