Волконский не забывал и поворачиваться к Царю, четко диктуя дальнейший маршрут. Судя по всему, направлялись они куда-то за черту города.

Рюрик весь взмок. Сейчас предстояло самое сложное. Халифа зашивали. Машину качало из стороны в сторону на поворотах, а Князь держал наготове нитки и обрезал их, когда было нужно. Халиф, закрыв глаза, тяжело дышал.

- Вот и все! - наконец, завершил работу Волконский, - Вот и зашили! Сейчас скажем заклинание, и бочок пройдет… Давайте вместе… У собачки боли, у котика боли, а у кудрявенького Палача пройди…

Царь поперхнулся.

- Он нормальный, вообще? - начал говорить Яр, но Рюрик, внезапно разозлившись, перебил друга.

- Ты, что, всем так говоришь? - фыркнул Князь, - Может, еще леденец всем суешь и по головке гладишь?

- О, Рюрик, ты такой ревнивый! - будто бы удивился Волконский и то ли ласково, то ли ехидно добавил, - Не бойся, ты у меня один такой - драгоценный.

Возмутиться Палач не успел.

Халиф закатил глаза, вытирая пот с висков:

- Да все с вами ясно, ребят!

Царь с переднего сидения подхватил:

- Любовные разборки - это, конечно, интересно, но куда мы все-таки едем? Да еще и с раненым Халифом? Мы такими темпами скоро до другой области доберемся. Если что, так ни от кого помощи не дождемся!

- В безопасное место, - спокойно прояснил Волконский.

То есть ничего он не прояснил.

- А конкретнее? - нахмурился Царь.

- На святую землю, - как неразумным детям, объяснил Волконский, - Туда ни один оборотень без разрешения не ступит. Тем более, не развяжет боевые действия. Потерпите. Еще немного осталось.

- А потом ты нас в лесочке и прикопаешь, - едва слышно проворчал Яр, но с пути не свернул.

В конце концов, они оказались на проселочной дороге, засыпанной песком, и Волконский приказал остановиться.

- Возьми кудрявого на руки, - обратился Евгений к Царю, а сам спокойно устремился прямо в чащу.

Палачи недоуменно замерли, не сдвинувшись с места.

- Вы идете или как? - послышалось из леса, и Рюрик, тяжело вздохнув, поспешил навстречу голосу.

Ну, привет, клещи и прочие монстры! Царь, действительно взявший на руки Дана, неуверенно последовал примеру Рюрика.

В лесу было сумрачно, пахло хвоей и влажностью. Спина Волконского маячила впереди. Оборотень шел уверенно и ровно. Рюрик, постоянно запинаясь о корни и поскальзываясь на мокрой земле, еле-еле плелся следом, то и дело оглядываясь на друзей.

Пока все было в порядке. Не считая того, что они дружно и охотно (ладно, охотно только Волконский) волоклись в чащу леса.

Тащились они минут двадцать, а то и больше. И когда нервы почти у всех Палачей уже стали сдавать, Евгений резко затормозил и поманил их за собой.

Палачи осторожно подкрались ближе к оборотню. Из-за ветвей на них смотрел пустыми глазницами заброшенный дом, потемневший от времени, обвитый плющом, со снесенной дверью, убитыми ставнями и обвалившимся крыльцом.

- Вот здесь он нас, похоже, и убьет, - с грустью произнес Халиф, за время пути побледневший до синевы, - Или мы будем здесь жить, что еще хуже. Так хоть умрем быстро.

- Тихо! - внезапно прошипел Волконский.

И как только он произнес это, в пустом дверном проеме возникла высокая фигура, закутанная в черный плащ. Голову существа видно не было - предполагаемое лицо полностью скрывала маска в виде морды волка. И не простая. Очень выпуклая и поразительно реальная. Пугающая. По телу Рюрика прошла дрожь.

Казалось, к ним вышло чудовище с телом человека и головой черного волка. Глаза на маске смотрели на них искусственно и равнодушно. Существо будто бы чего-то выжидало, не решаясь приблизиться.

И вдруг Князь понял. Это был Анубис! Ну, не настоящий, конечно! Но это существо изображало сейчас именно его.

Волконский вновь едва слышно прошипел:

- Поклонитесь!

И Палачи послушно согнули колени, впрочем, не теряя из вида существо. Что ему в голову придет, они не знали.

