Рюрик зацепился штаниной за петлю на шторе и судорожно пытался освободиться.

Это стало решающим фактором для ребенка.

- Папочка! - во все горло заорал мальчишка, - У нас на кухне мужчина! Он пытается украсть наши шторы!

Рюрик простонал сквозь зубы. Лучше быть просто не могло! Отец мелочи не ушел на дежурство.

Палач рванул в сторону, разрывая джинсы, но, разумеется, он опоздал - меньше, чем за долю секунды, на кухню залетел Евгений Волконский собственной персоной.

Двигался оборотень, видимо, со скоростью звука. Рюрик даже не заметил, как он появился.

Волконский был еще более черноглазым, чем сын, и выглядел немного не так, как на фото. Старше? Страшнее? У оборотня была мертвенно-бледная кожа, будто натянутая на череп, которая, казалось, вот-вот лопнет… Со своими тонкими чертами лица и пустым темным взглядом, Волконский напоминал далеко не оборотня, а, скорее, вампира из старинных сказок. Его одеяние только закрепило первое впечатление - черная пижама с высоким горлом и скрытые темными перчатками ладони окончательно приписывали ему сходство с Дракулой или, на худой конец, с маньяком.

Какой нормальный мужчина ходит в перчатках дома? Пусть он даже и оборотень…

Волконский посмотрел на Палача без капли удивления. Будто к нему на кухню по сто раз на дню вползали незнакомые мужики.

Оборотень повернулся к своей маленькой копии и нежно пробормотал:

- Не бойся, зайка. Это мой друг. Его зовут…

Волконский посмотрел на Рюрика с таким ожиданием и так выразительно вскинул брови, что Палач невольно буркнул:

- Князь.

И чуть не схватился за голову. Почему он не сказал Ваня, Славик или Владик?! Да хоть Хуаном бы представился! Всяко лучше! Теперь и идиоту было понятно, что Рюрик - Палач!

Ой, дурак!

- Это мой друг Князь, - в уголках губ оборотня спряталась маленькая улыбка.

- Я не зайка, - нахмурился мальчик, - Я волк! Большой и страшный! Ясно?!

- Нет. Зайка, - рассмеялся оборотень и погладил сына по мягким черным волосам.

Мальчишка сначала обиделся еще больше, а потом растаял и молниеносно прыгнул на отца, повиснув на его поясе маленькой обезьянкой.

- Папочка, - пробормотал ребенок, - Если ты завел любовника, то тебе не обязательно его скрывать. Я взрослый. Я все понимаю. Пусть в следующий раз заходит через дверь. Только сильно не кричите, когда будете любить друг друга. У меня завтра проверочная по правописанию.

- Да, зайка, - легко рассмеялся Волконский, подхватывая сына на руки, - Мы будем вести себя тихо, как мышки.

А потом Палач повернулся к Рюрику, и в его глазах мелькнуло что-то тяжелое:

- Я пойду уложу Ванечку. А вы, Князь, подождите меня на кухне. Попейте чаю. Кружку возьмите в шкафу над раковиной. Только с драконом не берите. Это зайкина. Заварка на верхней полке. Чайник горячий.

- А можете сразу в спальню идти, - ехидно вставил мальчишка, с любопытством выглядывая из-за плеча отца.

Волконский что-то едва слышно ответил сыну, но Рюрик уже не расслышал. Отец унес ребенка из кухни.

Палач тяжело плюхнулся на мягкий диванчик с цветными игрушками. Бежать было поздно. Если он сейчас унесет ноги, то неизвестно, куда обратится этот Волконский.

Из-за глупости Рюрика может весь участок полететь, потому что попасться оборотню вот так вот просто - это великий позор для любого Палача.

Проблему нужно было немедленно решить. Правда, Волконский не торопился - вернулся минут через пятнадцать.

- Вот дети пошли! - покачал головой оборотень, заходя на кухню и открывая дверцы шкафа, - Первый класс, понимаете?! А он уже практически в курсе, откуда дети появляются! Даже страшно иногда становится, что к классу седьмому будет…

- Да, дети, они… Дети… - Рюрик, изо всех сил пытавший поддержать разговор, запнулся.

Ну, не было у него ни одного знакомого ребенка!

- А вы почему чай не пьете? - прервал его потуги Волконский и поставил перед ним дымящуюся ароматную кружку размером с маленькое ведро, добавив следом вазочки с печеньем и конфетами, - Очень вкусный. Зеленый, с облепихой.

