Что было дальше, Кире увидеть не довелось. Картина таяла на глазах, не оставляя и следа красок на каменной стене. Девушка обратила внимание, что браслет стал холодным как лёд, и тень подозрения закралась у неё в голову.

– Этот рисунок – твоя работа? Ты хотел мне его показать? – спросила Кира у браслета, на что тот в ответ слегка потеплел. Изменение его температуры можно было принять за утвердительный ответ.

Долго размышлять об увиденном Кире не пришлось. Откуда-то сверху донёсся скрипучий вой, а затем топот чьих-то ног. По всей видимости, это волчья стая кружила над тоннелем, тщетно пытаясь отыскать свой долгожданный человеческий ужин. Как только Кира подумала об этом, тоннель стал обрушаться.

И как она сразу не заметила? После того как она забрала браслет у таинственной незнакомки, изменился не только облик покойницы, но и всего склепа. Он осыпался на глазах: позолота спала, камни стали крошиться, а сквозь массивные плиты начала просачиваться земля.

Кира побежала в сторону выхода, освещая себе дорогу сверкающим браслетом. О голодных волках она уже не думала, ведь в случае падения каменной плиты её жизнь оборвалась бы мгновенно.

Коридор всё не заканчивался, а поднимающаяся в воздух пыль затрудняла дыхание и мешала обзору. Последним, что запомнила Кира, было то, как она почти добежала до каменной плиты и с поразительной ясностью представила глаза своего нового знакомого. Браслет на правой руке полыхнул яркой вспышкой, лопатки опалило огнём, но боль почему-то отсутствовала. Лиловый вихрь мягко подхватил её. Это не было похоже на неконтролируемое перемещение, скорее, на пилотируемый полёт. Затем последовал сильный удар о землю, и в глазах потемнело.

Алмазный карьер «Мир»

Агрэй зашёл в кабину к Глину в смешанных чувствах. С одной стороны, он не сомневался в своей безоговорочной правоте и безграничном великодушии, которое он проявил, взяв эту девчонку с собой. С другой стороны – он совсем не привык к таким ярким проявлением эмоций в виде слёз, которые ему только что продемонстрировала Кира. По правде сказать, её поведение раздражало и удивляло его одновременно.

В их мире не было принято открыто плакать или смеяться, показывать свою слабость даже самым близким друзьям, не говоря уже о посторонних. Слёзы не приносят никакой пользы, они – лишь повод начать жалеть себя и выйти из внутреннего равновесия. Агрэй же всегда старался не предпринимать действий, не приводящих в итоге к результату.

И вот теперь он не до конца понимал, зачем потащил Киру с собой, ведь в его деле любые помехи были не уместны. В первые же минуты он уверился в том, что Кира говорит правду, но зачем-то сказал ей обратное.

Он прекрасно осознавал, что не умеет общаться с женщинами. Его опыт в этом деле равнялся нулю, если не считать общения с женоподобными демонами и представительницами других видов, не имевших ничего общего с лионитами.

У демонов не было души, и они походили на лионитов лишь внешне. Многие сородичи Агрэя не гнушались использовать их для того, чтобы скрасить одиночество или хорошо провести время. Низшие демоны могли принимать абсолютно любой вид, который был угоден тому или иному лиониту. Кого-то это устраивало, но при этом всё равно всегда сохранялось ощущение фальши, как если бы вместо свежего праздничного торта кто-то привёз на праздник муляж из гипса.

Демонов нельзя было воспринимать всерьёз и испытывать к ним какие-либо серьёзные эмоции. Агрэй это остро чувствовал и избегал подобного времяпрепровождения.

Последние женщины его вида умерли пятьсот лет назад, люди же оказались поразительно схожи с лионитами внешне, за исключением существенной разницы в росте. Агрэя поразило такое сходство, ведь его представление о людях до этого дня было несколько иным.

В этом путешествии Агрэю нужно было действовать максимально быстро, достигнув намеченных точек на карте раньше других представителей своей же расы. Теперь же вместо того, чтобы думать о поставленной цели, он стоял посреди вагона машиниста и в каком-то непонятном ступоре смотрел на падающий снег сквозь обледеневшие стёкла рассекающего воздух вагона.

