– Хорошо! Раз так, то нет смысла бежать от проблем! Надо разобраться, что за чертовщина здесь творится! – согласилась Кира, окончательно заглушая свой внутренний голос. Затем откусила большой кусок от новой палки колбасы. – Как думаешь, стоит прихватить с собой часть съестных припасов на всякий случай? – спросила девушка у Фивы.

Собаку, казалось, мало интересовали такие детали. Она сосредоточенно высматривала что-то в окне или кого-то.

– Неплохая идея. Бери столько, сколько влезет в твою безразмерную сумку. Овощи не надо, я их не люблю. Грузи побольше мяса, ну и себе что-нибудь, – в конце концов согласилась Альма, она же Жучка, она же Джесси, она же Аркадий, и она же Фива.

Кира так и сделала, доверху загрузив сумку деликатесами и оставив на прилавке достаточное количество денег, чтобы расплатиться за всё то, что они съели и только собирались съесть. Где-то в глубине души она всё ещё верила, что происходящее вокруг неё – лишь временное явление, и очень скоро всё встанет на свои места. Девушка согласилась на авантюру, но почему-то Фива совсем не внушала ей доверия.

Спустя тридцать минут Кира вышла из круглосуточного магазина в компании собаки и вновь направилась к зданию грязелечебницы. В отличие от утреннего похода к своему любимому месту, сейчас она шла туда нехотя со смешанным чувством страха и ожидания чего-то нового и ошеломительного. «Неужели я единственный живой человек в городе? Происходит ли это по всему миру или только в нашем небольшом курортном городке? Как долго это будет продолжаться?» – спрашивала она себя по дороге к старинному строению. Двигались они медленно, потому что Кире приходилось держаться пальцами за ухо собаки, чтобы оставаться незамеченной.

Тем временем бывшая Алексеевская грязелечебница продолжала жить своей жизнью. Чёрные как смоль вороны оставили свои посты застывших молчаливых наблюдателей и кружились вокруг лиловых вихрей. Творческое воображение Киры тут же нарисовало картину маслом, настолько окружающий пейзаж был прекрасен. Снег над зданием прекратился, а ближайшие деревья за несколько минут успели сбросить свою осеннюю цветную листву, обзавестись набухшими почками и расцвести благоухающими цветами.

Стены сооружения выглядели абсолютно голыми. Все фигуры и барельефы, украшавшие здание, куда-то подевались. Бассейн был доверху наполнен чёрной липкой жидкостью, а возле него, будто в насмешку, лежал небольшой глиняный сосуд.

Откуда ни возьмись на площадке перед грязелечебницей возникли три фигуры. С такого расстояния, на котором находилась Кира, она никак не могла услышать, о чём они беседуют, зато прекрасно могла видеть. Насколько она могла понять, фигуры эти были мужскими. Очень высокого роста – выше двух метров, с яркими янтарными глазами и неестественно длинными пальцами на руках.

Самым рослым из них был черноволосый мужчина, идущий по центру и одетый в длинный лиловый блестящий наряд. Кира никогда не встречала подобной одежды. Казалось, изготовлена она была из какого-то очень лёгкого, но плотного материала. Это было нечто среднее между деревом и металлом и одновременно ни то ни другое. Тонкое запястье мужчины украшал широкий коричневый браслет, живший своей жизнью: он менял форму и как будто состоял из жидкости, в которой то и дело вспыхивали огоньки, похожие на звезды.

Справа от него шёл самый молодой из них – мужчина лет тридцати пяти на вид, с очень худым лицом, узким носом и практически полностью отсутствующими губами. Его медные волосы были заплетены в длинный хвост-косу, а на правой щеке виднелся нарисованный символ – третий глаз, который постоянно менял свои очертания. Удивительно, но этот набор не слишком привлекательных черт совсем его не портил. Ему к лицу была и худоба, и длинные рыжие волосы.