Как только Палачи поклонились, Волконский внезапно упал на колени, опуская голову, и начал быстро говорить:

- О! Анубис! Отец волков! Прародитель оборотней! Ты все видишь, все знаешь! Выслушай сына своего! Страдаю я. Отрезаны мне пути. Плоть моя изранена. Кровь моя кипит. Но я, сын твой, все выдержу. Все стерплю. Помоги не мне, а тем, кто не умеет. Помоги тем, кто не знает. Помоги тем, кто нуждается. Не оставь просьбу сына своего… Сохрани слабых. Ибо и слабые - творения твои.

Фигура в проеме дернулась и мягко, грациозно спрыгнула на землю.

- Кто? - странным голосом проскрипело существо, подобравшись почти вплотную к Волконскому.

- Двое, - скупо ответил Евгений, не поднимаясь с колен.

Фигура обогнула его и подплыла к Царю с Халифом на руках.

- Палач, - выдохнуло существо, чуть касаясь рукой плеча Ярослава, - Я могу спасти лишь одного. Нет всесильных. Всесилен только Анубис, а я - не он. Я сохраню лишь одну жизнь. Они придут, и я не смогу спасти двоих. Кого выберешь ты, Палач?

Ярослав поджал губы и выпалил, указывая на Халифа:

- Спаси его. Я сам выберусь. Я сильный.

Дан на его руках начал биться и вырываться.

- Нет! Нет! - завопил он, - Спасите Царя! Пожалуйста! Я, может, уже и так после сегодняшнего не оклемаюсь…

- О! Не могут решить. Плохо, - покачало головой существо и, внезапно развернувшись к Рюрику, продолжило, - Тогда ты! Кого мне защитить из двух?

Князь оторопел.

- Обоих, - не сомневаясь, выдохнул он.

- Но я не могу обоих! - прошипело существо.

- А у меня нет другого ответа! - возмутился Рюрик.

- Нет ответа, - протянуло существо, - Хорошо. Тогда кого мне спасти из трех?

- Что? - не понял Палач и посмотрел на Волконского.

Евгению тоже угрожала опасность?! Хотя да, он же буквально вырвал их из лап оборотней!

Волконский, тем временем, внезапно поднялся и усмехнулся:

- Может, хватит? Неужели все церемонии не соблюдены? Неужели проверка не пройдена? Один из Палачей ранен. Может, проводишь их в дом? За ними охотятся. Они измучены и голодны.

Существо резко отвернулось от Рюрика и поспешно стянуло маску. Длинные черные волосы рассыпались по плечам, открывая узкое бледное лицо с большими темными глазами. Женское лицо.

Волконский буквально расцвел - его губы растянулись в счастливой улыбке.

- Женечка! - выдохнула женщина с такой любовью, что ее можно было пощупать руками, и упала в объятия оборотня.

Минуту стояла тишина. Два существа крепко обнимали друг друга, а потом Волконский чуть приподнял голову и произнес:

- Анастасия Сергеевна. Моя мать.

- Очень приятно, - проблеял офигевший Рюрик.

Царь с Халифом промямлили что-то похожее следом.

- Мальчики, заходите! - обратилась волчица к ним, указывая в сторону дома.

Яр замялся, искоса поглядывая на прогнившую развалюху.

- Да не делайте такое лицо! - закатила глаза Анастасия, - Деревянный дом - только фасад. Пройдете его и наткнетесь на небольшой особняк. Откормлю, отогрею и вылечу. Не бойтесь.

- Да, там здорово. Самые счастливые моменты моего детства прошли именно в этом особняке, - с нежностью согласился Волконский.

- Когда опасность минует, я отпущу вас, - подытожила волчица.

- А когда опасность минует? - поинтересовался Царь.

- Когда минует, тогда и минует, - торжественно изрекла Анастасия.

- А если конкретнее? - не отставал Ярослав.

- Когда белый волк завоет на розовую луну, и зацветет цветок, который распускается раз в тысячу лет, когда люди забудут, что такое боль и война… - напевно начала говорить волчица, и если бы Рюрик не знал Волконского, он бы впал в ступор, но Палач был с ним хорошо знаком, и поэтому сразу понял, что над ними издеваются.

Евгений, разумеется, тоже об этом догадался.

- Мам, проводи гостей, - перебил ее Волконский.

- Будь спокоен, - сразу сменила тон волчица, - Ни одного волоска не упадет с их голов. Я позабочусь об этом. Ты знаешь меня. Ты, главное, себя береги. И Зайку тоже.