- Не надо… - успел простонать Александр, прежде чем потерял сознание.

Последнее, что Алек увидел, - это серые, абсолютно безэмоциональные глаза. Тихие и спокойные, словно северное море.

Но один Бог знал, сколько кораблей погибло в таких безмятежных с виду водах.

***

Очнулся Александр от яркого света лампы. Застонав сквозь зубы, оборотень поморщился и неловко приподнялся.

Он находился не в своей камере. Кажется, его запихнули в медицинский блок. Все такое беленькое, чистенькое. Только медсестры не хватало.

Правда, рядом на стульчике сидел Рональд.

Алек вновь застонал.

Ну отлично! Ему только болтовни не хватало! Не тюрьма, а проходной двор! Но спасибо Тристану! Хоть не добил!

И Александр как в воду глядел - рот Рональда тут же открылся.

- Ты силен, чувак, - затянул песню светлый оборотень, - Грудью наших закрыл! После твоего выпада все и прекратилось! Представляешь, Аластор даже взял тебя на руки и до палаты донес! Что на него нашло? Я думал все - потеряли мы Давида! Забьют до смерти!

Алек поморщился аж два раза.

Первый - когда услышал, что его нес на руках Аластор.

Фу! К нему прикасался этот злобный бугай! Как мерзко!

Но, наверное, этот демон просто хотел выгородить своего любовника. Вряд ли Тристан был сейчас адекватен.

Второй раз - когда его снова назвали Давидом. Нет, к этому он никогда не привыкнет!

Рональд вновь разинул пасть, и Алек собрался с духом, чтобы выслушать его словесный понос, но ему не пришлось.

Дверь внезапно распахнулась, и в палату вплыл Тристан.

На щеках мужчины появился румянец, а светлые кудри растрепались.

Серые глаза прищурились, и Палач лениво бросил, обращаясь к Рональду:

- Вон.

Светлого оборотня вынесло из палаты, будто волной.

Тристан неторопливо опустился на стул, который до этого занимал Рональд.

Губы мужчины дрогнули, но прежде чем он успел что-то сказать, Алек обидчиво выпалил:

- Я не барышня, чтобы меня на руках таскать, ясно?

Выражение лица Тристана неуловимо изменилось. Как будто в пустую, покинутую оболочку вселился демон.

Все черты мужчины вдруг заострились, а в глубине его глаз вспыхнул тусклый, но опасный свет, выглядевший, словно обманчиво-приветливый огонек в избушке людоедов.

Палач наклонил голову набок, окончательно теряя сходство с человеком. Перед Алеком сидело существо.

- Дааа? - обманчиво ласковым тоном протянул Тристан, - Неужели? Может, надо было тебя оставить лежать на земле с пробитой головой?

Алек внутри содрогнулся, но сумел подавить дрожь, уверенно и нагло отвечая:

- Да! Может, и надо было! Не хочу, чтобы меня таскали посторонние люди! Особенно, всякие быки! Я вашего Аластора только мельком видел! Почему он стал меня трогать? Вы сначала огрели меня лопатой, а потом сплавили на руки какому-то маньяку!

Алек поперхнулся, понимая, что перегнул палку. Может, Тристан был влюблен в Аластора, а он тут пакостей про него наговорил!

Черт! Почему у Александра был язык без костей?!

Но Тристан вдруг успокоился. Его тело расслабилось, а из глаз пропал адский огонь.

Рука Палача осторожно прикрыла рот Алека. Тонкие, бледные пальцы, словно пауки, перебрались на лоб оборотня.

Александр выпучил глаза, а Тристан бледно улыбнулся.

- Хочу сделать тебе трепанацию черепа, - почти нежно прошептал Палач, - Такие глупые, глупые мысли… У такого большого волка. Почему?

Тристан пальцем постучал по лбу Алека, резко ткнув его кожу напоследок, будто мужчина и правда хотел просверлить оборотню лоб.

У Александра внутри все ухнуло, но он и не подумал сбросить с себя руки Палача.

И тогда Тристан внезапно сказал:

- Нас было пятеро. Совсем молоденькие. Дети. Мы хотели, чтобы нас боялись, потому что мы не выглядели устрашающе… И тогда мы вспомнили о демонах…

Мужчина будто впал в транс. Стал говорить быстро, а его глаза начали лихорадочно бегать…

- Нас было пятеро, - повторил он, - Лилит. Асмодей. Азазель. Ваал. И я. Некоторые из нас выбрали имена наугад. Просто красиво звучало. Но я, как человек, попавший в Палачи случайно, всегда любивший книги больше, чем себя, рылся в литературе, тщательно выбирая. И я отыскал того, кто, как мне казалось, был похож на меня. Я хотел стать духом мщения, который преследует за преступления. Ведь мы определяем себя сами. Я сам накликал свою судьбу. Аластор, мстя за одно преступление, вызывает другое, за которым, в свою очередь, опять следует месть и новое преступление. И так бесконечно. Я сам стал ненавистным Богам преступником, всюду приносящим с собой преступления.

Тристан прикрыл глаза.

- Я и есть Аластор, Александр. Это я нес тебя на руках. Против меня ты не возражаешь? - Палач успокоился, и от него повеяло смертельным холодом.

Но Алека больше всего поразило другое.

- Почему Александр, а не Давид? - выпалил оборотень.

Нет, понятно, что вся тюрьма знала об его позоре. Но никто в слова Алека, похоже, не верил.

- Почему я должен звать тебя чужим именем? Ты не проститутка, - слегка дернул плечами Тристан.

- Значит, вы верите мне? - радостно подпрыгнул Алек.

- Я никому не верю, волк, - невесело рассмеялся Тристан, - Но как корабль назовешь, так он и поплывет. Ты плывешь, как Александр, а не как Давид, разве не очевидно? Ты Александр. Понимаешь?

Алек потер виски. Честно сказать, он ничего не понимал, а потом до него дошло, наконец, о чем чуть ранее говорил Палач.

- Стоп, вы Аластор?! Вы сожгли заживо семьдесят невинных оборотней?! Вы не могли! - не поверил Александр.

Да ладно! В голове не укладывалось!

Лицо Тристана превратилось в восковую маску.

Он скрестил руки на груди и равнодушно произнес:

- Это преувеличение. Всего лишь пятьдесят два. Пятнадцать невинных женщин. Двенадцать детей. Двадцать пять мужчин. А возможно, четырнадцать невинных женщин или одиннадцать невинных детей, или… Неважно. Я до сих пор не знаю. И никогда не узнаю.

Алек посмотрел на него почти в шоке. Что означала последняя часть фразы? Это какая-то загадка?

Возможно, четырнадцать, а не пятнадцать невинных женщин. То есть, получается, что одна из них совершила преступление? Но какая именно, неизвестно?

Что же такое там произошло?

Но Тристан не дал Алеку додумать мысль. Он поднялся и скользнул безмятежным взглядом по оборотню.

- В любом случае, я не поболтать сюда приходил, - неторопливо произнес Палач, - Этот удар предназначался не тебе. Против тебя я ничего не имею, Александр. Но я надеюсь, что ты больше не будешь мешаться у меня под ногами. Я могу и затоптать.

После этих слов Тристан ушел, аккуратно прикрывая за собой дверь.

Алек нахмурился.

Нет, Тристан, если он захочет, то будет мешаться под ногами! Породистого оборотня не так-то просто держать в узде.

А Алек определенно хотел.

Аластор так Аластор! Даже демоны бывают к кому-то добры.