Его одеяние было менее роскошно, чем у первого мужчины, и Кира про себя подумала, что такой наряд вполне можно назвать повседневным. Было видно, что рыжеволосый мужчина больше заботится о своем комфорте, чем о прекрасном внешнем виде, и это проявлялось во всем: в его походке, жестах, причёске и наряде. Широкие брюки пепельного цвета были подвязаны белоснежным поясом, а голубая рубашка изготовлена из тончайшего пушистого материала. Мужчина то и дело искоса поглядывал на своих собеседников и держался за резную рукоятку, торчащую из кармана его широких серых брюк.

Третий пришелец обладал самой яркой и противоречивой внешностью. Его волосы были цвета синего пламени, а глаза выглядели по-разному при различном освещении – от янтарных до алых. В руках он нёс какую-то карту и что-то на ней внимательно разглядывал. На его груди виднелся массивный медальон с гигантским камнем, похожим на рубин.

Трое незнакомцев двигались очень грациозно и практически синхронно. Они вышли на прилегающую дорогу, эмоционально что-то обсуждая. Возобновивший своё падение снег обходил их стороной, а ветер не касался волос и одеяний.

Кира подошла поближе, чтобы послушать, о чём они говорят и зачем прибыли сюда.

Из-за угла навстречу незнакомцам вышли уже знакомые львы. При их появлении Кира на секунду выпустила из рук ухо Фивы, но затем спохватилась. Крайний лев рычал и огрызался на рядом идущего, тот отвечал взаимностью и зализывал правую лапу. Судя по всему, четыре потенциальных царя зверей уже успели разругаться и что-то не поделили.

Рыжеволосый мужчина внимательно посмотрел на животных, затем на своих собеседников. Мужчина в лиловых одеждах кивнул, давая разрешение медноголовому совершить какое-то действие. Последний, недолго думая, привычным движением взялся за торчащую из кармана брюк рукоятку и достал что-то светящееся и острое.

Спустя мгновение со львами было покончено, они вмиг окаменели и рассыпались на мелкие кусочки природного камня. Четыре ярких светящихся шара взлетели к небу и присоединились к возвышающимся над грязелечебницей вихрям.

– Что за дурная привычка у жителей этих мест делать из камня фигуры, столь похожие на живые? Неужели у них мало проблем? – возмутился рыжеволосый.

– Хватит причитать, Букур! Здешние места сильно отличаются от наших. Люди ваяют статуи не для того, чтобы оживлять, а просто чтобы любоваться ими, – обратился к рыжеволосому мужчина с синими волосами.

– Диодор, я не могу понять, почему воронка открылась именно здесь! Много энергии лит было потрачено на все эти фигурки и статуи. Одни разбежались по городу, другие проникли в переходной мост. Где мне теперь их искать? И чего только стоят те статуи богов? С ними могут возникнуть сложности! – выразил своё недовольство синеволосому Букур.

– Если бы я выбрал любое другое место на этой планете, энергии ушло бы гораздо больше, и жалкая горстка оживших статуй показалась бы тебе тогда вполне приемлемой платой. В данном случае воронка открылась сама, без моей помощи, – продолжал взывать к голосу разума Диодор.

– Люди мне совсем не нравятся. Они совершают слишком много лишних движений. Лезут в науку, не зная, к чему это может привести. Они, как слепые пиллериты в первые тридцать три года жизни, и из-за их беспечности у нас теперь такие проблемы! – не унимался рыжеволосый Букур.

– Ты прекрасный воин и отличный расщепитель, Букур, но твоё вечное недовольство мне порядком надоело. Либо ты молча делаешь свою работу, либо я найду тебе замену, не будь я Келадон! – отрезал черноволосый мужчина в лиловом одеянии.

Его собеседники сразу же замолчали. По нахмуренным пушистым бровям Букура было видно, что он совсем не согласен со своими спутниками, и молчать у него нет никакого желания. После минутной борьбы рыжеволосый смутьян всё-таки предпочёл остановиться, так как очень любил и ценил свою работу.

Диодор продолжил погружение в свою карту, что-то на ней отмеряя и высчитывая расстояние до какого-то интересующего его объекта. Затем он прервал молчание.

– Представляете, семь с половиной миллиардов человек живут на этой крохотной планете и больше нигде не бывают! – поделился со своими спутниками Диодор. – Они знают, что очень скоро им не хватит места, и ничего по этому поводу не предпринимают, – грустно подытожил он.