Стоило подумать о том, что конфликт банд может вырваться в их район, как Тейлор снова начала нервничать. И лишь огромным усилием воли она смогла взять себя в руки и продолжить собирать

нужные вещи в рюкзак.

Сложив в рюкзак школьные принадлежности, девушка решила приняться за свою новую форму. Да, одним из отличий Аркадии от Уинслоу была обязательная школьная форма. И Тейлор бы с этим смирилась гораздо быстрей, если бы форма смотрелась на её тощем теле хоть немного нормально. Но об этом можно было лишь мечтать. И хоть папа говорит, что выглядит она в этой форме хорошо, сама Тейлор так не считала, видя в зеркале все изъяны своего худощавого телосложения.

Мешковатый свитер и просторные джинсы нравились ей куда больше. Но тут поделать уже ничего нельзя и придется привыкнуть. Привыкла же она к Трио, привыкнет и к этой форме. Девушка уже повесила поглаженную форму в шкаф, когда услышала звук остановившегося под окном пикапа отца. Ещё через минуту через насекомых она уловила движение воздуха на первом этаже, когда открылась входная дверь. А ещё через миг она услышала зычный голос Денни, объявляющего, что он дома.

Тейлор улыбнулась, закрыла дверцы шкафа и вышла из комнаты, чтобы поприветствовать папу.

— Ты как, в порядке? — Спросил отец, скидывая куртку с плеч, стоя у порога.

— Да. — Кивнула Тейлор, — Вполне.

Девушка не врала. Впервые за два года она улыбалась искренне. Что ей новая форма, когда она, наконец, избавилась от Трио? Что ей все эти разборки банд? Не первый и не последний раз они происходят в их городе и как обычно, «Герои» со всем этим разберутся и урегулируют ситуацию. А потом, когда её жизнь немного уляжется и она будет готова, Тейлор сама встанет на страже своего дома.

— Как дела на работе? — В свою очередь спросила она, прекрасно зная, что на работе у её отца уже многие годы было всё плохо и если бы не клочок порта, кое-как сохраненный от разорения, они бы давно уже жили на улице, как и сотни их соседей по всему району. Их район давно уже живёт с дохода порта, десятка мелких предприятий и фирм, а также огромных дотаций от города. Всё это уже десять лет не позволяют северу Броктон-Бей окончательно погрязнуть в нищете.

— Паршиво, ты же знаешь, — Нахмурился мужчина. — Но мы держимся.

— Я верю в тебя, папа, — Кивнула Тейлор, удовлетворившись стандартным ответом.

С недавних пор ей очень нравились такие вот короткие диалоги. Это будто возвращало её в детство. Такое бесконечно далекое и безгранично счастливое, случившееся с ней будто в другой жизни. В той жизни, когда её семья была полной, а её лучшая подруга ещё не предала её, ударив в самое сердце.

— Ох, спасибо, дочка. — Улыбнулся мужчина, поставив обувь в угол под дверью. — Сейчас я умоюсь, и скоро будем ужинать. Я тебя позову.

— Хорошо. — Кивнула Тейлор, находясь в двояких чувствах. С одной стороны, их совместные ужины, впервые возобновившиеся после смерти мамы, ей нравились. С другой стороны, она чувствовала неловкость и стыд от того, что абсолютно не умеет готовить еду. То, что она готовила себе последние полтора года, папа категорически забраковал. Свое «фи» её поварским навыкам он не высказал вслух, но его выражение лица говорило лучше любых слов. Подозрение Тейлор насчёт своей готовки подтвердились уже на следующий день, когда папа навязчиво предложил взять готовку на себя. Младшей Эберт ничего не оставалось делать, кроме как пристыженно согласиться. А ещё она не понимала, что так не понравилось папе? Ей самой то, что она готовит, нравилось. Но спросить в лоб Тейлор пока не решилась. Боялась услышать ответ и умереть со стыда.

— Готова к школе? — Спросил отец после ужина.

Они всё ещё были на кухне, но на столе уже было прибрано, а посуда помыта - та помощь, которую она может оказать отцу и не почувствовать себя неумехой.

— Да. — Кивнула Тейлор, пряча лицо за огромной кружкой чая. — Вполне.

— Ну, это хорошо, — Произнёс папа таким голосом, что дочери сразу стало ясно, что он не поверил. — Хорошо, что ты готова и совсем не волнуешься.