Рюрик поспешно хлебнул и тут же поперхнулся, вспоминая, что Тень (по одной из версий) чем-то травила Палачей, чтобы они не сопротивлялись.

Волконский будто бы угадал его мысли.

- Не бойтесь, травить не буду, - усмехнулся он, - У меня зайка за стенкой.

- А когда зайка в школе? - хотел спросить Рюрик, но благоразумно промолчал.

- Так что нужно от меня Палачам? - внезапно добрая улыбка Волконского сменилась напряжением во всем его лице.

Рюрик поперхнулся действительно вкусным чаем второй раз.

- Эээ, - глубокомысленно изрек он.

- Я подозреваемый в деле о Тени? - приподнял брови оборотень, тяжело вздохнув.

Рюрик закашлялся.

Да какого хрена, вообще?! Откуда гражданский это знает?

Волконский вновь мягко улыбнулся и слегка пожал плечами:

- Все газеты только и делают, что обсуждают Тень, а, судя по тому, что тела Палачей немного… подправлены хирургическим путем, по-простому, частями расчленены, то я делаю выводы, что вы ищите оборотня с медицинским образованием. Я подхожу идеально, верно?

Рюрик вновь глубокомысленно промычал что-то невнятное.

Ну, раз выяснили…

- Я пойду тогда? - поспешно вскинулся Палач, - Вы поймите, я не специально… Ничего личного. Работа!

И Рюрик подорвался с дивана так быстро, что полы его куртки распахнулись, и фото с места преступления, свернутое трубкой, расправилось и выскользнуло из кармана, плавно опускаясь на пол.

Палач стремительно бросился за ним, чтобы поднять, но оборотень был быстрее.

Волконский совсем не аристократично и как-то по-детски плюхнулся на колени и со страшным любопытством на лице уставился на фото.

Да какого хрена?! Что за отвратительный день?! Какой позор!

- Интересно, - внезапно пробормотал оборотень, не отводя жадного взгляда от изображения, - Интересно.

- Что интересного? - прошептал Рюрик, опускаясь позади оборотня на корточки и заглядывая ему через плечо, чтобы еще раз посмотреть на фотографию.

- Когда сделали фото? Сколько времени прошло? - спросил оборотень, придирчиво поднося бумагу ближе к глазам.

- Максимум часа два с половиной после смерти, - ответил Рюрик, не понимая, к чему такой вопрос.

- В помещении было тепло? - не отставал Волконский.

- Нет, прохладно, отопление уже отключили, - неуверенно почесал бровь Рюрик.

- Посмотрите на шею, - пояснил оборотень, - Судя по небольшому сроку с момента смерти и относительно невысокой температуре, это не трупные пятна, а синяки.

- Спасибо, конечно, - закатил глаза Рюрик, - Но мы и так знаем, что беднягу задушили.

- Это не обычные синяки. Они наложены друг на друга. Душили минут пять, потом перестали. А затем начали снова. С той и с другой стороны синяки ощутимы, но… Смотрите, - Волконский ткнул на правую сторону горла, - Но все-таки справа синяк больше.

- Мы пришли к выводу, что убийца правша, - пожал плечами Рюрик, - Что, к сожалению, никак не помогает делу.

- Не обязательно, - фыркнул оборотень, - Он может быть и левшой. Но если левша - рабочая кисть должна быть травмирована. Он душил с одинаковой силой, потом левая рука задрожала, устала, и он перенес вес на правую сторону.

- То есть ты считаешь, что убийца - человек? - нахмурился Рюрик, - Не представляю травмированного оборотня. На вас по щелчку пальца все заживает!

А этот Волконский случайно не отводил от себя вину?

- Это хорошо, что не представляешь… - кинул на него быстрый взгляд оборотень, - Но это не значит, что такого способа не существует.

Волконский отложил фото в сторону и развернулся к Рюрику, вскидывая вверх ладони и сильно растопыривая пальцы.

- Я левша. Смотрите, - сначала Палач не понял, что нужно было разглядывать, а потом он увидел, как явственно начинает дрожать левая кисть Волконского.

Как только ладонь оборотня затряслась, мужчина тут же опустил руки.

- Любого можно покалечить. Нужно просто сильно этого захотеть, - невесело хмыкнул мужчина.