Вот ведь! Побежал за ним от машины! Нигде свободы нет! Ему же больше не пять лет!

- В лоб только покойников целуют! - продолжал сокрушаться Боголюб, всплескивая руками.

- Нет, - будто проскрежетал ветер, - В лоб целуют детей. Я не передал ему ничего негативного. Лишь пожелание светлого будущего.

Волк не знал, обижаться ему или восторгаться. Его вновь сравнили с ребенком, но поцелуй-то он получил! А темный вихрь, между тем, окончательно растворился в воздухе…

Но весь оставшийся день, пока Волк ехал в машине, с его лица не сползала счастливая улыбка. Окрыленный, Волк не заметил, как его всю дорогу сверлили недовольным и презрительным взглядом…

========== Глава 9. Она не любит меня ==========

Домой они добрались во втором часу ночи. На улице было пустынно и тихо.

Они приехали раньше, чем планировали. Поэтому Волк, стараясь не разбудить жильцов поместья, в полутьме прокрался до второго этажа и скользнул в свою спальню. За ним осторожно шел Боголюб с чемоданом.

Дядька надолго не задержался. Поставил поклажу рядом с кроватью и посоветовал сразу ложиться спать. Волк не возражал. Он очень устал после дороги.

Но как только Боголюб ушел, Волк перевел дыхание и быстрее подлетел к комоду. После тряски на машине ломило все тело, и ему просто хотелось отдохнуть. Но истинное успокоение давали ему не родная кровать и мягкая подушка, а вырезки из газет. Вот переберет он их, посмотрит на невозмутимого Энки Сина, и сон мгновенно накроет его. Мысли в голове уложатся.

Волк выдвинул ящик комода и вдруг с ужасом понял - там ничего нет. Он не поверил своим глазам. Грудь сжало до боли, а сердце, казалось, заколотилось у него в горле.

Да нет! Такого не может быть! Волк начал выкидывать ящики комода один за другим, вещи летели в разные стороны, но… Но фотографий Энки Сина там не было.

Волк сжал губы до боли и мрачно подумал:

- Вышеслав!

Волка буквально трясло с ног до головы. Вырезки точно спрятал Вышеслав! Брат любил копаться в его вещах.

Волка вынесло в коридор неведомой силой, и только перед дверью Вышеслава он замер, потирая свое покрасневшее лицо руками и хлопая себя по щекам.

Он, что, с ума сошел?! В два часа ночи хочет ворваться к ребенку и разбудить его?!

Ну не тварина ли он? Еле успокоившись и решив, что завтра разберется, Волк, качнувшись, поплелся обратно в свою спальню.

Но не успел он пройти и двух шагов, как его окрикнули.

Волк обернулся. Напротив стояла его мать. Ее волосы были собраны в строгий пучок. Она казалась суровой и неприветливой. На ее лице застыло выражение брезгливости и недовольства.

- Если ты потерял фотографии гнили, что хранились в твоем комоде, то я их сожгла, - холодно поджала губы мать, кутаясь в светло-голубой халат.

- Зачем? - слабо прошептал Волк, по его телу разливалась беспомощность.

- Заяц мне все рассказал, - на лицо матери наползла тень, - Ты обнял Энки Сина перед тем, как отправиться домой.

Волка будто в грудь толкнули. Заяц, значит.

Он и не догадывался, что незаметный и тихий молодой парень, практически его ровесник, может так подставить. Какое ему дело, вообще? И когда Заяц успел пожаловаться? Неужели во время одной из остановок по дороге позвонил? На какой черт ему это было нужно? Даже не верилось в такую подлость.

Выходит, Заяц предал Волка. Было бы смешно, если бы не было так больно.

- Энки Син вылечил меня от оспы, - оправдываясь, выдохнул Волк.

- Долго ли Колдуну это сделать? - презрительно фыркнула мать, - А ты ему и в ножки готов упасть за это, верно? Никакой гордости! Да он и так должен нам служить, как миленький! Должен быть благодарен Князьям за то, что они его поганой метлой не гонят!

- Он никому ничего не должен! - перебил ее Волк, сжав кулаки до боли.

Мать окинула его таким взглядом, что он мгновенно заткнулся.

- Хватит разговоров, - прошипела мать, - Вышеслав спит. Он не виноват в том, что его брат - отвратительный Князь. Но скажу тебе напоследок вот что - пока ты эту гниль оправдывать не перестанешь, мне на глаза не показывайся.

Мать развернулась и неторопливо ушла. А Волк остался, и в груди его зияла дыра.

***

Волк сидел за сараем и давился слезами. Он остервенело кусал свой кулак, чтобы заглушить всхлипы. Не дай Перун его кто-нибудь услышит!

Да, мужчины не плачут. Проронить слезу для них - позор.

Хотя это такой бред! Все плачут. Только втайне. Главное, рыдать не на виду у всех, чтобы не пошатнуть гордость, чтобы все думали, что ты сильный, что тебе любая беда по плечу.

Волку скрывать свои слезы было очень тяжело. Слишком чувствительным и эмоциональным он уродился. Но со временем Волк научился терпеть, чтобы дотянуть хотя бы до укромного места.

Волк как раз прокусывал себе очередную фалангу пальца, когда на его плечо положили теплую ладонь. Он сильно вздрогнул и лишь через несколько минут успокоился, когда понял, что рядом Боголюб.

- За-зачем ты пришел? - подавив всхлип, пробормотал Волк, - Не видишь, я плачу!

Даже порыдать нормально не дадут!

- Так поэтому и пришел, - почесал свою седую голову дядька, - Вы когда плачете, больно сильно ненавидите себя, но остановиться не можете. Никто же не видит! Но если кто-то становится свидетелем вашей слабости, то вы перестаете винить себя. Берете себя в руки. Право слово, Княже, кончайте нюни разводить! Ну, разорвала ваша мать изображения достопочтенного Энки Сина и разорвала! Да-да, не смотрите на меня так! Я недалеко ушел и все слышал! Не надо было так ящиками грохотать! Весь дом чуть не перебудили! Так, о чем я? Точно! Не расстраивайтесь так, Княже! Серьезно! Это же просто бумажки. С самим-то Энки Сином все хорошо. Газеты постоянно ему кости перемывают. Новые снимки вырежем. Хотите, я вам помогу?

- Эти фотографии были важны для меня, - шмыгнул носом Волк, - Они успокаивали меня. Помогали мне преодолевать препятствия. Сроднились со мной. Но это не главное. Снимки были моими, понимаешь? Вырезки принадлежали мне. Мать тронула и сожгла мои личные вещи. Наверное, она не знала, что конкретно они значат для меня… Но она даже не поинтересовалась! Мать никогда не спрашивает. Она не уважает меня. Она…

Она не любит меня.

Волк подумал об этом, но сказать не посмел. Слишком больно. Когда слова не произнесены вслух, еще можно притвориться, что тебе показалось.

Боголюб тяжело вздохнул, нервно пригладив свои редкие усы, и промолчал. Волк ничего другого и не ожидал. Доказывать, что мать его обожает, было бы глупо.

- Полно, Княже, - похлопал Волка по плечу дядька, - Все успокоится. Я тут сегодня, когда мы на постоялом дворе обедали, видел газету одну… Там очень большое фото Энки Сина было! Точно вам говорю! Почти на всю полосу! Правда, его в заголовке снова демоном назвали… Но когда о нем хорошо писали?

- Ты тоже считаешь его демоном? - буркнул Волк, утирая слезы.

Плакать он перестал.

- Нет, конечно, - пожал плечами Боголюб, - Вы же его выбрали.