В принципе, я подозревала, что Хесо использует ситуацию по полной. Как же не подразнить давнего обидчика, размахивая у него перед носом отобранной конфеткой?

Пока же конфетку собирались завернуть в другую обертку, более завлекательную. Мы уже перешли в другую комнату, и я стояла в центре, пока помощницы набрасывали на меня разноцветные шелка.

– Посмотрите на этот лазурный ледяной шелк из северных провинций – он прекрасно оттеняет госпоже глаза, – сладко пела под ухом первая помощница.

– А вот этот, серебристый, плотный и блестящий, придает сияние коже, – перехватила вторая, едва не удушив меня тканью.

На меня они обращали мало внимания, направив всю свою силу красноречия на того, кто, собственно, собирался за все платить. Пока я не забрала свой кошелек и остальные вещи из дома Рэна, я оставалась абсолютно без средств, и опытные продавщицы безошибочно почуяли это.

Дракон безапелляционно выбрал из вороха шелков цвета семьи Хе – темно-синий и бледно-голубой, и помощницы, наконец-то размотав меня, удалились. Я лишь вздохнула – хотя бы один раз в этой стране меня спросят, какой цвет понравился мне? И какое платье мне хочется носить? Хотя тут такие строгие ограничения по цветам, что выбирать и не получится.

Не знаю, как портной собирается сшить платье за такой короткий срок – все-таки за три дня можно было только на скорую руку сметать наряд, а о вышивке и прочем украшательстве даже думать не стоило. Судя по тому, что хозяин начал раздавать распоряжения, даже не дождавшись нашего ухода, а прямо за нашими спинами на двери появилась надпись «Закрыто», он тоже опасался не успеть.

– Хесо, я все тебе верну, – неловко пробормотала я. Только что я стала свидетелем того, как он оставил неприлично крупную предоплату, и мне было ужасно неловко принимать такой подарок.

– Вернешь, вернешь, – странно-задумчивым голосом отозвался дракон. Что-то в его тоне мне подспудно не понравилось, и я нахмурилась. – Это не тот магазин, в котором ты постоянно покупаешь свой заменитель чая?

Мы как раз вышли на главную улицу посольского района, и прямо перед нами оказалась знакомая вывеска.

– Он самый! – радостно подтвердила я и целеустремленно направилась вперед.

Когда через несколько минут мы вышли из магазина, у меня в руках было несомненное богатство: красная жестяная банка кофе, пакет с франкийским колотым шоколадом и настоящая эггерионская газета. С эггерионскими буквами, а не путаными значками, которые приходилось разбирать, сморщив лоб и напрягая зрение, пока голова не шла кругом!

– У меня дома есть прекрасный горный чай, – укоризненно отметил Хесо, все время в магазине страдальчески морщившийся. – Не понимаю, зачем тебе это… средство. – Он скосил взгляд на красную банку. – Оно еще и вредное, у тебя после него каждый раз сердце колотится.

– Ну у тебя и слух, – не дожидаясь, пока мы дойдем до дома, я раскрыла бумажный пакет и предложила дракону. Он шоколадом не прельстился. «Ну и ладно, мне больше достанется», – решила я и, выбрав небольшой кусочек, положила в рот. Как же это вкусно… и как я, оказывается, скучала по таким мелочам эггерионской жизни, как обычный шоколад.

– А почему ты тогда добыл для меня кофе даже в драконьей долине, если он тебе так не нравится? – запоздало спросила я, отойдя от шоколадной эйфории.

– Тебе же нравится, – тоном, словно он говорил нечто само собой разумеющееся, отозвался дракон и забрал у меня и шоколад, и кофе. Ладно, если он все это не любит, то можно доверить ему ценный груз.

Облизав перемазанные шоколадом пальцы, я наткнулась на потемневший драконий взгляд и быстро убрала руку за спину. Злится? Сейчас как отчитает меня за неподобающее для ученицы дракона поведение: приличные люди пальцы не облизывают. Дракон, судорожно вздохнув, резко перевел взгляд на дорогу. «Точно, собирался меня отчитать. А потом сдержался», – уверилась я, восхитившись великодушием своего нового наставника.

Тут взгляд выхватил пару строк из заголовка газеты, которую я все еще держала в руке, и от возмущения я замерла на месте.