Из пассажирского вагона донёсся приглушенный звук, сразу же настороживший Агрэя. Это был звук открывающейся пассажирской двери, которая не могла отпираться по той простой причине, что Агрэй запер её при помощи особого заклинания.

Он вернулся обратно в вагон, где несколькими минутами ранее ещё сидела Кира. Теперь же её и след простыл.

Агрэй почувствовал, как его душу наполняют самые разнообразные эмоции, от негодования до разочарования. Он устремился в тамбур вагона, где застал белоснежную собаку, с недобрым оскалом глядящую куда-то вдаль. Молодой человек быстро схватил её за шкирку и закинул в вагон.

– Как ты здесь оказалась? Где человек? – пытаясь сохранять самообладание, задал сразу два вопроса Агрэй.

– Саргас Агрэй, я всего лишь хотела оградить вас от необдуманных поступков! – испуганно ответила Фива, используя высочайшее обращение. – Вам нужно срочно вернуться домой, пока они не хватились. У вас не было разрешения на перемещение!

– Не тебе говорить мне, что делать! Твоё дело отвечать, когда тебя спрашивают, – Агрэй говорил очень холодно и вкрадчиво.

– Как только вы вышли, она сказала, что вы ей противны и она и секунды здесь не останется. Затем сошла с поезда. Я как раз хотела посмотреть, как она приземлилась, но тут вы меня схватили и вернули обратно в вагон, – невинным голосом сказала Фива, моргая своими разноцветными глазами.

«Я противен?» – повторил про себя Агрэй. Почему-то эти слова сильно разозлили его. «Да что она вообще о себе думает? Тем лучше, всё равно у меня слишком мало времени, чтобы возиться с ней. Своим поступком она избавила меня от массы неудобств. Ну а что теперь с ней будет – это не моя забота».

Внешне он выглядел спокойно, но что-то в словах Фивы всё же его задело, и он никак не мог выкинуть это из головы.

– Саргас Агрэй, позвольте спросить, куда вы направляетесь? Вы же понимаете: ваш отец будет в ярости, если узнает, что вы оказались здесь без его дозволения? – прервала его размышления Фива.

– Я не могу тебе этого сказать. Тебе лучше вернуться домой как можно скорее. Мне не нужны спутники. Я всё привык делать сам, и так будет и впредь, – очень спокойно ответил Агрэй. Недавние яркие эмоции очень быстро затихали, уступая место обыкновенному хладнокровию.

Фива хотела было что-то возразить в привычной для себя манере, но Агрэй уже достал своё фиолетовое стёклышко, и спустя мгновение Фиву окутало мягкое свечение. Несколько секунд, и болтливой собаки и след простыл.

Агрэй вышел в тамбур и задумчиво посмотрел вглубь леса, оставляемого позади. «Интересно, где она сейчас? Если бы я захотел, я бы нашёл её даже на краю Земли, но раз ей так ненавистно моё общество, то так тому и быть», – подумал он, а затем сказал:

– Прощай, девушка Кира. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

На самом деле он не любил быть один, просто подходящая компания для него отыскивалась не так часто, и он предпочитал одиночество нежелательному обществу. Его недавняя спутница очень его позабавила, и ему в какой-то степени было жаль терять такого собеседника, вот только по-настоящему осознал он это спустя довольно длительное время после прыжка Киры.

Агрэй вернулся в кабину машиниста и заговорил с Глином.

– Как скоро мы прибудем к месту назначения? – задал он наиболее интересующий его вопрос.

– Осталось около сорока земных минут, саргас Агрэй, – незамедлительно ответил Глин. – Я постараюсь проложить самый короткий маршрут.

Агрэй удовлетворенно кивнул и отправился обратно в вагон, чтобы занять себя размышлениями о предстоящей миссии. Многие вещи в их мире известны заранее, и сегодняшнее приключение не было исключением. Агрэй по-настоящему готовился к нему в течение последних трёх лет, и теперь он стоял на пороге открытия чего-то очень важного и значимого.

Агрэю было шестьсот двадцать три года, и на его запястье было судьбой начертано четыре даты, первая из которых равнялась сегодняшнему дню.