Через год я узнал, что они поженились и переехали в Москву.

Через два я закончил университет и – к моему великому удивлению – устроился на работу по специальности, в – что вызвало еще большее удивление – приличную компанию, исправно платившую зарплату, с пониманием относящуюся к отсутствию опыта и никоим образом не посягающую на мое человеческое достоинство. В университете нас готовили к тому, что молодой специалист на первых порах обязательно проходит через унижение, пренебрежение и ущемление в правах – что звучит особенно иронично в разговоре о молодых юристах – закаляется через ругань начальства, просеивается сквозь безжалостное сито естественного отбора и, при должной настойчивости, врывается в профессиональную лигу обросшим шишковатой броней.

Мне с начальством повезло. И с офисом повезло, и с зарплатой, можно сказать, повезло – я только вступал в самостоятельную жизнь и звезд с неба не хватал – и вообще со всем повезло, а больше всего – с коллективом, в центре которого восседал обставленный мониторами системный администратор, милейший парняга, мой ровесник, общительный и остроумный – со скидкой на профессию – с которым мы в первый же месяц нашли общий язык и крепко сдружились.

Системный администратор – позвольте далее называть его Женей – и рассказал мне вторую историю из сегодняшнего списка. Был он весельчаком, балагуром, постоянно что-то сочинял, смеялся в голос над форумом сисадминов, в котором по долгу службы состоял, цитировал мультфильмы и добродушно обозревал офис сквозь толстые линзы прямоугольных очков, выглядывая из-за гряды мониторов.

Началось с того, что я поделился с Женей легендой о «Шалимаре». Уж не помню точно, какими тропками мы вышли на эту тему, но помню, что по мере моего рассказа лицо у Жени вытягивалось и жевал он все медленнее – дело происходило в офисной кухне, в конце рабочего дня, в равноудаленное и от обеда, и от ужина время, в которое обязательно хочется если не поесть, как следует, то хотя бы перекусить, благо магазин электроинструментов делит первый этаж с продуктовым.

Из-за двери доносился смех – смеялась, конечно, бухгалтерия – в углу кухни гудел холодильник, пыхтел, готовясь закипеть, чайник.

Внимательно меня выслушав, Женя снял очки, потер их о джемпер, вернул на место и стукнул освободившейся рукой – во второй он на почтительном расстоянии держал надкушенное пирожное «муравейник» – по столу.

– Врет твоя Виолетта! – воскликнул он.

Он тут же смутился своей горячности, кашлянул и добавил:

– Ну, или это совпадение такое, – он понизил голос и протянул, разделяя слоги паузами, – мис-ти-ческое.

Чайник забурлил, всхлипнул и выключился со щелчком. Женя доел «муравейник» – не посмеявшись традиционно над тем, что он муравьед – встал, но чайник проигнорировал и заходил туда-сюда по кухне в раздумьях.

– Говорят, – сказал он, остановившись и подперев плечом холодильник, и тут же поправился, – пишут! Пишут, что летает по нашему городу… – он ударил себя в грудь. – По нашему!..

Я кивнул.

– Летает по нашему городу, – продолжил он, – облачко, – он внимательно посмотрел на меня, – вай-фая.

Я, сидевший до этого момента в некотором напряжении, прыснул и потянулся за пирожным.

– Смеешься! – крикнул Женя и замахал руками. – Над Виолеттой, небось, не смеялся!

– Смеялся, – соврал я.

Женя покачал головой, взял со стола чашку, плюхнул в нее три ложки кофе и залил кипятком. Над чашкой закачались струйки пара, горько запахло. Я сидел, и молча ел пирожное.

– Пишут, – заговорил, наконец, Женя, поднимая кружку на уровень глаз и глядя на меня сквозь пар, – что вай-фай этот необычен не только тем, что он, собственно, есть, просто так, без источника, и не только тем, что он постоянно перемещается, – Женя поставил чашку передо мной и зашагал по кухне, – но и много чем еще.

Я откинулся на спинку стула.

– Скорость – космическая! – начал загибать пальцы Женя. – Данные…

Он осекся – за дверью раздался шум, она распахнулась, и в кухню ввалилась бухгалтерия в полном – золотом – составе. Захлопали дверцы шкафчиков, из холодильника дохнуло морозом, захрипел чайник, забурлила в раковине вода, исчезли – я и глазом не успел моргнуть – все остававшиеся в упаковке «муравейники».