– Женщинам разрешили обучаться в университетах? – не веря себе, я развернула газету и пробежала глазами заметку. – Это же… это же…

– Не читай на ходу, в столб врежешься, – Хесо, наконец потеряв терпение, забрал у меня газету, но я все не могла прийти в себя.

– Я уехала на край света, чтобы стать магом, а они решили разрешить женщинам посещать занятия! – У меня в голове не укладывалось, что подожди я всего полгода – и могла бы спокойно поступить в магическую академию на родине. Мне не угрожал бы навязанный позорный брак, меня не пытались бы принести в жертву якобы дракону… Мое сердце не разбилось бы вдребезги.

– Какое злодеяние! – фальшиво ужаснулся Хесо и, подхватив меня за локоть, потащил вперед, потому что я все не могла справиться с охватившим меня негодованием и лишь стояла на месте, открывая и закрывая рот, как рыба. – А теперь нам нужно к парикмахеру, так что продолжим обсуждать несправедливости нашей жизни по дороге.

Я обиженно надула губы. Не так уж я его и задерживаю, подумаешь…

За утро мы успели побывать у парикмахера, с которым договорились о визите в день пира, и ювелира. Я с ужасом наблюдала за тем, как мой долг перед Хесо растет с каждой монеткой, перекочевывающей из его рук в ладони продавцов.

– Может, не надо? – тихо пискнула я, когда он выбрал гору заколок из серебра и белоснежного нефрита. Самый крупный гребень изображал цветущую ветвь сливы, в честь которой я, собственно, и получила свое имя – «Мэй».

– Хочешь отплатить мне за все это – веди себя на приеме точно так, как нужно. – Хесо приложил гребень к моим волосам и, убедившись, что тот идет мне, дал знак ювелиру заворачивать покупку. Тот, собрав заколки в платок, унес их на другую витрину и принялся по одному укладывать украшения в лакированный ларец.

– А как нужно? – невольно спросила я, хотя, возможно, тут было не лучшее место, чтобы это обсуждать.

– Ты должна быть прекрасной и безжалостной, – помолчав, отозвался Хесо. Он стоял прямо передо мной, буквально в шаге, смотрел на меня испытующе и, наверное, раздумывал, смогу ли я справиться с таким поручением.

– Это как? – невольно переспросила я. Если с прекрасной все более-менее ясно, то какой безжалостности он от меня ожидает? Да и к тому же я ведь уже сказала, что не хочу мстить – мне лишь нужно снять с себя этот клятый браслет, и все. И я смогу забыть Рэна.

«Он предал тебя, а теперь собирается посмеяться, – шепнул мне внутренний голос, и я вздрогнула. – Плати тем же, раз уж теперь носишь браслет с такой надписью…»

– Просто делай точно то, что я скажу, – внимательно наблюдая за сменой выражений на моем лице, уточнил дракон. Я все еще колебалась, и Хесо добавил: – Думаешь, они тебя пощадят? Чета Такахаши, – пояснил он, когда я недоуменно моргнула. – Будь уверена, этот ужин организован не для того, чтобы все прекрасно провели время. Точнее, прекрасно провести время собираются только хозяева – но в твоих силах это изменить.

Я не чувствовала в себе никаких сил. Наоборот, когда речь заходила о приеме, у меня начинали противно холодеть руки, и я мечтала, чтобы завтра разразилась страшная гроза, начались наводнение и землетрясение, и прием бы отменили. Однако вряд ли это случится, и под пронзительным взглядом Хесо я нетвердо кивнула.

А что мне еще остается… Он прав. Рэн что-то задумал, и я ему не противник. Поэтому мне остается лишь слушать Хесо и делать то, что он велит – только тогда у меня будет шанс вернуться с пира без запирающего мою магию браслета и, возможно, даже с непострадавшей гордостью.

Тут ювелир вручил нам тяжелый ящик с заколками, и мы наконец отправились домой.

Чем сильнее мы пытаемся что-то оттянуть, тем, как правило, быстрее оно наступает. И как я ни старалась не думать о приеме, он приближался с ужасающей скоростью. Казалось бы, лишь недавно Хесо сообщил мне, что нам придется пойти к Рэну – и вот уже настал день пира, и дракон безуспешно пытался запихать в меня обед.