Тейлор почувствовала, как краснеет, увидев улыбку на лице отца и его глаза, в которых чёртики не просто плясали, а отбивали степ.

— Папа. — Возразила девушка, пытаясь голосом намекнуть, что не хочет развития этой темы. — У вас там не стреляли?

Лицо отца посерело, а Тейлор осознала, что неудачно перевела тему.

— Нет, не стреляли. — Ответил мужчина. — Но слухи ходят, что это только начало и стоит ожидать эскалации. По району ходят слухи, что «Азиаты» недовольны наглостью Барыг, а те, в свою очередь, не собираются останавливаться, особенно после смерти двух своих Масок.

— А кем они воевать собираются? — Спросила младшая Эбер, слегка удивившись. — У «Барыг» было не так много паралюдей, теперь стало на двух меньше. Им бы территорию удержать, а не пытаться захватывать точки влияния «Азиатов».

— А, кто этих наркош поймёт… — Махнул рукой мужчина. — Обколются, и прости Тейлор, творят херню. В любом случае, хорошо, что ты учишься теперь в Аркадии, ближе к даунтауну. Там куда безопасней, чем в Уинслоу.

— Ага, — Согласилась девушка, прикусив губу.

На грани восприятия, через своих насекомых, она почувствовала дрожь земли, будто по земле едут танки .

Одними губами она добавила, пока папа не видит:

— Ещё бы и жить ближе к Центру.

Дрожь земли быстро усиливалась, заставив Тейлор настороженно замереть. Девушка посмотрела на отца в нерешительности. Ей хотелось одновременно и узнать, что происходит и предупредить папу о возможных проблемах. Но, оба эти варианта были нереализуемы. Она не собиралась говорить папе, что стала парачеловеком.

— Папа…— Начала она, но сомнения в последний момент взяли верх. — Нет, ничего. Я пойду к себе, хорошо?

— Да, иди. И не засиживайся допоздна. Завтра у тебя важный день.

— Я знаю, папа.

Тейлор вышла из кухни, не заметив задумчивого взгляда отца, направленного ей в спину. На краю района, со стороны ещё не слышимого человеческим ухом приближающегося гула, собирались в разномастный рой тысячи летающих насекомых, с одной единственной целью – «найти источник шума».

***

Огромный пёс лежал пузом на холодной железной конструкции заброшенного козлового крана, не разобранного на металлолом лишь чудом за все годы простоя. Положив длинную морду на передние лапы, он вглядывался в черноту вагонов под ним, высматривая малейшие движения. Длинные уши, словно локаторы, вылавливали звуки,

выделяющиеся из пустой тишины, свойственной лишь глубокой ночи. Рядом с ним мерно дышала Охотница.

Где-то там, вдалеке, гремела битва, к которой Пёс сегодня не имеет никакого отношения. Будут ещё битвы, будет охота, и он ощутит вкус новых побед! Но не сегодня. И та битва, что идёт на востоке, его не касается. Только не сегодня. Только не сейчас, когда они с Охотницей вышли на след новой жертвы. Особой жертвы. Жертвы с паршивым запахом. Минуты ожидания сменялись часами, а звуки битвы на востоке затихли, сменившись мёртвой предрассветной тишиной, когда тень под ними сдвинулась. Их сегодняшняя дичь вылезла из укрытия.

Охотница, лежащая рядом с псом, отмерла, перестав изображать из себя мраморную статую. Одна её рука потянулась к колчану со стрелами, другая подняла лук. Охотница села на одно колено, медленно натянула тетиву и, поймав цель в перекрестие оптического прицела, разжала пальцы. Ярко светящаяся стрела унеслась вперёд и с разноцветными искрами исчезла в туловище гуманоидной фигуры, закованной в толстые слои грязно-чёрного металла.

Фигура покачнулась, замерла на секунду и рухнула на спину, подняв пыль вокруг себя. В этот же миг тени вокруг ожили и стремительно поплыли в сторону упавшей цели. Сокращая расстояние до неподвижно лежащего гуманоида, тени, одна за другой, начали приобретать форму и очертание, пока не приняли обличие высоких псов. Они приблизились к цели, перерыкиваясь друг с другом. Изредка снизу доносился их

громкий лай. Гончие осторожно подошли к фигуре и стали её обнюхивать. Через несколько минут, убедившись, что фигура не издает признаков жизни, они стали