– Муравьеды, – коротко сказал Женя с серьезным лицом. – В естественной среде обитания.

Поднялся хохот – бухгалтерия в системном администраторе души не чаяла – и нас с Женей как-то невзначай добродушно вытолкали из кухни в пустой офис.

Кроме нас и бухгалтерии в офисе в это время обыкновенно никого не было.

За окном мело – стоял то ли декабрь, то ли январь – сквозь метель мерцали огни фонарей. В офисе было темно – бухгалтерия презирала общее освещение и отдавала предпочтение настольным лампам, которые Женя называл «ночниками». Ему лампа была не нужна – он сидел в круге бело-голубого свечения, исходившего от мониторов.

– Смотри, – потянул он меня за рукав к мониторам.

Он сел и застучал по клавиатуре.

– В какой смотреть? – спросил я, опираясь на спинку кресла.

Женя ткнул пальцем.

– Форум, – пояснил он.

Я вытянул шею, присмотрелся. Как и ожидалось, язык, на котором общались люди на форуме системных администраторов, русский напоминал очень отдаленно и требовал перевода.

– Я таких слов не знаю, – сказал я. – Переводи.

Женя заерзал довольно и стал объяснять значение каждого термина отдельно, в красках, с готовностью – Женя любил свое дело и использовал любую возможность для того, чтобы порисоваться перед простым смертным. Выходило, однако, примерно также, как и в случае с «Шалимаром» – с той лишь разницей, что аромат я забыл, шагнув за порог парфюмерного отдела, а технические детали волшебной вай-фай сети буквально по пословице влетали в одно мое ухо и вылетали из другого, не задерживаясь. В «итого» получалось, что по городу, если верить завсегдатаям форума, плавает облачко вай-фая и ведет себя примерно так же, как и облачко «Шалимара» – только, конечно, не пахнет – и при этом по характеристикам составляет для знающего человека огромную ценность.

Встреч с облачком было всего четыре, и в последний раз форумчане устроили настоящую облаву: счастливчик, чей аппарат зацепился за таинственный сигнал – пароля не требовалось – мало того что сорвался с места и бросился в погоню, но и на бегу бросил клич коллегам. Компьютерщики всех мастей хлынули на улицы, бросая рабочие места и онлайн-игры. Началась увлекательная беготня с распределением по секторам – Виолетте с ее обонянием ориентироваться в пространстве было куда проще – беготня, затянувшаяся на несколько часов: «Шалимар» мог обмануть даже сноровистую Лёлю, расчертив дом культуры не по прямой, а буквой «г» или более причудливым зигзагом, компьютерщики же мгновенно оцепляли здание и показывали чудеса организованности, ухитряясь при этом выжимать из облачка максимум возможностей, сообразно его удивительным характеристикам.

Поздней ночью облачко вай-фая ушло от преследователей озерами.

Рассказ был в духе Жени – и если бы не «Шалимар», я бы ни на секунду не усомнился в том, что все это – чистой воды выдумка. Кроме того – кто их разберет, этих компьютерщиков: нафантазируют себе и носятся, сломя голову. И сейчас я все же думаю, что в конечном итоге кто-то над кем-то изобретательно шутил. Но тогда – в темном, с «ночниками», офисе, с метелью за окном, в круге молочно-голубого сияния, бросающего блики на Женины очки, я вдруг на какую-то минуту твердо поверил в то, что обе истории – чистая правда, что прямо сейчас по городу курсируют два удивительных облачка, и нужно только быть сведущим человеком, чтобы при встрече осознать всю грандиозность события.

Уже через полчаса, дописывая протокол о внесении изменений в устав под гомон бухгалтерии – задумчивый Женя обхватил голову огромными наушниками и прилип носом к монитору – я сомневался, качал головой и усмехался своей доверчивости.

С Женей мы дружим до сих пор.

Приличная компания, в которую мне повезло попасть и в которой повезло проработать четыре года, не выдержала федеральной конкуренции и рассыпалась после долгих попыток оставаться на плаву. Я попал под сокращение, Женя ушел сам, офис сдали в аренду, и теперь, проезжая мимо него в вечернее время, я вижу, что никто не «полуночничает» – еще один Женин термин, описывающий пиетет бухгалтерии перед настольными лампами – потолок сияет холодным белым светом, накидывая широкие сверкающие лоскуты на островок парковки.