Лацхан Кашку поднял с земли ветку и побежал к медведю, но как только зверь ощерился, извергая из пасти пену, маг передумал и кинулся в противоположную сторону. Медведь ринулся за ним.

Хююка Шаушка внимательно следил за медведем и старался отбегать от него как можно дальше.

Мили тяжело вздохнул, скрыв свое покрасневшее лицо за веером. Это был такой провал, хоть он и признавал, что задание поражало сложностью. Хасамили бы тоже попытался сбежать…

Но вот при виде этого всего ему не хотелось выбрать в себя мужья кого-то из этих “доблестных воинов”. Правда, клану все нравилось. Люди и маги улюлюкали и веселились от души.

Ладно, хоть кому-то радостно…

Из женишков один только Пирва Эйя не двигался. Он сосредоточенно оглядывал зверя, скрестив руки на груди.

Медведь, заметив, что одна из его жертв сбегать не собирается, решил заняться в первую очередь ей.

Пирва, казалось, был к этому готов. Он вдруг развязал пояс на своем халате, спустил синюю ткань вниз, делая из нее что-то вроде набедренной повязки и оголяя свой торс.

По стадиону раздался ропот. Несколько впечатлительных дев даже хлопнулись в обморок. Они в жизни такого разврата не видели! А здесь…

О, это действительно было порочно! Торс Пирвы Эйя был бледным и мощью не поражал, но он казался таким рельефным… Ни грамма лишнего. Витые мышцы!

И эти вены и царапины на нем…

Мили спрятал свое горящее лицо за веером почти полностью. Хорошо, что он был смуглым.

Пирва Эйя, между тем, времени зря не терял. Он хлестнул медведя поясом по глазам, и тот взревел от боли. Но на этом все не закончилось. Ярко-синий пояс змеей взметнулся вверх и ловко стянул шею медведя, раздался свист, и…

И голова зверя взмыла в воздух, орошая поле и самого Пирву кровью, а потом приземлилась в нескольких метрах от главы Эйя.

Раздался гонг. Медведь был мертв.

Какого?!

У Мили отвисла челюсть. Как и у остальных присутствующих. Не такого зрелища они ожидали. Не такого. По крайней мере, не настолько короткого…

Отец выругался так грязно, что Мили захотелось зажать уши. Давненько он подобных выражений от папы не слышал.

Отец, кипя от гнева, бросился к Пирве. Мили ринулся за ним.

- Вы жульничали! - рявкнул папа, как только добрался до главы Эйя, - Что у вас там? Леска? Проволока?! Это какое-то оружие?! Из чего сделан ваш пояс?!

- Из волос девственниц. Их обрезали в полночь новолуния, - абсолютно серьезно объяснил Пирва, протягивая отцу пояс, весь перемазанный в крови, и дико улыбаясь.

Почему дико?

Потому что лицо главы Эйя тоже было запачкано кровью.

Пояс развевался на ветру, как обычная лента. Ничего особенного в нем не было.

Отец потерял дар речи - то ли от слов Пирвы, то ли при виде пояса…

- Честно или нечестно, но вы выиграли, - тихо произнес Мили и сдернул со своего запястья простую цепочку, а затем передал ее Пирве, - Вы заслужили.

Хасамили не смотрел главе Эйя в глаза, хотя и должен был. Это казалось вежливым. Но Мили не в силах был видеть сейчас его лицо.

Поэтому взгляд Хасамили блуждал между ключиц Пирвы. Хотелось ударить себя за это веером. Но если он сотворит такое, то глава Эйя никогда не перестанет считать его истеричкой.

Пирва несколько секунд странно смотрел на цепочку, а потом перехватил ее и обвязал вокруг своего запястья..

Ого, надел!

Рядом задыхался от ярости отец.

Четыре-ноль.

Ладно, пора было проверять папу…

А вдруг действительно разрыв зои? Какие тут шутки?

========== Глава 7. Где отец игру заканчивает ==========

- Мили, сколько ты еще будешь прятаться в моей спальне? - с беспокойством уточнила Каттах-цифури, глядя, как брат кутается в ее одеяло на ее кровати.

- Аниттаса требует супружеский долг? - сразу помрачнел Мили, высовывая из-под одеяла нос, - Я вам мешаю?

Каттах-цифури закатила глаза.

- Аниттаса сейчас с Телепину, - усмехнулась она, - Ему не до супружеского долга.

Да, когда рядом демоненок, всем не до глупостей…

- Просто сколько можно прятаться в моих покоях? - надавила на Мили сестра, и тот тяжело вздохнул.

- Отец меня убьет, - покачал головой Хасамили, - Пирва Эйя ведет в счете с большим отрывом.

- И кто в этом виноват? - насмешливо оскалилась Каттах-цифури.

- Что? Ты тоже обвиняешь меня? - взвился Мили, - Разве я виноват, что Пирва такой… Такой…

- Такой крутой? - подсказала сестра, а потом нахмурилась, мигом растеряв все веселье, - Мили, ты присудил ему эти баллы. Ты! И ты преподнес ему подарок при всем честном народе. Тебе придется взять на себя ответственность. Что ты будешь делать, если Пирва Эйя выиграет? Он ведь станет твоим мужем, Мили! Ты понимаешь это? Ты хочешь этого? Я сейчас не ругаю тебя! Я просто действительно желаю знать, что ты чувствуешь!

Хасамили замер, не в силах пошевелиться.

Чего он хочет…

Желает ли Мили, чтобы Пирва Эйя стал его мужем?

В груди у него вдруг что-то сжалось. Он смотрел на сестру, а в голове у него было пусто.

Если Пирва Эйя выиграет…

- Я думаю, что, если я за кого и решусь выйти замуж, то только за него, - вдруг неожиданно даже для себя сказал Мили, - Если папа будет настаивать, то я… Выберу главу Эйя… Наверное.

Ого, он сумел произнести такое!

Хотелось огреть себя веером по губам.

- Понятно, - взволнованно посмотрела на него сестра.

Интересно, что ей было понятно?

Мили вон сам ничего не понимал…

***

Под вечер отец задумал новое задание.

С сестрой под руку Мили прошмыгнул на стадион. Отец, заметив его, лишь поджал губы. Орать при всем клане, конечно, он не стал.

- Следующее задание заключается в том, чтобы проверить ум претендентов! С моим самым красивым в царстве сыном должен быть разумный мужчина! - объявил отец, как только Мили бочком к нему подобрался, делая вид, что всегда тут стоял.

Ого, а у папы мозги явно были!

Он понял, что сила и магия - это беспроигрышный вариант для Пирвы Эйя. Так что решил проверить ум женишков…

Вот только Мили был уверен, что и здесь папа ничего хорошего не добьется. Хасамили казалось, что остальные претенденты были полными идиотами. Да и Пирва жил дольше всех из них…

Так что Мили поставил бы на него. Но кто знал, как там обстояли дела на самом деле. Может, он и удивится…

Раздался гонг, и конкурс начался. Так, и в чем же он заключался?

Отец протянул Хальмасуиту Цилипури золотой мешочек и заставил его достать оттуда кусок пергамента, перевязанного лентой.

И что надо было с ним сделать?

Хальмасуит развернул маленький свиток и озаботился той же мыслью.

- А… Что? - неловко начал он, и Мили явственно услышал, как отец тяжело вздохнул.